Беременна от предателя. Я ухожу (СИ) - Даль Валерия
Вникать пора…
Совещание…
Проект…
– Ты же соучредитель, – спокойнее говорю.
Пусть я не разбираюсь во всех тонкостях, но кое-что знаю, потому что Тимур рассказывал. У них с Маратом были равные доли. И это правильно, ведь они оба вложились одинаково по ресурсам.
– Лера, приезжай в офис, все обсудим, – слышу по голосу, что Марат не рад этому, но выбора у него не осталось.
А вера в человечность во мне, кажется, не умерла. Да, надо поговорить. С Тимуром после того, как я услышала голос Оксаны, вряд ли получится, но с Маратом можно. Хотя я всем перестала верить. Кажется, что меня просто сломали.
Сломали другую Леру, но ей нужно возродиться, как фениксу. И теперь не осталось ничего, кроме меня и моего будущего ребенка.
– Я приеду, Марат. Но, несмотря на ваши махинации, я получу все, что причитается мне и… – осекаюсь. – Впрочем, не столь важно.
– Успокойся и просто приезжай.
Ну что же, Тимуру я сейчас не нужна. Он даже не перезванивает, не присылает сообщения, которые хоть что-то бы смогли объяснить. Значит, я переоденусь и поеду в офис.
После душа наношу яркий макияж, надеваю красную блузку и такого же цвета юбку в пол. Смотрю на туфли на шпильках, но не рискую. Балетки вполне сгодятся.
Хотели видеть жену генерального в офисе? Получите ее. Я больше не помощница Марата Гордеевича.
Не ради себя стараюсь – ради будущего, причем не своего. Я тоже немало дала на старте, так что мне причитается.
Вы сломали Леру – получите мать, которая сделает все. Не хотите? Тогда все будем решать по-другому. Такого от меня точно никто не ожидает, ведь все привыкли к другому образу. Устала я быть хорошей для всех.
Никому нельзя верить – вот что я поняла.
Глава 38
Тимур
– Я тебе сказал убираться отсюда! – в который раз повторяю Оксане, но она упорно притворяется глухой.
Честно говоря, мне казалось, что она уехала. Даже с облегчением выдохнул, перезвонил Аделине, от которой было несколько пропущенных, и только хотел набрать Лере, как увидел ее имя на экране телефона.
И только начал говорить, как Оксана ворвалась в палату на пару с врачом, собираясь что-то оплачивать. Конечно, жена услышала ее голос. Все, черт возьми, идёт не так, как надо.
– Тимур, не надо так, – с сожалением произносит Оксана. – Ты один в чужом городе. Хорошо же, когда рядом близкий человек, тем более после того, что случилось. Тебе нужен уход, забота.
Разговор бесполезен. Она совсем меня не слышит. И игнорирует вопрос, откуда она узнала вообще об аварии.
Черт, голова и так раскалывается, а Оксана только добавляет головной боли.
– От тебя мне ничего не надо, – даже не смотрю на нее. – Не заставляй меня просить, чтобы тебя выперли.
– Какое жестокое обращение с беременными женщинами, – наигранно возмущается она в ответ, но поднимается. – Я сняла номер в гостинице неподалеку. Позвони мне.
Позвонить? Зачем? Если я и буду кому-то звонить, то Лере, хотя сомневаюсь, что она захочет меня слушать.
Когда за Оксаной закрывается дверь, я набираю Марату, и он со вздохом говорит, едва отвечает на звонок:
– Мы переборщили с конспирацией. Надо было сразу все рассказать Лере.
Да что за дьявол? По голосу друга понимаю, что опять что-то случилось. Ни минуты без каких-то проблем.
– Что опять? – спрашиваю я.
– Да сам толком не понял, – Марат ненадолго замолкает. – С кем я заодно? Какая сотрудница с тобой спит? Кто сейчас вообще с тобой и почему я об этом не знаю?
– Черт, – только и могу сказать.
Все летит к чертям. Я просто старался не впутывать Леру ни во что, а в итоге получилось так… Да вообще черт пойми как! Надо это распутывать, пока не зашло все ещё дальше.
– Мне придется хоть часть ей рассказать, – продолжает добивать меня Марат. – Она, кстати, уже должна была приехать.
– Так, – начинаю обдумывать дальнейшие действия. – Организуй мне завтра вечером транспорт до Москвы. Сейчас попробую договориться с врачом и решить тот вопрос, ради которого и ехал сюда. Надеюсь, все в силе?
– Я не представляю, что мне сейчас говорить Лере. Она меня обвинила черт пойми в чем, а я сам не в курсе. Да, тебя завтра ждут, – наконец отвечает Марат на мой вопрос. – Но, Тимур, если ты там действительно не один…
– Я уладил этот вопрос, – перебиваю с раздражением.
Зря я так, но ничего не могу с этим поделать, хотя злюсь, конечно, на себя. Надо было с самого начала все сделать по-другому, но мой план казался лучшим вариантом. Только отклонение в виде аварии и приезда Оксаны я ее учел. Да кто вообще мог подобное предположить?
Ещё и Баринов… Он основательно за меня взялся. Почувствовал брешь, понял, куда можно надавить.
– Если уладил, то хорошо, – Марат недоволен, но и это я могу понять. Сам закрутил всех в этот водоворот, а теперь надо расхлёбывать. – Теперь договаривайся с врачом, потом сообщи мне, и я решу вопрос с транспортом.
Двигаться тяжеловато. Сразу сажусь на неудобной койке, держась за ребра. Потом поднимаюсь, немного стою, чтобы с первым же шагом не упасть, и иду на пост. Медсестра, увидев меня, всплескивает руками и говорит:
– Вам нельзя вставать.
– Мне нужно поговорить с врачом, – прошу я.
– Идите обратно в палату, я позову Михаила Семёновича. Нет, лучше я вас провожу, потом схожу за ним.
– Я сам дойду, – останавливаю ее взмахом руки и тут же морщусь от боли в рёбрах.
– Давайте, – напускает на себя грозный вид медсестра. – Если упадете и расшибете голову, то влетит мне. У вас возле кровати вообще есть кнопка вызова медперсонала. Зачем было самому идти?
Да потому что не могу лежать, когда вокруг черт знает что творится. Но и понимаю, что бежать пока никуда не смогу.
Ложусь обратно на больничную койку и жду, когда придет врач. Голова начинает ещё сильнее болеть, и я не знаю, то ли от того, что я поднялся, то ли от мыслей, которые сейчас хаотично скачут. Угрозы Баринова, который сейчас решил уже взяться за Леру. Марата я вообще уговорил на такое… Не факт, что сам бы пошел на подобное, если бы друг меня попросил. Оксана со своей беременностью и утверждением, что я отец ребенка. Это ещё надо доказать, потому что на слово я ей не верю.
– Ну и кто вам разрешил вставать? – появляется в палате врач. – Пару дней постельный режим. Максимум в туалет вставайте. Тем более ваша жена организовала вам платную палату.
– Кто? – не сразу понимаю я, а потом говорю: – Эта женщина мне не жена. И, пожалуйста, не пропускайте ее больше сюда.
– Как скажете, – немного удивлённо кивает врач, но он не психиатр, чтобы лезть ко мне в голову, поэтому переходит к делу: – Вы что-то хотели? Зачем искали меня?
– Мне завтра нужно уехать. Мой друг организует перевозку в Москву, – предупреждаю я.
– Ну что же вы так не бережете себя? – качает головой. – Я насильно вас держать не стану, но не рекомендовал бы пока. Если вам, конечно, так будет лучше, то напишете отказ от дальнейшей госпитализации, чтобы ко мне не было потом претензий.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Может, делаю себе же хуже, но лежать и пялится в потолок не буду. Надо действовать. Через минут пять после ухода врача заходит медсестра и делает укол. Не знаю, что там за убойное лекарство, но выключает меня мгновенно, а просыпаюсь я только к утру. Но хотя бы чувствую себя намного лучше.
На обходе врач спрашивает:
– Не передумали, Тимур Русланович?
– Нет, – даже не раздумываю над ответом и получаю бланк с отказом.
Ставлю подпись и, оставшись один, звоню Марату. Вчера так и не узнал, чем закончился его разговор с Лерой.
– Слушаю, Тимур, – со вздохом отвечает друг. – Я нашел людей в Смоленске, надо только дать добро.
– Позже пусть меня заберут, я улажу здесь все дела, и можно будет отправляться в Москву. Номерок мне их скинь, – прошу я. – Ты мне лучше скажи, что Лера?
Марат молчит, а его молчание – это плохо. Если уж он не находит слов… Значит, очень плохо.
