Нора Робертс - Танец ее мечты
— Пылкие заверения? — Она тряхнула головой, будто приходя в себя. — Это ты мое признание так воспринимаешь?
— А как же еще? — Он помог ей сесть. — Мадди, нам хорошо друг с другом. И давай не будем прикрывать это утешительной ложью.
Ей стало больно.
— Я сказала правду.
Внутри его шевельнулось что-то теплое. Не успев распознать в этом надежды, он подавил это чувство.
— Значит, тебе так кажется. Дрогнувшим голосом она прошептала:
— Ты не веришь, что тебя можно любить?
— Любовь всего лишь слово. — Он встал и взял халат. — В принципе она, конечно, существует. Любовь сына к отцу, матери к дочери, брата к сестре. А когда речь идет о мужчине и женщине, то между ними может возникнуть симпатия, увлеченность и даже страсть. Но они возникают и проходят, Мадди.
— Ты не можешь так думать! — Она пристально и напряженно смотрела на него.
— Я не думаю, я знаю! — оборвал он ее так резко, что она невольно вздрогнула. Он сразу пожалел о своей грубости, но не показал это. — Люди сближаются, потому что им кое-что нужно друг от друга. Они остаются вместе до тех пор, пока им нужно что-то еще. Пока эта потребность их связывает, они клянутся друг другу в своей вечной и преданной любви. Так принято, так полагается, это что-то вроде правил игры. Но лично я ничего не ожидаю.
Ей вдруг стало холодно, и она завернулась в простыню. И у Рида защемило сердце, такой она показалась маленькой и трогательно-беззащитной.
— Я ни одному мужчине не говорила, что люблю его.
Он просто не мог себе позволить любить ее, но как ей все объяснить? Он не мог, не смел.
— Мне не нужны твои признания, Мадди. — Он подошел к окну и остановился там спиной к ней. Разве он ее чем-то задевает? Ведь он просто говорит все как есть. — Я не могу ответить тебе тем же.
— Но почему? — Чтобы не заплакать, она крепко зажмурилась. — Что должно было произойти, Рид, чтобы ты так замкнулся в себе? Почему ты так упорно не хочешь открыться, довериться мне? Я сказала, что люблю тебя. — Она повысила голос, чувствуя, что ее боль сменяется злостью. — И я не стыжусь, что первая призналась тебе в любви. Я сказала это не для того, чтобы выудить у тебя такое же признание. Просто сказала правду, то, что чувствую к тебе. Ты ищешь обман там, где его нет.
Она постаралась овладеть собой, чтобы высказаться до конца.
— Ты хочешь сказать, что ничего ко мне не испытываешь, что у нас просто был секс? Только секс, и ничего больше?
Он повернулся, скрывая внутреннюю борьбу за бесстрастным выражением лица.
— Мне больше нечего тебе дать, Мадди. Хочешь, принимай меня таким, как есть, хочешь, откажись.
Изо всех сил стянув на себе концы простыни, она кивнула:
— Понятно.
— Пойду выпью кофе.
Он круто повернулся и вышел, стараясь скрыть от нее дрожащие руки. Почему у него такое ощущение, будто, говоря ей все это, он повторял чужие слова?
Что с ним происходит? Поставив кофейник на конфорку, Рид уперся в стол ладонями. Ведь когда она сказала ему о своей любви, какая-то частица его души так страстно хотела ей верить!
Она пытается заморочить ему голову, но он этого не допустит. Перед ним отличный пример, что бывает с мужчиной, если он искренне верит женщине. Он дал себе слово, что никогда не окажется в таком уязвимом положении, и не намерен из-за Мадди изменять своей клятве.
Предположим, она действительно думает, что любит его. Но скоро поймет, что это ей только кажется. А до тех пор они могут изредка встречаться и играть по его правилам.
Входная дверь отворилась, затем захлопнулась. Рид еще долго стоял у стола, не замечая, что вода уже закипела, что из носика кофейника бьет струя пара. Он понимал, что на этот раз она действительно ушла. И ощущал в душе отчаянную пустоту.
Глава 9
— Даже если бы тебе завтра предстояла операция, сегодня ты все равно пойдешь на вечер! Мадди натянула на ногу высокую кроссовку.
— Что это ты строишь из себя важную шишку, Ванда?
— Ничего я не строю, — отрезала Ванда, надев пуловер Мадди с глазками и рассматривая себя в зеркало. — А ты иди домой, нарядись и отправляйся на вечер.
— Я же сказала, что устала, и у меня нет настроения.
— А я вижу, что ты просто расстроена.
— Вот еще выдумала… — Мадди нахмурилась и стала шнуровать вторую кроссовку. — Ничем я не расстроена.
Ванда уселась рядом с ней на скамейку.
— А то я не вижу!
— Не приставай, Ванда. У меня действительно плохое настроение.
Ванда недоверчиво на нее посмотрела:
— Ну, не хочешь рассказывать про своего парня, и не надо.
— Никакой он не мой.
— Как это?
Мадди тихонько вздохнула:
— Так. Он не мой парень, вот и все.
— Понятно. — Рассматривая свои ногти, Ванда решила, что этот оттенок красного лака как раз подойдет. — Но все равно он козел.
— Я этого не говорила… — И все-таки Мадди не удержалась и фыркнула от смеха. — Верно, козел.
— Дорогая, но они все такие. Только дело в том, что эту гулянку устроил нам мистер Валентайн-старший, и исполнительница главной роли не имеет права уйти домой, запереться в ванной и дуться там на весь белый свет.
— Почему обязательно в ванной? — усмехнулась Мадди, завязывая шнурки бантиком. — Я вполне могу это делать и в постели.
— Имей в виду, если ты не пойдешь, то я скажу, что ты считаешь себя слишком важной персоной для нашей компании.
— И кто тебе поверит? — фыркнула Мадди.
— Не бойся, все поверят, когда увидят, что тебя нет!
Мадди встала и начала расчесывать волосы.
— Послушай, почему бы тебе не оставить меня в покое?
— Потому, что ты мне нравишься.
Ванда только усмехнулась, когда Мадди нахмурилась.
— Просто я слишком устала, вот и все.
— Чепуха. Я репетирую с тобой уже несколько недель и вижу, что ты никогда не устаешь.
Мадди швырнула щетку для волос в раковину и посмотрела в зеркало на Ванду.
— А сегодня, представь себе, устала!
— Не устала, а злишься.
— Ничего подобного… — Мадди помолчала и неожиданно для себя призналась: — Пойми, там будет он. Я этого просто не вынесу.
Насмешливая усмешка Ванды сменилась сочувствием. Она обняла Мадди за плечи:
— Вы поссорились, да?
— Да, и серьезно. — Мадди быстро сморгнула навернувшиеся слезы.
— Но ты уже выплакалась?
— Вот еще! — Она гордо тряхнула головой, проглотив комок в горле.
— Ну и глупо. — Ванда потянула ее за руку на скамейку. — Давай, садись рядом и положи свою головку мне на плечо.
— Ванда, я даже не думала, что мне будет так тяжело! — едва выговорила Мадди и расплакалась.
