Джеки Браун - Рецепт настоящей любви
Ларе так его не хватало… Сильно, нестерпимо сильно. Увы, теперь оставалось лишь оплакивать несбывшиеся надежды. Даже самой себе она не осмеливалась признаться в своих чувствах к нему. Но в глубине души знала, что влюбилась. И это осознание, даже невысказанное, острой болью терзало ей душу.
Тянулись изнурительно долгие дни. Сама кулинария отнимала не так много времени, но они проводили в студии нескончаемые часы, записывая интервью, в которых обсуждали кулинарные техники и рецепты, а заодно огрызались на критику конкурентов. Лара сводила комментарии к минимуму, хотя продюсеры ждали напряженности и драматизма.
Подошла к концу вторая неделя съемок. Еще трех поваров, включая Кирби, отправили восвояси, и число претендентов на победу сократилось до шести. В понедельник, когда объявили об очередном выбывшем, Лара ловила на улице такси – и тут заметила выходящего из здания телестудии Финна.
Они по-прежнему не разговаривали, но заключили что-то вроде негласного перемирия. Пока Райдер и некоторые другие повара припрятывали ингредиенты для себя, Финн всегда делился продуктами – и Лара поступала так же.
Их взгляды встретились, и Финн кивнул жестом, напоминавшим приветственный.
– Тяжелый был раунд, – заметила Лара.
– Поверить не могу, что ты приготовила такое сложное основное блюдо за сорок минут!
Его слова вполне могли сойти за комплимент. Удивление, должно быть, отразилось на ее лице, потому что Финн добавил:
– Я никогда и не сомневался в твоих кулинарных способностях, Лара. До завтра.
Глядя ему вслед, Лара вздохнула. «Да, – подумала она. – Ты просто сомневался во мне».
К финальной неделе в конкурсе остались четыре повара: Лара, Финн, Энджел и Райдер.
– Ты – следующая, – заверил Лару Райдер, пока они ожидали в гринруме начала очередного соревновательного дня. – Ты и так тут надолго задержалась.
– Поживем – увидим, – кротко ответила Лара.
А спустя полчаса, стоя у разделочного стола, она ругалась себе под нос, когда Гарретт объявил, что у них будет тридцать минут на приготовление десерта, а в качестве «звездного» судьи выступит известный шеф-кондитер.
– Вот черт! – донеслось до нее приглушенное ворчание Финна.
– Если ты знаешь, как делать то шотландское песочное печенье, которое подавали на юбилее твоей мамы, тебе бояться нечего, – прошептала Лара.
Он искоса взглянул на нее с удивлением и – хотелось бы ей верить! – благодарностью.
Сама Лара приготовила абрикосовые тарталетки с корицей и взбитыми сливками.
– Хорошая у тебя получилась корочка, – заметил Финн после того, как отведенное время истекло.
– Я волнуюсь, не сильно ли она облупилась.
– Все в полном порядке. – Он потянулся и ободряюще сжал ее руку. – И спасибо за ценный совет.
Финн кивнул на свои тарелки, в которых красовались сделанные на основе песочного печенья многослойные пирожные с малиновым кремом, политые темным шоколадом.
– Я такое не советовала, – Лара в ответ сжала его ладонь. – И, кстати, прекрасное оформление блюда.
Финн украсил пирожные несколькими ягодами свежей малины и веточкой мяты.
Уголки его рта вздернулись в легкой улыбке.
– Я просто спросил себя: «А как бы оформила Лара?».
Чуть позже, после того, как судьи оценили блюда, повара снова встали у своих рабочих мест, сжав руки перед собой, и Гарретт огласил имя очередного выбывшего из конкурса.
– Энджел, мне очень жаль, но вы покидаете шоу, – с деланым сочувствием склонил голову набок ведущий.
Под ярким светом софитов глаза Энджел заблестели, но не от слез, а от неподдельной ненависти.
– Дегустация вслепую, как бы не так! Я знаю, что здесь происходит! – Сунув под нос Гарретту вытянутый средний палец, она ткнула другой указующий перст в сторону Лары. – Все мы знаем, что судей предупредили, какие блюда – ее, чтобы обеспечить ей победу!
– Это неправда, – мягко ответил Гарретт, хотя его лицо под салонным загаром немного побледнело. – Все судьи сошлись во мнении, что ваше мороженое не только оставляет желать лучшего в плане консистенции, но и недостаточно сладкое.
Все старания воззвать к разуму Энджел напоминали попытки усмирить разъяренного быка. Она пришла в бешенство и извергла из себя еще с полдюжины обвинений, сопровождая их отборными выражениями, которых устыдился бы и портовый грузчик. Выпускать это в эфир не представлялось возможным: перед выходом передачи всю нецензурщину должны были «за-пикать». После пятнадцати минут ее гневной тирады на съемочной площадке появилась охрана.
Когда два охранника в униформе выпроваживали Энджел из студии, она предупредила Лару:
– Ты еще за это поплатишься, стерва!
Объективы камер нацелились на Лару, приготовившись фиксировать ее реакцию, но она держалась стойко и старалась не раздувать пламя очередного скандала.
Некрасивый уход Энджел омрачил обстановку в студии, сбив рабочий настрой абсолютно всех, и поваров отослали домой пораньше. Лара собиралась пойти домой, налить себе бокал вина и залечь в горячую ванну. Выйдя на улицу, она с удивлением заметила Финна, слонявшегося вдоль обочины тротуара. Это было тем более странно, что он вышел из студии на пятнадцать минут раньше нее.
– Ждешь такси? – поинтересовалась Лара.
– Вообще-то я жду тебя. Мне нужно кое-что тебе сказать.
– Сейчас? – Она еще не пришла в себя после неприятной сцены с Энджел и сильно сомневалась, что готова к новой стычке. К тому же, несмотря на их приятный обмен комплиментами во время соревнования, Лара не доверяла Финну. Один раз он уже выбил почву у нее из-под ног. – Если не считать сегодняшний день, с начала съемок ты едва обмолвился со мной словом, а теперь хочешь поговорить?
– Хочу. – Финн пронзил Лару теми самыми глазами, что так настойчиво преследовали ее во снах.
– Мы можем пойти куда-нибудь, посидеть, выпить кофе?
Она хотела сказать «нет». Пожалеть свое вдребезги разбитое сердце, которое никак не удавалось склеить. Но больше всего остального она хотела быть с Финном – поэтому ответила согласием.
– В «Изадору»?
Прежде чем начать разговор, Финн подождал, пока они не заказали кофе и бискотти. Он хотел заранее насладиться обществом Лары – на тот случай, если она посоветует ему убираться ко всем чертям.
– Лара, по поводу того, что я сказал в тот день в гринруме… – Голос сорвался от волнения, и Финн прокашлялся, чтобы продолжить. – Я был удивлен и рассержен. Понимаешь, доверие – не самая сильная моя сторона.
– Я это знаю, Финн. И знаю почему.
– Мне… мне следовало попросить тебя все объяснить, прежде чем делать поспешные выводы.
