Оливия Стрейндж - Пари на любовь

– Это правда? – тихо спросила Маргарет.

– Да, доченька, правда. Но я одного не понимаю: зачем было устраивать весь этот спектакль?

– Я не могла удержать Джонатана…

– Глупости! – непререкаемым тоном сказала миссис Бредшоу. – Мужчина не может уйти, пока он не чувствует, что женщина готова его отпустить. Джонатан прекрасно знал, что ты не станешь кидаться ему в ноги, не уцепишься за рукав, не устроишь скандал, и только поэтому мог спокойно уйти.

– То есть мне нужно было все это сделать? – изумленно спросила Маргарет.

– Ты бы ни за что не смогла, – окинув ее взглядом, в котором сквозило превосходство, сказала миссис Бредшоу. Но глаза ее тут же потеплели, и она добавила: – Но, может быть, это и к лучшему. Твой Джонатан не потерпит рядом слабую женщину, он ее сомнет и пойдет дальше.

– Ты же знаешь, что я не слабая. И все равно он ушел.

– Так верни его!

– Как?! – воскликнула Маргарет и принялась ходить по комнате. – Звонить ему по ночам и плакать в трубку, стеречь его возле участка и бросаться на шею, а может быть, посылать ему длинные и нудные письма на ароматизированной бумаге?

– Не язви, это тебе не идет! – сердито прикрикнула миссис Бредшоу.

Маргарет вздрогнула, вспомнив, что те же слова говорил ей Джонатан.

– Два первых варианта не очень умны, – продолжала тем временем ее мать, – но вот посылать письма ты можешь. Главное, не давай ему забыть о том, что ты есть в этом мире. Да, твой образ навсегда останется в его сердце, но со временем он может потускнеть. И ты не должна позволить этому случиться! Будь хитрее!

– Спасибо тебе, мамочка, за совет, но у меня уже не осталось сил для того, чтобы быть умнее или хитрее. Я хочу только одного…

– Чтобы он вернулся? – с надеждой спросила миссис Бредшоу.

– Нет, чтобы я смогла забыть о нем!

– Бедная моя девочка!

Она обняла дочь и крепко прижала к себе, как когда-то, когда маленькой Маргарет снились страшные сны. И вдруг слезы подступили к глазам, и Маргарет расплакалась на плече у матери.

13

Маргарет вот уже несколько дней как потерянная бродила по офису, вызывая у сотрудников раздражение и недоумение. Она никак не могла заставить себя заняться делом, ее голова была занята или воспоминаниями о том, как хорошо им было с Джонатаном, или мыслями о том, как бы отомстить ему. Все валилось из рук, голова отказывалась работать, а на глаза то и дело наворачивались слезы.

Первым не выдержал ее хождений давний приятель Эшли:

– Слушай, сколько ты будешь бродить, как тень отца Гамлета?

– Я тебе мешаю? – сразу же выпустила колючки Маргарет.

– Конечно мешаешь! И не только мне, заметь. У тебя есть личный кабинет, вот и делай там, что хочешь. Хочется тебе ходить из угла в угол – пожалуйста! Только, Маргарет, не отвлекай всех от работы.

Маргарет горестно вздохнула. Все, оказывается, гораздо хуже, чем ей казалось, если уже и коллеги заметили ее состояние! Она действительно не могла ничем заниматься: мысли о Джонатане преследовали ее, мешая нормально жить и работать. Все попытки вновь стать прежней самостоятельной и деловой женщиной не привели ни к чему, кроме начинающейся депрессии.

– Мне кажется, – продолжил Эшли, чуть понизив голос, – тебе бы стоило уйти в отпуск на пару недель.

– Я же только что вернулась из отпуска!

– Я не знаю, что там у тебя случилось, Маргарет, но перед отпуском ты не могла работать, потому что была слишком счастлива, а теперь не можешь нормально функционировать, потому что несчастна до глубины души. Тебе стоило бы обратиться к специалисту, чтобы он оказал профессиональную помощь и ты смогла наконец-то разобраться в том, что творится у тебя в душе.

– Спасибо за совет, Эшли, но ты не первый, кто пытается отправить меня к врачу.

– Рад знать, что есть еще нормальные люди…

– И все равно я должна сама для себя все решить.

Взгляд Маргарет обрел какую-то целеустремленность, исчезли пустота и растерянность. Эшли счел это хорошим знаком. Вот только что за цель поставила себе Маргарет?

– И что ты собираешься делать? – осторожно спросил он.

– Пойду домой. Ты прав, от меня никакой пользы, один только вред.

– А дальше?

– А дальше я буду пытаться исправить свою жизнь. Сейчас в ней все не так, как должно было бы быть. Я хочу, чтобы все вернулось на круги своя. – Маргарет замолчала и задумалась о чем-то своем. Эшли выжидательно смотрел на нее. Наконец Маргарет тряхнула своими густыми каштановыми волосами и сказала: – Знаешь, мне кажется, мама была права. Если я не начну действовать, я просто сойду с ума!

– Вот и правильно, Маргарет! – поддержал ее Эшли, не имея ни малейшего понятия о том, в чем была права мать Маргарет и что ей самой нужно делать. Главное, он видел, что глаза коллеги вновь загорелись.

– Спасибо тебе, Эшли! Я сейчас пойду писать заявление. Надеюсь только, меня не уволят, как несознательную личность, пытающуюся за счет работы решать свои проблемы.

Эшли выразительно усмехнулся.

– Ты слишком ценный кадр, железная леди, чтобы тебя так просто уволили!

– Слушай, почему вы меня называете железной леди? – наконец решила Маргарет задать давно волнующий ее вопрос.

– Потому что ты всегда умела принимать правильные решения и воплощать их в жизнь, несмотря ни на что и, особенно, ни на кого.

– Все! Я теперь все поняла! Пока! – ликующе воскликнула Маргарет и пулей вылетела из офиса.

– Сумасшедшая, – пробормотал Эшли и покачал головой.

Теперь, когда раздражающий фактор в лице беспокойно мечущегося финансового директора исчез, он вновь мог погрузиться в мир цифр.

Маргарет выбежала из здания и, заметив такси, забралась в машину.

– Кенсингтон-стрит. Пожалуйста, побыстрее! – попросила она, беспокойно теребя обивку.

Я еду к Джонатану! – билась в ее голове мысль. Я еду к Джонатану! Я заставлю его выслушать меня и принять единственно верное решение. Мы должны быть вместе. Не знаю почему, но должны! И Джонатан не может этого не понимать! Ни за что не поверю, что он не хочет меня видеть!

Наконец такси остановилось, и Маргарет расплатилась. Дрожа то ли от волнения, то ли от неожиданного порыва ледяного ветра, она вышла из машины и быстрым шагом, словно боялась потерять всю свою решимость, направилась к дому Джонатана. Перед дверью Маргарет замерла всего лишь на миг, а потом решительно надавила на кнопку звонка. Она слышала, как трещит неугомонный звонок, но никто не откликался на ее зов. Маргарет жала больше десяти минут, однако дверь так и не открылась.