Кэролайн Андерсон - Останься навсегда
– А Кейт здорово справляется, – сказал он, изучающе разглядывая Оливера. – Фэй она определенно понравилась, да и за лежачими больными она ухаживает просто отлично… Но уж про это-то ты и сам в курсе.
Оливер почувствовал, что краснеет, и угрожающе прищурился, пряча улыбку:
– Это не твое собачье дело.
Дэвид ухмыльнулся в ответ:
– Да просто ты выглядишь на редкость неплохо – какой-то замотанный, правда, но в целом неплохо. Она к тебе вернулась?
Улыбка Оливера увяла.
– Честно говоря, я не знаю. Мы об этом даже и не говорили. Это бред какой-то… Знаешь, нам с ней сейчас так хорошо, но меня не отпускает чувство, что она что-то от меня скрывает. А я понятия не имею, что это может быть.
– Так спроси у нее об этом.
Оливер пожал плечами:
– Она не ответит. И я даже не хочу поднимать эту тему. В конце концов, рано или поздно она мне все расскажет – если, конечно, это важно.
– А если не расскажет?
– Значит, это не настолько важно. Ну или спрошу ее еще раз. Ладно, как бы там ни было, хватит обо мне – я пришел, чтобы узнать, как дела у тебя. Как вообще, все нормально?
– Да, вполне, – ответил Дэвид. – Знаешь такое выражение: «Руки-ноги трясутся»? Я раньше и не знал, что такое на самом деле бывает. Я и не болел почти никогда, так, может, простужался раз в год. А откуда вдруг пневмония взялась, ума не приложу.
– Кейт говорила, что ты сам знал, что это не просто грипп.
– Может, и догадывался. – Дэвид пожал плечами. – Просто не хотел этого признавать. Собственно говоря, я даже был рад, когда меня положили в больницу. Временами становилось так плохо, что я думал, что вот-вот умру. И меня это порядком напугало – дома Фэй и дети, а я собрался в тридцать лет предоставить им самим разбираться со своими проблемами. Да еще от банальной простуды, черт возьми!
– Не совсем банальной и не совсем простуды, – поправил его Оливер.
– Ты понимаешь, о чем я. Люди умирают от рака, от почечной недостаточности, от инсультов и инфарктов, а не от пневмонии. Вся эта история заставила меня о многом задуматься, и знаешь, Оливер, я больше не буду принимать жизнь как должное.
Слова Дэвида весь день не выходили у Оливера из головы. Он думал об этом, осматривая пациентов, думал по дороге к больным и вечером во время обхода. Когда он вернулся домой, Кейт суетилась на кухне, накрывая на стол, а собаки путались у нее под ногами, с надеждой заглядывая ей в глаза – вдруг что-нибудь уронит.
Внезапная мысль обожгла его огнем. Кейт могла погибнуть тогда в автомобильной катастрофе. Каждый день мог стать для них последним. У них могло никогда не быть будущего. Как много в этой жизни он принимал как должное…
– Что с тобой?
Он мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и улыбнулся:
– Ничего. Иди ко мне.
Кейт подошла, подняв мокрые руки, и он схватил ее и крепко прижал к себе.
– Все хорошо? – тихо спросил он.
– Мм. А у тебя?
Оливер кивнул:
– Я был у Дэвида.
– И как он?
– Нормально, только выглядит уставшим. Говорит, что ты хорошо ухаживаешь за больными, которые не могут встать с постели.
– И что, ты согласился?
Он скрепя сердце засмеялся и выпустил ее из своих рук:
– Я сказал ему, что это не его дело. Кстати, Фэй просила передать тебе, что ничего не изменилось.
Кейт кивнула, и он наклонил голову набок:
– Не хочешь рассказать мне, что она имела в виду?
Она отошла к раковине и вновь принялась мыть морковь.
– Нет. Но тебе не о чем волноваться. Она заходила ко мне на днях – так, поболтать кое о чем. Все в порядке, правда. Просто я обещала ей, что никому ничего не скажу.
Оливер кивнул. Он вполне мог заглянуть в карту Фэй, если бы у него были причины волноваться за нее, но он полностью доверял профессионализму Кейт.
– Так, что ты тут готовишь, красавица? – поинтересовался он, украдкой окинув ее голодным взглядом и спрашивая себя, смогут ли они когда-нибудь…
– Я поставила пирог в духовку, через десять минут будет готово. Тебе как раз хватит времени умыться и выпить бокал вина.
– Прекрасно, – весело ответил он, с трудом скрыв разочарование. Ничего, время еще придет! Напевая себе под нос, он взбежал по лестнице и закрыл за собой дверь ванной.
Приняв душ и переодевшись в джинсы и старый теплый свитер, он спустился вниз и застал Кейт за тем же занятием.
– Ты точен как часы. Открой вино, пожалуйста.
– У нас сегодня какой-то праздник? – осведомился он, но она только улыбнулась в ответ:
– Нет. Просто подумала, что было бы здорово выпить вина.
– Хочешь меня напоить и обесчестить? – промурлыкал он, обнимая ее сзади и прижимая к раковине.
Она со смехом вывернулась из его рук:
– Прекрати сейчас же! А то получишь по голове вот этой морковкой. Садись уже, мне еще нужно на стол накрыть.
– Бе-бе-бе, – передразнил он ее.
Но, по правде говоря, весь этот шутливый спор был ему приятен – совсем как в старые добрые времена. Ностальгия накрыла его с головой, но к этому теплому чувству примешивалось и что-то постороннее – какой-то неприятный, колючий страх. Что, если она все-таки уедет, когда эти две недели закончатся?
– Дэвиду уже гораздо лучше, но он еще некоторое время не сможет выйти на работу, – заметил он как бы между прочим, когда они сели за стол и принялись за еду. – Ты же не будешь возражать, если я попрошу тебя остаться еще ненадолго?
– В смысле остаться в клинике? В следующий понедельник уже Рождество, – напомнила она ему. – А двадцать восьмого, если не ошибаюсь, возвращается Энн, верно? На Рождество и на день подарков клиника закрывается рано, да и Дэвиду к тому времени уже станет получше. Я действительно буду тебе нужна?
«Всегда», – хотелось ответить ему, но сейчас это почему-то показалось неуместным.
– Я уверен, мы подыщем тебе подходящее занятие.
Пирог вдруг показался ему совершенно безвкусным, и он, отложив в сторону вилку и нож, понял, что больше не может молчать.
– Что ты будешь делать на Рождество? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно.
– Поеду к брату в Йоркшир. Родители отправятся туда уже послезавтра, а я – на выходных. Понедельник и вторник я пробуду там, а двадцать восьмого вернусь обратно и несколько дней погощу у родителей.
– А потом ты вернешься? – едва слышно спросил он.
Она испуганно взглянула ему в глаза и быстро отвела взгляд.
– Может быть. Я не знаю, – так же тихо ответила она, и Оливер почувствовал, как страх подкатил к самому горлу, мешая дышать.
Он отставил тарелку в сторону, не доев до конца, и, поднявшись, сухо сказал:
– Извини, я не очень голоден. Мне нужно кое-что сделать в клинике – кое-какие дела, которые обязательно нужно закончить сегодня. Я ненадолго.
