Два шага навстречу любви - Джосс Вуд
Его слова вонзались ей в сердце, как отравленные стрелы. Джейми пошатнулась, перед глазами все поплыло. Откуда-то издалека она увидела, как за ним закрылась дверь. Она упала на колени и горько заплакала.
* * *
На следующее утро, спустившись на кухню, она увидела брата. На столе стояла бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. Бокалы, кувшин с апельсиновым соком и корзинка с круассанами дополняли картину пикника.
Джейми затошнило — и вовсе не из-за беременности.
— Когда ты научишься вначале звонить? — спросила она.
Грег встал, обнял ее и поцеловал в макушку.
— Как себя чувствуешь? Кстати, где Роуэн? Как он воспринял новость? Он еще спит? В душе?
Джейми разразилась слезами. Она положила голову брату на грудь и плакала.
Она не сразу успокоилась. Грег заварил ей чаю. Ей не нужен был чай. Ей нужен был Роуэн.
Брат подвел ее к стулу, усадил и придвинул к ней чашку.
— Пей! Ты выплакала уже литров шесть.
Ей хотелось улыбнуться, но она не могла. Взяла у Грега бумажное полотенце и вытерла глаза, потом высморкалась.
— По-моему, у нас с Роуэном все кончено.
— Почему ты так думаешь? — мягко спросил Грег. — Что ты натворила?
— Почему ты сразу решил, что натворила что-то именно я?! — воскликнула уязвленная Джейми.
Грег недоверчиво фыркнул:
— Потому что он без ума от тебя! Ради тебя он готов перевернуть небо и землю! Что происходит?
Джейми, совершенно измученная, закрыла глаза и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Ей недоставало свежего воздуха… и личного пространства. Ей нужно было поспать, но стоило ей закрыть глаза, как она вспоминала измученный взгляд Роуэна и понимала: все из-за нее. Она — последняя в длинной веренице людей, которые его подводили. Как же она себя ненавидела! Но она испугалась, пыталась оградить себя и ребенка от будущей боли.
— Когда мы начали встречаться, сказали друг другу, что нам не нужны отношения и нас лишь ненадолго соединит интрижка, — объяснила Джейми, тяжело дыша. — Роуэн говорил, что ему не нужны отношения, ему не хотелось связывать себя. Я ответила, что чувствую то же самое.
— Так, наверное, и было… в то время, — кивнул Грег.
Джейми потерла лоб кончиками пальцев.
— У нас было одно свидание… а потом оказалось, что я беременна, и он обещал, что останется со мной до выкидыша, потому что я его ожидала. То есть… поскольку у меня было много выкидышей, с какой стати ожидать, что в этот раз все будет по-другому?
Брат выпрямился и прищурился:
— Что значит «много выкидышей»?
Ей пришлось рассказать о Кейдене, о выкидышах, о ссорах. Конечно, она понимала: у брата есть все основания для обиды. Ведь раньше она ему не доверяла! Нельзя жить дальше, не сказав правду тем, кто ее любит. То и дело прерываясь и всхлипывая, она подробно рассказала Грегу о своих скандалах с Кейденом из-за ребенка и о том, как разладилась их семейная жизнь. Грег слушал молча.
— Джеймс, я ничего не знал, — прошептал бледный Грег. — Как ты могла так долго все скрывать?
— Я не могла себя заставить… Так вот, возвращаясь к Роуэну… он сказал, что, раз ребенок от него, он останется со мной, пока я его не потеряю. Он не сбежит.
— Точно, не сбежит, — согласился Грег.
— Мы так хорошо ладили, и у нас был великолепный секс! То есть…
Грег закрыл уши ладонями:
— Джеймс! Не желаю слушать о твоей сексуальной жизни!
Джейми едва заметно улыбнулась.
— В общем, нам было хорошо друг с другом, но мы понимали, что все скоро закончится. По-другому и быть не могло. Я готовилась к неизбежному.
— Вчера ты узнала, что беременность протекает нормально и ребенок здоров, — вздохнул Грег. — Джейми, но ведь это чудесно!
Джейми кивнула и сложила руки на животе:
— Да, настоящее чудо.
— Так почему сегодня он не с тобой? — поинтересовался Грег.
Джейми бросила на брата затравленный взгляд:
— Он так обрадовался, как будто я подарила ему целый мир. Никогда не забуду радости у него на лице…
— Но?
— Но потом я сказала, что нас объединяет только секс и ребенок, — нехотя призналась Джейми.
Грег покачал головой.
— Я испугалась, — тихо сказала Джейми.
— Чего испугалась?
— Того, что сейчас мы в эйфории! Я знаю, что буду по-прежнему любить его и через шесть месяцев, и через шесть лет, и через шестьдесят лет, но я не знала, чувствует ли он ко мне то же самое. Других детей я теряла, и я потеряла Кейдена, но не могу потерять Роуэна! Я готова на все, только бы мне снова не причинили такой боли!
— Значит, в попытке защититься ты сделала больно Роуэну, оттолкнув его. — Грег сел на корточки и заглянул ей в глаза.
Она испытала потрясение, заметив, как серьезен ее всегда легкомысленный брат.
— Джейми, дело в том, что вокруг тебя есть те, кто тебя любит, — мама, папа, бабушка и мы с Чарлин. У Роуэна же есть ты, — продолжал он.
— Нет, мы не…
— Можешь и дальше обманывать себя, что ваши отношения ничего не значат, но рядом с тобой он оживает. Ты сделала его мягче, заставила раскрыться, позволила поверить в дружбу. Когда мы только познакомились, он был холодным одиночкой, но рядом с тобой он другой. Нежный, забавный, заботливый и порядочный. И думает, что благодаря тебе восходит и садится солнце.
Ей не хотелось слушать брата; она не могла.
— Ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! — не выдержал Грег. — Пойми, он тебя любит! Его отношение видно невооруженным глазом! И в глубине души он хочет настоящую семью, место, которое может назвать домом… Такое место он нашел с тобой.
Она молча смотрела на брата. Хотелось накричать на него, прогнать. Но его слова все повторялись у нее в голове.
Джейми обхватила себя руками:
— Господи, что же я наделала?!
— Все испортила, — откровенно ответил Грег. — И, наверное, разбила ему сердце. — Что ж, логично… — Джеймс, нельзя оградить себя от любви. Иначе она растворяется, становится хуже. Нужно идти к ней навстречу и верить, что лучше быть любимой и лишиться кого-то, чем не любить вовсе… Ты ведь не жалеешь, что любила Кейдена?
— Нет… но… Грег, я пять с лишним лет жила с разъедающим чувством вины!
Неожиданно она поняла, что раскаялась и вина уже не так сильно сжимает ей сердце. Может быть, пора себя простить?
— Роуэн помог мне понять, что смерть Кейдена была несчастным случаем, что мы оба ошибались, но умер он не из-за меня. — Ее голос был таким тихим, как будто она говорила сама с
