Флора Поллинг - Песня жаворонка

Ей никогда не приходилось видеть столько микрофонов, портативных магнитофонов, фотоаппаратов и камер сразу. Боже мой, подумала она, какой ответственный момент для Тони!

Вскоре распахнулись боковые двери, и в зал вошла группа людей в темных костюмах. Среди них она сразу заметила Боулера. Вошедшие разместились за широким столом на возвышении, напоминавшем невысокую сцену, и принялись совещаться. Тони оказался не в центре, как она ожидала, а сбоку.

Элис было трудно рассмотреть выражение его лица. На нем был строгий, угольного цвета костюм, зеленовато-голубая рубашка и полосатый галстук. Он выглядел столь безупречно и, казалось, так все контролировал, что у Элис возникло ощущение, что перед ней бесчувственный робот.

В этот момент из-за стола поднялся высокий худощавый мужчина и приблизился к микрофону:

— Дамы и господа! Нет нужды дополнительно объявлять вам, по какому поводу мы сегодня собрались. Надеемся, что через полчаса вы получите ответы на все ваши вопросы. Слово предоставляется мистеру Энтони Боулеру, генеральному директору компании «Фаст комьюникейшн».

Раздались негромкие аплодисменты, на фоне которых Элис расслышала свист и язвительные замечания. Она предположила, что помимо журналистов в зал пришли сотрудники «Фаст комьюникейшн» и их оппоненты из числа сторонников пострадавшей семьи из Вайоминга.

— Здравствуйте, — негромко обратился к залу Тони, и Элис удивилась спокойствию в его голосе. Он показался ей слишком бесстрастным.

Зал сразу притих, приготовившись слушать. Энтони Боулер откашлялся и нагнулся к микрофону.

— Согласно недавним сообщениям в прессе, компания «Фаст комьюникейшн» якобы несет ответственность за повреждение телефонного кабеля в районе реки Норт-Платт в штате Вайоминг. Что, в свою очередь, помешало владелице ранчо вызвать машину «скорой помощи» по телефону 911. В связи с этим хочу со всей определенностью заявить, что бурильно-крановая машина находилась по меньшей мере в двадцати милях от указанного места и просто физически не могла…

Элис почувствовала, как кровь застучала у нее в висках. Тони упрямо гнул официальную линию компании: попросту механически как попугай повторял то, что вкладывали ему в уши юристы и сотрудники отдела по связям с общественностью! Элис поднялась и протиснулась поближе к столу. Ей хотелось увидеть лицо Тони и понять: неужели он сам верил в то, что говорил?

— Когда вы гигант, подобный «Фаст комьюникейшн», — продолжал Тони, — то легко стать мишенью для нападок…

Элис не нравился его голос, слишком официальный и надменный. Сидевшие рядом с Тони заместители и коллеги спокойно смотрели в зал. Значит, им удалось убедить генерального директора в своей правоте. Они солгали или все-таки дали понять, что непризнание вины — это лучший способ уберечь компанию от неприятностей? Хотя на самом деле неважно, каким способом Тони решил оправдаться. Никакие объяснения не смогут остановить волну разочарования, которая очень быстро перерастет в возмущение. Все могло кончиться еще большим скандалом.

Элис подошла поближе и пристально взглянула на Тони. Неожиданно их взгляды встретились. Он запнулся, потом вновь как ни в чем не бывало посмотрел на собравшихся в зале. Но он же увидел меня, подумала Элис. Неужели проигнорировал? Но почему?

— Говорят, что есть свидетель, который утверждает, будто видел нашу спецмашину как раз на том месте, где был поврежден кабель. — Глаза Тони сверкнули. — Но кто, хотел бы я знать, поверит подростку-наркоману? Вы могли бы поверить?

— Да! — вдруг нарушил тишину чей-то голос.

Элис выпрямилась, еще не вполне осознавая, что именно она выкрикнула это слово, и сделала шаг вперед. Ее щеки горели, на нее были устремлены взгляды, микрофоны, кинокамеры. Она и Тони вновь посмотрели друг на друга. На этот раз на его лице уже не было равнодушия, оно выражало крайнее изумление.

Ей стало вдруг невыносимо жарко, как будто она стояла под палящим солнцем. Осознав серьезность момента, Элис набрала в легкие побольше воздуха и почувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Сейчас ей предстояло выступить перед огромной аудиторией. Она должна это сделать и не может, просто не вправе отказаться и уйти. Этот шанс нельзя было упустить!

— Тони, — сказала она, собрав все силы и не опуская взгляд. — Ты так стремишься выгородить свою компанию, своих сотрудников, поскольку в свое время оказался не в состоянии защитить собственную семью…

Элис удивилась тому, что произнесла все это без запинки. Видимо, от большого волнения и гнева. И заморгала, борясь с охватившей ее паникой. Ведь она так часто сдавалась и убегала. Так случилось на том злосчастном суде. То же самое произошло в университете. Она боялась, что начнет заикаться. Боялась подвергнуться насмешкам. Даже сочувствию.

Один из сотрудников компании, всматриваясь в лицо Элис, наклонился к Тони и что-то шепнул ему на ухо. Видимо, посоветовал, как лучше выпроводить ее из зала, догадалась Элис. И наверняка назвал заикой, которую не стоит воспринимать всерьез человеку, занимающему столь высокий пост.

Ее гнев постепенно перерос в ярость. Наплевать, что они там вообразили о ней! Она не позволит пострадавшей женщине испытать то же, что выпало на долю ее матери!

— Ты наделен властью и способен помочь бедной женщине и ее сыну, — громко и уверенно продолжала она. — У тебя есть возможность восстановить истину: — Ей вдруг вспомнились слова матери о том, что каждому дано сделать правильный выбор. Сегодня этот шанс есть как у нее, так и у Тони. — Имя твоей компании известно далеко за пределами штата. Ты не запятнаешь его, добившись правды. Люди наверняка оценят и поймут тебя…

Все начали хлопать, и нестройные аплодисменты вскоре переросли в бурную овацию. Посыпались вопросы:

— Скажите, вы знаете пострадавшую семью? — спрашивали репортеры. — Вы говорили с подростком, видевшим спецавтомобиль?

Элис повернулась лицом к толпе журналистов и собралась с духом. Ей уже не было страшно.

— Имя молодой матери из Вайоминга — Линда Селборн. Позвоните ей, и вы узнаете совсем иную версию происшествия. Линда утверждает, что подросток, оказавшийся единственным свидетелем, — вполне нормальный парень. И никакой не наркоман. Конечно, он успел кое-что натворить, но его нельзя назвать лжецом. В «Фаст комьюникейшн» заявили, что Линда Селборн хочет отсудить у них кругленькую сумму, но ей вовсе не нужно это. Она лишь хочет добиться правды.

Элис стала пробираться к выходу, чувствуя удивительную легкость, как будто сбросила с плеч тяжкое бремя, которое давило на нее долгие годы. На минуту она остановилась, обернулась и что есть силы крикнула: