Алайна. Уроки благодарности и лжи (СИ) - Фаолини Наташа

- Прости, что разбудил. Отдыхай, Айна.

51

Визит супруга взбудоражил меня, и я уже не смогла заснуть, хоть и пыталась. В голове вертелся клубок из мыслей, в которых было стыдно признаваться самой себе. Если бы Ольгерд отпустил своих жён… Если бы открылся мне изначально, чистосердечно… Что это поменяло бы? Тогда мои чувства к нему отличались бы от нынешних?

Мои чувства? Я прошлась от стены к стене. Ольгерд… Заставляет меня испытывать целый спектр эмоций: от восхищения до ненависти, от вожделения до чистого удовольствия. Правда ли то, что он говорит о компромате на Лорд-Правителя, и что он практически провалил свой план из-за чувств ко мне?

Закрыв лицо руками, поняла: я так не смогу. Какие бы чувства к нему у меня не просыпались, каким бы он не казался заботливым, интересным, пробивным… Как бы не любил меня Рэн, как бы не сердился, не старался удержать… Я не останусь здесь. Я не хочу постоянно чувствовать себя игрушкой в чужих руках, вечно ожидать обмана, как тогда, в утро моего свадебного дня – я ждала подставу, и она случилась.

Больше всего на свете мне хочется спокойствия, а именно его мне не сможет дать никто в Каллахаре. Какой бы титул не завоевал Ольгерд, как не защищал бы меня Рэн. Всегда найдутся подобные Иволиану Крелину, желающие воспользоваться мной, или же положением моего отца, которого я сама увидела впервые за много лет лишь несколько дней назад. Хм… Что, если я договорюсь с Прилием насчёт его помощи Крелину, а Иволиан взамен вернёт меня на Землю…?

Тут же моё сознание прострелила настолько очевидная мысль, что я едва не стукнулась лбом о стену. Твой. Отец. Тоже. Маг! Тупица! Это же лежит на поверхности! Я ведь могу попросить отца вернуть меня домой! Мало того, я не вижу вообще никаких адекватных причин для его отказа. Вряд ли он начнёт мне плести о внезапно проснувшейся отцовской любви. Пущу слезу, возьму с него обещание иногда проведывать меня на Земле – всего то! Уеду в какую-нибудь глушь, где никакой Ольгерд меня не найдёт. Заживу!   

Решение было принято спонтанно, но оно придало мне сил. Довольная, я прилегла и уже вполне была готова заснуть, но тут заметила боковым зрением какое-то движение у открытого окна. Аккуратная птичка, сложенная из разноцветной бумаги, порхала у оконных створок и деликатно постукивала клювом по стеклу, но внутрь не залетала. Я смотрела на это безобразие и уже понимала, кого нелёгкая принесла в гости.

Это точно не был почерк Ольгерда: тот просто приходил и едва не выносил дверь. Да и зачем ему возвращаться, если он только что тут был? Рэн же сначала точно позвонил бы и спросил, хорошо ли я себя чувствую и можно ли ему прийти. Кроме того, вряд ли он умел мастерить магических птиц.

Так что в личности новопришедшего я ни капли не сомневалась.

Под окном, словно романтический возлюбленный, куковал Крелин. Увидев меня, выглянувшую из оконного проёма, мужчина безошибочно понял, чем меня можно пронять, а именно – тут же из воздуха сотворил бутылку. Должно быть, это то самое обручальное вино.

- Как насчёт запить плохой день, Алайна? – задорно окликнул меня мой третий муж.

- За кого вы меня принимаете?

- Так я войду?

- Входите, чего уж там…

Мой плед снова преотлично мне послужил: я опять завернулась в него и присела на стул у столика. Буквально минуту спустя, тихо постучав в дверь, вошел Иволиан.

Выглядел он совсем не так роскошно, как сегодня днём, или, например, на нашей с Ольгердом свадьбе. Волосы выпрямлены, серьги из ушей исчезли. Простая белая рубашка с укороченным рукавом, сверху – полосатая жилетка. Но удивило меня не это: наконец-то с его лица исчезло выражение десятилетнего мальчика, радующегося жизни.

Его лицо всё ещё выглядело холёным и ухоженным, но уже виднелись несколько «гусиных лапок» около глаз. Губы, как у древнеримского полководца: фигурные и немного сжаты. Челюсть широковата как на столь узкий подбородок, но всё вместе выглядело на удивление гармонично. Я поняла, что из-за вечно наложенных на его лицо чар, настоящих его черт до сих пор и не видела.  

Он не задавал вопросов. Разлил вино по бокалам, снял жилетку, оставшись в одной рубашке. Поднял бокал.

- За нашу супружескую жизнь, Алайна! – от его слов попахивало сарказмом, но мне, честно говоря, было всё равно.

Я равнодушно отхлебнула из бокала, и уже через несколько мгновений по телу разлилось приятное расслабление.

- Почему вас называют сильнейшим магом Каллахары? – внезапно для себя самой спросила я. Иволиан поднял одну бровь. Я вдруг поняла, что его ледяные глаза с его настоящим лицом выглядят очень даже созвучно, ни чета «искусственному», слишком мальчишечьему лицу.

- Ты меня очень обяжешь, если будешь называть на «ты», - он отпил из бокала. – Мы всё-таки судьбы повязали, разве нет?

- Иволиан…

- Иво, моя дорогая.

- Иво! – я начала закипать. – Никакая я тебе не дорогая, и наши судьбы связаны отнюдь не по моей воле!

- Это ненадолго, - сухо ответил он. – Ольгерд ведь тоже тебя обманул изначально. И что? Сейчас ты влюблена в него.

- Вздор! – я откинулась на спинку стула. Не хватало, что бы ещё этот непрошенный «муж» в моей душе ковырялся. – Или отвечаешь на вопрос, или выметаешься.

Злостно выпила содержимое бокала до дна. Иволиан повторил.

- У меня есть скрытый дар, - как-то мрачно заговорил он. – Дар творить магию, которую я не намерен творить. Изобретать вещи, которые я не собирался изобретать.

- И как это работает? – меня не покидало ощущение, что он меня разыгрывает.

- Любимый каллахарийскими женщинами гель от прыщей я изобрёл, когда варил эликсир бодрости, и, чихнув, пролил в него чай из романишки. Никак не мог научиться телепортироваться, и впервые это получилось, когда я танцевал на балу с благородной дамой – у меня стрельнуло в боку, и я непроизвольно выгнулся. Теперь телепортироваться могу только в таком положении.

Я была уверена, что он лапшает, но всё равно прыснула от смеху, представив, как «мощный» маг выгибается в сторону, чтобы телепортироваться.

- Триолана взяла меня телохранителем из-за того, что однажды я спас ей жизнь. Её усадьбу оцепили монийцы, а её саму держали в заложниках в её кабинете, требуя выкуп с её супруга. Я гостил в её доме и как раз проверял новые чары оглушения. Беззаботно и ничего не слыша пришёл к её кабинету, но, увидев в секретариате монийцев, испугался и от страха размазал тех тонким слоем по всему, что увидел.  

52

- Звучит, как чёс, - честно призналась я.

Иволиан вновь наполнил бокалы, и я охотно приложилась к своему.

- Рад, что смог тебя развеселить, - прохладно ответил он. Я его задела? Неужели всё, что он рассказал – правда? – Я принёс ещё кое-что.

Что-то серебристое сверкнуло в его руке. Он жестом попросил вытянуть руку, и только тогда затуманенный алкоголем мозг сообразил, что это.

Крелин надел на меня обручальный браслет. Дутый и богато украшенный разноцветными драгоценными камнями, он разительно отличался от браслета Рэна.

Я поймала себя на мысли, что о Рэне вспоминаю с нежностью и замиранием сердца. Жаль, что придётся причинить ему боль. Но ведь он, в отличие от Ольгерда, изначально знал, что я хочу вернуться. Он примет мой побег. Он единственный, кто примет.

- У тебя есть жена, дети? – прервала я затянувшуюся тишину. С Рэном подобных неудобных пауз не возникало. Ольгерд же сразу заполнял их… чем-то другим.

Иволиан, едва только поднеся бокал ко рту, тут же вернул его на стол.

- Была. Вернее, их было две.

- Было? Что-то пошло не так?

- Да, - хрипло ответил он, прищурив свои льдистые глаза. – Я был отправлен на Землю в командировку, и увидел землянок.

- Оу…

- В моей голове вы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Грубые, нескладные каллахарийки не смогли выдержать никакой конкуренции с вами. Я отписал жёнам по усадьбе. Детей у нас не было. Мы развелись тихо и без скандалов.