Сьюзен Нэпьер - Избранница Фортуны
– Если бы ты одарила меня своим вниманием, я дрался бы за тебя, Мэгги, наклонившись, проворчал Ник, как будто мог читать ее мысли, даже когда путался в собственных. – Я побил бы всех и забрал приз себе. Тебе бы это понравилось, правда, милочка?..
– Что он говорит? – Финн вцепился в спинку сиденья. – Он снова раскрыл свою пасть?
– Это кто же любит поговорить? – обернулся Ник. – Это ты много разговариваешь, когда имеешь своего Брюса Ли в тылу…
– Вы что, напали вдвоем на одного? – побледнела Мэгги.
– Я только пытался разнять их, – оправдывался Сэм. – Все, что сверх того, было чистой самозащитой. Они оба били меня!
– Ты должен был поднять Финну настроение, а не напиваться с ним, как два скунса, чтобы попасть в каталажку, – заявила Мэгги без тени сочувствия и чуть не съехала с дороги, когда тяжелая ладонь опустилась ей на колено. Она попыталась локтем столкнуть руку, но сдалась, увидев довольную ухмылку.
Бросив боязливый взгляд в зеркало, она убедилась, что Финн, к счастью, слишком занят своими печальными мыслями, чтобы заметить маневры на переднем сиденье. К огромному своему облегчению, Мэгги подъехала к дому как раз тогда, когда рука пустилась в странствие вверх по бедру. Она собиралась оставить своих пьяниц и отвезти Ника, но, к ее отчаянию, те оказались напрочь озадачены загадочным поведением вращающейся входной двери. А уж чтобы вставить ключ в замочную скважину, им потребовалось бы не меньше тысячи лет.
– Подожди здесь, – сурово сказала она Нику, выбираясь из машины.
– Конечно, красавица, – с трудом выговорил Ник, одаривая ее кротким взглядом.
– Я вернусь через минуту и отвезу тебя домой, – сказала она с расстановкой, чтобы до него дошли ее слова.
– Домой, – покорно повторил он и огорченно нахмурился. – Поцелуешь меня на прощание?
Мэгги подавила искушение и пошла загонять своих овечек через вращающуюся дверь в холл. Даже упившись, Ник Фортуна был сексуален как черт. Открыв дверь лифта, она обнаружила, что Ник плетется следом.
Пришлось отвести его обратно к машине, но он снова увязался за ней, как потерявшийся щенок. Вылитая дворняжка – с этим своим разбитым лицом, всклокоченными волосами и рубашкой без пуговиц, распахнутой на волосатой груди. Его темные брюки, как и Финновы, были ужасно грязными. Славная же была драка!
– Кажется, я велела тебе оставаться в машине.
Он нахмурился.
– Правда? Когда? – И тут же утратил интерес к данному вопросу, прислонившись головой к стене лифта и закрыв глаза, пока она решала, настаивать ли на своем. Мэгги посмотрела на растерзанную троицу и вздохнула.
Так ей придется ходить туда и обратно всю ночь. Может быть, попробовать протрезвить Ника, прежде чем везти его?
Легко сказать! Финн страшно расстроился, задев разбитым плечом о дверь лифта, и, добравшись до квартиры, был способен только на то, чтобы, стеная, завалиться в постель. Сэм, с одним неоткрывающимся и другим налитым кровью глазом, глупо улыбаясь, предложил Мэгги сварить кофе, но, поскольку он никак не мог вспомнить, где находится кухня, Мэгги милостиво сообщила, что он уволен. Выразив неподдельную признательность, Сэм поплелся вслед за Финном.
Ник стоял, покачиваясь, посреди кухни и смотрел, как Мэгги достает кофе.
Его сентиментальное настроение сменилось мучительными стонами, когда Мэгги злорадно нажала на кнопку кофемолки.
– Ты выглядишь ужасно, – сказала она с удовлетворением. – Может быть, сядешь, пока не упал? – Она подтолкнула ему стул, и он рухнул на него, едва не промахнувшись.
Редко наведываясь на кухню, Мэгги плохо представляла, где что лежит, и неуверенным поискам вовсе не помогала пара темно-серых глаз, неотступно следивших за каждым ее движением. К тому времени, когда чашка черного кофе стояла перед гостем, Мэгги уже превратилась в комок обнаженных нервов.
– Пей же, – бросила она, увидев, что он продолжает сидеть неподвижно.
– Я не хочу никакого кофе.
Мэгги рассвирепела.
– Так почему же ты сидел тут, пока я с ним возилась?
Он весело улыбнулся. Она вдруг поняла, что его глаза далеко не такие бессмысленные, как казалось.
– Ник, чего ты хочешь? Ты же сам настоял на том, чтобы войти в дом. Ник?
– Чего я хочу? – Он медленно покачал головой. – Ты знаешь, чего я хочу, Мэгги.
– Если бы знала, не спрашивала.
В его глазах появился алчный блеск.
– Тебя.
– Меня? – Мэгги уставилась на него, чувствуя, как екнуло в груди сердце.
Он пьян. Гмм… что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Разговорить его? Нет-нет, гадко было бы выведывать у него что-нибудь, когда он находится в таком беспомощном состоянии. Кто знает, какие тайны могут открыться! Ее сердце забилось еще сильнее. – Ты хочешь меня? Почему?
– Потому что… – Он неопределенно помахал здоровой рукой.
– Потому что – что? – вкрадчиво спросила она, придвигаясь ближе и наклоняясь к нему. Плевать, гадко это или хорошо – она должна знать…
– Потому что я… – Он запнулся, и на лице его отразилось смятение. Потому что ты ведьма, Мэгги Коул, – невнятно объяснил он. – Потому что я… я…
– Ты – что? – Она старалась говорить мягко и ласково, хотя на самом деле готова была силком выжать из него тайну. Не хочет ли он признаться, что влюбился в нее? – Говори смелей, я никому не скажу.
– Я… я… я хочу лечь…
И он сполз со стула на голубую плитку пола.
Ник Фортуна вышел из строя.
Глава 9
Снова заложило уши, и Мэгги сглотнула. На соседнем сиденье тихо похрапывал Томас. Он проспал почти все одиннадцать часов полета из Лос-Анджелеса, утомленный впечатлениями от Диснейленда.
Мэгги покосилась на него с завистливой улыбкой. Ощущение неуверенности, не покидавшее ее в новом, незамужнем состоянии, заставляло бодрствовать на протяжении двух плохих фильмов и безразлично поглощать очередные порции еды.
Казалось, она носила свой Диснейленд в себе – то возносясь в небо, то низвергаясь в пропасть.
Не числя терпеливость среди своих достоинств, Мэгги решила, не дожидаясь возвращения, выложить перед Финном свой сюрприз. Исполненная самодовольства, она позвонила из офиса судьи, едва получив в руки плотный листок бумаги, свидетельствующий о том, что их семьи больше не существует.
Сначала ей показалось, что Финн снова упал в обморок. Обретя наконец дар речи, он обрушился на нее с упреками за безвкусную шутку. Только Томас, взяв трубку, смог убедить его, но и это не сняло гнев без остатка. С ним могли бы по крайней мере посоветоваться. Он мог бы по крайней мере приготовиться. Но Мэгги различала нотки облегчения Все наконец завершилось, и тяжкая ноша ответственности свалилась с его плеч. По телефонному проводу носились бешеные импульсы печали и радости. Закончилась эра потрясающей игры, которую они вели с молодым энтузиазмом. Пришло время зрелости.
