Беатрис Шеридан - Мой милый рыцарь

Неизвестно…

— Ты хочешь, чтобы я оставил мою семью?

— Я не прошу тебя делать такой выбор.

Дайана сняла с пальца тяжелое кольцо и протянула оторопевшему жениху. Тот не принял его.

— Я люблю тебя, Ди.

Она горько вздохнула.

— Одной любви недостаточно. Тебе нужна женщина, которая станет частью твоей семьи. Женщина, которая украсит твою жизнь и будет радовать твоих родителей. Я — не она.

— Но мне нужна именно ты! Ты не можешь вот так запросто вернуть кольцо.

— Когда-то мне это уже удалось!

— Когда-то, но не сейчас! — с уверенностью возразил молодой человек. — Ты — это она. То есть ты — то, что мне необходимо. Я лучше знаю! И… выходи за меня замуж.

— Нет.

Дайана нащупала его руку в полутьме и всунула в нее кольцо.

— Но на то и существуют компромиссы! — в отчаянии произнес Реджиналд. — Мы могли бы как-то привыкнуть друг к другу, к тому, как живут наши семьи. Взгляни, даже они нашли общий язык, неужели же мы не сможем?

— Я не смогу! — с неожиданной горячностью произнесла Дайана. — Пойми, Реджи, я люблю тебя и не желаю делить ни с кем. Ни с моей семьей, ни с твоей! Я хочу, чтобы ты был полностью моим, так же как и я принадлежала бы тебе. Но ты не свободен, поэтому нам не быть вместе. Прости.

Она поспешно поднялась и вышла из комнаты. Казалось, что с ее уходом стало тяжелее дышать. Болела рука. Машинально взглянув на нее, Реджиналд понял, что так стиснул злополучное кольцо в кулаке, что поранил себе ладонь. Он медленно разжал побелевшие пальцы.

Самое главное — это твоя любовь, говорила ему мать. А как быть, если любовь разлетается вдребезги, больно раня осколками…

Ну уж нет! Он не сдастся так просто! Дайане всю жизнь недоставало ощущения своей необходимости кому-то. Недоставало человека, для которого она стала бы всем на свете. Водой и хлебом, воздухом, кровью… самой жизнью.

— Я, я этот человек, Ди, — прошептал он, не обращая внимания на то, что его никто не слышит.

Решительно поднявшись, Реджиналд вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.

Дайана Маринер стояла на галерее, опоясывающей снаружи павильон, и смотрела на постепенно светлеющее небо. Вечеринка подходила к концу, гости разъезжались, близилось утро.

Ее жених, так пылко уверявший ее в своих чувствах, куда-то исчез. А она до последнего надеялась, что Реджи и вправду любит его. С какой охотой она пошла бы за ним на край света! Но зловредный внутренний голос не советовал соглашаться на компромисс. Все или ничего, шипел он. Все или ничего!

А может быть, только так и можно было проверить истинность любви?

Яркие звезды гасли одна за другой, унося с собой романтическую ночь. Теперь все пойдет своим чередом. Она вернется в Венецию и займется привычной работой. Родители успокоятся и станут ждать свадьбы. Потом им можно будет как бы невзначай намекнуть, что свадьба не состоится. А Реджиналд… Что ж, он вернется в свой Уэльс и найдет там себе девушку. Более преданную, чем Дайана Маринер, и менее требовательную. Он подарит ей старинное кольцо, и все будет хорошо…

Внезапно до слуха Дайаны донесся странный звук. Он слышался откуда-то со стороны пустынной улицы. Невольно она посмотрела туда, где первые утренние лучи уже окрасили стены домов и мостовую в нежно-розовый цвет.

Посмотрела и не поверила своим глазам. По асфальтированной дороге, бойко перебирая копытами, рысил белый конь! Странный цокающий звук, который Дайана услышала, был звоном подков. И кажется, она уже могла разглядеть всадника…

Дайана улыбнулась и, прислонившись к ажурному ограждению галереи, приготовилась ждать. Как бы там ни было, но рыцарь в сверкающих доспехах возвращался к своей возлюбленной. Пусть на самом деле на нем были надеты джинсы и рубашка, но, если присмотреться… Да-да, если чуточку прикрыть глаза, то можно увидеть, как ярко сияет на нем волшебный панцирь, называемый любовью.

Стоит ли ее избранник того, чтобы остаться с ним на всю жизнь, доверять ему так же, как самой себе? Дайана поискала ответ в своем сердце и решила, что «да»!

Она перегнулась через перила и нашла взглядом Реджиналда.

— Что, добрый сэр, сменили парадный костюм на одежку ковбоя? А как же этикет?

— К черту этикет! — радостно сообщил тот. — Мне нужна ты, Ди, а все остальное может отправляться куда подальше.

Он слегка привстал в стременах и помахал своей невесте рукой.

— Спускайтесь, миледи. У вас есть шанс уехать отсюда на белом коне!

Где он взял лошадь? — недоумевала Дайана, быстрее ветра сбегая по лестнице. Привез с собой?

Неважно! Выскочив на парадное крыльцо, она замедлила шаг, постаралась взять себя в руки и степенно подошла к всаднику. Тот не отрываясь смотрел на молодую женщину, во взгляде его светилась любовь.

— Вы позволяете вас похитить, миледи?

— В этом платье? — смеясь спросила она.

— Можешь его снять прямо здесь, — быстро ответил Реджиналд. — Все равно я собираюсь сделать это в ближайшее время.

— И не будет больше никаких дурацких приемов?

— Нет.

— И мы сможем поехать, куда захотим?

— Конечно.

— И никаких родителей, сестер и гостей?

— И никакого Дэниела!

Дайана еще раз окинула любящим взглядом мужчину, который взял да и положил к ее ногам свою жизнь. Такого подарка от судьбы она не ожидала…

— Ну же, Ди, поехали, — нетерпеливо прошептал Реджиналд. — Решайся, любовь моя, я увезу тебя далеко-далеко.

— Я боюсь лошадей.

— Тогда я понесу тебя на руках, — последовал решительный ответ. — Все, отговорки не принимаются! Ты самая прекрасная женщина в мире и должна принадлежать только мне, а я — тебе. Мы предназначены друг для друга, неужели ты еще не поняла?

— А татуировка? — вдруг спросила Дайана. — Как насчет моей татуировки?

— Завтра же сделаю себе точно такую, — сообщил Реджиналд. — Ну, я жду!

И Дайана, дрожа от возбуждения, смешанного с испугом, — что же я делаю, о Боже! — протянула руки своему избраннику. Тот легко поднял ее в седло и посадил перед собой. Лошадь тихо фыркнула, переступила передними ногами.

— Куда мы едем? — с замирающим сердцем спросила трепещущая в предвкушении счастья невеста.

— Как куда? — последовал безмятежный ответ. — В волшебную страну, миледи. Куда же еще?

Белый конь, несший теперь двоих седоков, повинуясь движению поводьев, развернулся и неторопливо направился вверх по улице. Звонкое звяканье подков делалось все глуше и постепенно стихло.

На опустевшей было галерее, никем не замеченные, стояли две немолодые женщины, глядя в ту сторону, куда направились их дети.