Рената Тревор - Тысяча и один день

Они сделали несколько шагов, затем женщина вновь остановила его.

— Хорошо, теперь опустись на колени.

— Прости, не понял? Что ты хочешь этим сказать?

Она потянула за запястья.

— Просто делай, что я говорю, ладно? — взмолилась Синди.

Покачав головой, Говард все-таки послушался и мягко опустился на огромную подушку. Интересно, могла ли она заметить, как сильно он сейчас возбужден? Что дальше? Синди, на его взгляд, не испытывала сходных с ним ощущений, что, видимо, было вызвано ее внутренним волнением. Говард решил, что женщина нервничает.

— Что дальше? — спросил он.

— Просто оставайся там. Я скоро вернусь. Оставшись один, Говард послушно ждал, потом стал волноваться и тревожиться. Неужели любимая женщина настолько обижена на него, что в ее голове созрел какой-то план, чтобы… Нет, этого быть не может.

— Синди? — позвал он.

И неожиданно почувствовал ее дыхание рядом с собственным ухом и тут же ощутил позади тепло ее тела.

— Скажи, ты веришь мне?

— На сто процентов. А ты сомневалась?

И он осознал, что действительно полностью доверяет Синди, отчего сразу почувствовал облегчение. Впрочем, наиболее возбужденная часть его тела по понятным причинам и не думала расслабляться.

Он почувствовал, как она губами легонько и удивительно нежно прикоснулась к его шее.

— Хорошо, это хорошо, — сказала она, после чего раздался шелест ткани, и Говард понял, что женщина отошла куда-то в сторону.

Но ее отсутствие длилось не более минуты. Где-то в углу послышался негромкий звон стеклянной посуды, затем снова шелест ткани. Подушки рядом с ним зашевелились, и Говард понял, что она снова близко.

— Ну вот, — сказала женщина, обращаясь скорее к собственной персоне, нежели к сидящему напротив мужчине. — Теперь все готово.

— Синди, послушай…

— Тихо! Мне нужно кое-что сделать. Позволь мне закончить.

Говард покорно наклонил голову и улыбнулся.

— Я обязательно должен сидеть с завязанными глазами и скрученными руками? Должен тебе сказать, что мне не совсем по душе эта затея. Но, возможно, ты преследуешь какую-то свою цель. Тогда…

— Что тогда?

В ее голосе отчетливо сквозило смущение и расстройство.

— Ничего… Просто делай со мной, что задумала.

— Тебе осталось подождать всего минуту, — ответила Синди, находящаяся, очевидно, в каком-то напряжении. Затем послышался хлопок, и на его колени пролилось что-то холодное. Он втянул носом воздух, ощущая лишь дополнительный прилив возбуждения. Что бы она ни задумала — сейчас для нее важна каждая мелочь, подумал Говард и решил во всем подыгрывать. Но ему уже было ясно, что результатом игры рано или поздно будут их объятия и сладострастные стоны.

— Хорошо, — сказала она, почти затаив дыхание. — Можешь теперь снять повязку.

— Рад бы, да не могу. Освободи мне руки.

— Прости, забыла совсем. Я их связала только для того, чтобы ты не смущал меня. — В голосе ее все еще ощущалась нервозность, хотя Говарду показалось, что сказано это было с улыбкой.

Снова раздался легкий звон стекла, потом руки Синди начали судорожно развязывать узел на его запястьях. Говард терпеливо ждал, пока женщина не управится с этим.

— А теперь сними повязку, — проговорила она, и голос ее слегка дрогнул.

Он сделал это и увидел, что посреди подушек и бесконечного ряда свечей, опустившись на колени прямо перед ним, сидела Синди. Ее тело было завернуто в прозрачное сари, отчего женщина выглядела еще более желанной и сексапильной.

— Ты смотришься просто потрясающе, — восхищенно проговорил он.

— Спасибо, — смущенно ответила она. Потом медленно провела рукой по волосам, которые выглядели не менее взъерошенными, чем ранним утром, когда она только проснулась. Ее глаза расширились. — Мои волосы! Черт побери, я же совсем забыла привести их в порядок!

— Ты прекрасна, родная! — тихо сказал Говард, поймав себя на мысли, что редко говорил простые слова столь откровенно и серьезно. — И я обожаю тебя в любом виде. Но, признаюсь, сегодня ты преподнесла мне настоящий сюрприз.

Синди улыбнулась, еще не до конца освободившись от сковавшего ее напряжения, но всеми силами стараясь это сделать. Он понял, что она пыталась показать ему, что любит его.

— Говард, милый…

— Тебе не нужно было брать на себя столько хлопот, — проговорил он.

Она скорчила гримасу.

— Попробуй убедить в этом мою мамочку.

— Так, значит, это была идея Нэнси? — засмеялся он.

— Подушки, свечи и одеяние. — Синди кивнула на свое прозрачное неглиже. — Она собрала все эти декорации за каких-нибудь полчаса. Нэнси считает, что важные события требуют создания соответствующей обстановки.

— Какие такие важные события?

Скажи мне это, Синди, мысленно взмолился он, изнемогая от желания услышать наконец-то ее признание. Но женщина взяла бокал с шампанским, стоявший на полу и передала ему, взяв еще один себе.

— Хочу предложить тост.

— Отлично, — согласился Говард, решив не беспокоить ее замечанием о том, что сейчас всего десять часов утра, так что для шампанского вроде бы рановато.

— Я пью за тебя, — начала Синди, и шампанское из ее бокала едва не выплеснулось от дрожи в руке. — Ты ворвался в мою судьбу совершенно случайно, вытащил меня из постели и вырвал из прежней жизни. И еще ты добр, терпелив, любишь меня и понимаешь. Мне кажется, я не заслуживаю такого к себе отношения.

— Послушай. — Говард открыл было рот, но она жестом остановила его, не дав говорить.

— Позволь мне закончить. Поверь, для меня это очень важно. Раньше я никогда бы не позволила себе так нуждаться в ком-либо, как сейчас нуждаюсь в тебе. Только недавно меня вдруг осенила мысль, что, возможно, полная независимость не так уж и хороша. Ведь имея рядом надежного и верного человека, я могу одновременно принадлежать ему и быть независимой. И сейчас я говорю тебе: ты мне очень нужен… — У Синди не хватило дыхания, чтобы сказать еще несколько слов.

Оба сдвинули бокалы, соблюдая торжественность момента, и сделали по глотку. Синди ждала, что ответит Говард.

Он поставил на ковер свой и ее бокалы, взял ее за руки, с любовью заглянул в глаза.

— Сейчас мне важно услышать от тебя…

— Что? — немного удивилась Синди.

— Всего три слова. И тебе они известны. Поверь, мне еще никогда так не хотелось услышать их, как сейчас.

Глаза Синди округлились, когда до нее дошло, о чем просит Говард.

— Не могу поверить, что я их до сих пор тебе не сказала! — проговорила с удивлением она и закрыла глаза. — Я знала, что могу все испортить.