Джин Кларк - Радуга счастья
— Что ж, нам придется потерпеть друг друга еще две недели, и все.
Глава 14
Джейк тупо смотрел на экран монитора. Как он взбрыкивал при одной мысли о том, что пижоны будут допущены на Рейнбоу, и нате вот: цифры убедительно доказывают, что гости — это самое настоящее золотое дно.
Благодаря Энни хозяйство снова на подъеме. Как жаль, что он не может сказать то же самое про себя.
Раздался стук в дверь, и вошел Трэвис.
— Босс, пришел сообщить, что на ранчо все в порядке. Все пижоны завалились бай-бай, а Энни ушла к себе наверх час назад.
— Хорошо. Увидимся за завтраком.
Но Трэвис, вместо того чтобы выйти из конторы, подошел к столику, на котором Энни оставила поднос с едой и чистыми кружками. Налил себе кофе, прихватил горсть печенья на арахисовом масле и развалился в кресле.
— Как я слышал, завтра прибывают новые постояльцы.
— Да. Семья. Ник встретит их.
Трэвис нахмурился и, прожевав печенье, заметил:
— Энни прибавится работы.
— Это входит в ее обязанности. У тебя какое-то дело?
— Да, черт возьми! — Трэвис наклонился к боссу. — Джейк, ты все это время вел себя как сущий медведь, у которого к тому же еще и заноза в лапе. Ты бы давным-давно переругался со всеми постояльцами, если бы не Энни, которая каждый раз успевала вмешаться и предотвратить скандал. И каждый раз, когда она спасает тебя от скандала, ты набрасываешься на нее, как гризли, который защищает свою территорию.
— Я здесь пока еще хозяин. Хотя заправляет всем фактически она. Все ее просто обожают. Еда настолько вкусна, что работники избаловались вконец. — Он смолк, провел рукой по волосам и сказал глухо: — Не знаю, что я буду делать, когда она уедет.
— Ну, так я и думал, — понимающе улыбнулся Трэвис. — Просто сама мысль о том, что она уедет, для тебя невыносима.
Джейк повалился в другое кресло и на мгновение закрыл лицо руками. Взгляд его упал на поднос, заботливо оставленный здесь для него, и снова хорошо знакомое ему чувство утраты стеснило грудь.
— Да, она уезжает. — Он крепко зажмурил глаза. — А ведь именно благодаря ей и ее усилиям Рейнбоу сейчас процветает. И меня бесит, что я так обязан ей.
— Тебя действительно бесит именно это?
— Господи, Трэвис, чего ты добиваешься от меня — признания в том, что я ее ненавижу? Да вовсе нет. Энни мне нравится. Она веселая и умная. Она сумела приспособиться к незнакомой обстановке и работала не покладая рук. Научилась ездить верхом и отлично справилась с полевой кухней. — Мысленно он прибавил: «И я хочу ее так сильно, что желание это почти мучительно».
— Вот так ей все и скажи.
Джейк встал и, положив руку на плечо друга, сказал:
— Я поговорю с Энни завтра утром.
Энни вычеркнула последнюю гостевую комнату из своего списка. Затем вышла из дома и, наслаждаясь ранним утренним солнышком, отправилась поприветствовать Солнечную Танцовщицу.
Джейк, стоявший возле конюшни, окликнул ее, и она сразу же повернулась и пошла ему навстречу. Гравий, которым недавно были посыпаны все дорожки, приятно похрустывал под подошвами кроссовок. Стоун столько дней избегал ее, что теперь Энни привела в восторг его дружелюбная улыбка.
— Энни, ты хлопочешь с самого рассвета.
— Я просто выполняю свою работу, босс.
— Ты уже сделала много больше. — Он коснулся ее щеки, и на его лице на мгновение появилось выражение тоски. — Пижоны вполне могли разъехаться из-за дождей. А ты сумела убедить их, что гоняться по грязи за разбежавшейся скотиной — это настоящее приключение. Ты должна устроить себе перерыв. Поехали со мной в Прескотт. Пообедаем вместе, а?
— А как же работники и постояльцы? — Энни мысленно прокляла свое чувство ответственности. — Лучше твердо пообещай, что наш обед состоится в более подходящее время.
— Мы выедем, как только они закончат есть. Устроим себе поздний обед или ужин. — На губах его играла улыбка. — И надень что-нибудь шикарное.
— Будет сделано. — И Энни помчалась в свою комнату, на ходу строя планы. Волосы она уложит и заколет непослушные кудри гребнем с птицей-колибри. Вдруг она вздрогнула. Гребня не было на туалетном столике, где он обычно лежал. Неужели она потеряла его на свадьбе?
Свет фар скользил по деревьям, которыми была обсажена дорога. Иногда в полосу света попадало какое-нибудь ночное животное, и тогда глаза зверька сверкали во тьме, как крошечные зеленые драгоценные камни. Энни чувствовала, что сковывавшее ее напряжение постепенно спадает, и теперь она просто наслаждалась тем, что они вместе с Джейком едут ночью через всю притихшую долину.
— Энни, ты так дивно выглядишь — ну просто взял бы и съел. — В голосе его звучало искреннее восхищение.
— Ты и сам ничего себе, когда почистишь перышки.
— Значит, решила, что атмосфера этого ужина должна быть легкой и непринужденной?
— Так будет лучше. Мы оба прекрасно знаем, что скоро меня здесь не будет.
— Значит, мы друзья? — Он коснулся ее руки.
Стараясь совладать с чувственным возбуждением, которое сразу же охватило ее, девушка стряхнула его руку и кивнула:
— Друзья.
Всю оставшуюся часть пути они вспоминали о происшествиях, случившихся за время пребывания Энни на ранчо. По молчаливому уговору ни он, ни она ни разу не упомянули каньон Диких Роз.
Как только они вошли в ресторан, их провели к столику возле окна, из которого открывался вид на залитый луной сад. Освещение в зале было приглушенное. На белоснежной скатерти горела свеча, заключенная в янтарный шар защитного стекла. Маленький джазовый оркестрик играл какую-то приятную, напевную мелодию.
После того как официантка приняла заказ, Джейк поднял свой бокал и обратился к Энни:
— За повара — специалиста по изысканным блюдам, самого лучшего повара из всех, кому случалось когда-либо приручать шайку голодных ковбоев!
— Помнится, не то ты говорил, когда впервые увидел мой пирог-тамале с крышкой из кукурузного теста. — Она усмехнулась.
— Я очень старался не вспоминать о том, что ты в тот день успела распугать мое стадо. — Пальцы Джейка сжались на ее руке, и большой палец коснулся внутренней стороны ее запястья. — Энни, тебе несладко приходилось первое время, но ты помогла мне реорганизовать хозяйство так, что теперь оно приносит доход.
— Это замечательно. — Ей стоило больших усилий скрыть, в какое возбуждение ее привело его прикосновение. — Но лучше отпусти все-таки мою руку. Официантка несет нам суп.
Его губы изогнулись в усмешке, и он выпустил ее руку.
— Потанцуешь со мной потом? По-дружески, разумеется.
