Диана Рейдо - Выбрать навсегда

— Я выслушивал от тебя и не такое. И даже больше. Но, оказывается, после того как ты делилась со мною всем, после того как я поддерживал тебя, у тебя не нашлось для меня пары добрых слов в мой день рождения?!

Робин открыла рот для достойного ответа и… надолго лишилась возможности дышать, потому что Майкл яростным поцелуем впился в ее губы.

Его губы, его горячий язык обожгли ее, но Майкл был слишком груб, слишком напорист. Робин попыталась оттолкнуть его. Ей удалось сделать это, лишь когда Майкл выпрямился, чтобы перевести дыхание.

Робин разрыдалась.

Он остыл сразу, едва увидел ее слезы.

— Не нужно, не плачь, — зашептал он, прижимая ее к себе.

— Ты не целуешь, ты словно наказываешь! — выкрикнула Робин. — Чем я заслужила такое отношение?

— Ничем. Ты права. Ничем. Прости. Я больше не буду грубым.

Внезапно Майкл подхватил ее на руки так легко, будто она была ребенком. Отпустил он ее лишь возле постели.

Робин, словно онемев, смотрела на его темный силуэт на фоне окна с незадернутыми шторами. Она боялась представить, что будет дальше. Она боялась, что возобновится выяснение отношений. Она боялась, что он перестанет стягивать с нее платье…

Пока Майкл не передумал, Робин принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Нетерпение нарастало, усиливалось, становилось невыносимым. Затрещали нитки, но выдержали — Робин расстегнула пуговицы до конца. Майкл еще оставался в джинсах, а Робин ощущала на своем теле лишь трусики. Потом она почувствовала на себе всю тяжесть его худощавого, но тренированного тела. Пробежала тонкими пальцами по буграм мышц под гладкой кожей.

У них не было терпения на прелюдию. Майкл прижимался губами к шее Робин, в то время как ритм только нарастал. В голове у нее мелькнула мысль: «Только бы никто не вошел сюда!» Это была последняя мысль, которую Робин помнила.

Майкл вдавливал Робин в кровать всем своим весом, но она только прижималась к нему встречными движениями. Она не помнила, чтобы когда-нибудь ощущения были настолько сладостными при такой неистовости. Она пыталась сдерживаться сколько было сил, но потом все-таки застонала.

Эти стоны стали для Майкла детонатором. Темп усиливался. Он вжимал ладони в спину Робин, закидывал ее руки ей за голову, проводил по талии, сильно и крепко обхватывал бедра. Робин замерла на пике ощущений, и Майкл впитал в себя ее едва сдерживаемый крик.

Очень долго они не могли отдышаться. Сердцебиение постепенно утихало. Майкл откатился вбок, и Робин наконец-то смогла вздохнуть свободно. Впрочем, он тут же прижал ее к себе, заставил положить голову на плечо.

И оба почти мгновенно провалились в сон, словно и не было музыки, сотрясающей весь дом.

Линда проснулась от того, что кто-то бесцеремонно тряс ее за плечо.

— Какого черта, — недовольно пробормотала она, — у меня сегодня выходной!

— Линда, проснись, пожалуйста.

Руки и голос явно принадлежали Майклу.

Линда сделала над собой колоссальное усилие, приоткрыла один глаз.

— Что у тебя за вид, братец? — проворчала она. — А что, вечеринка закончилась?

— К счастью, да. Правда, дом теперь придется убирать все выходные. Но я разбудил тебя не поэтому.

— Что-то случилось? — Линда мечтала только об одном: снова уронить голову на подушку и спать. Надо же, каким-то чудом она очутилась в своей собственной спальне…

— Линда, где Робин?

— Откуда я знаю? Разве я слежу за ней? Наверняка дрыхнет дома. Отсыпается. Потому что вчера вечером я видела ее на кухне. А потом слишком долго не видела. Видимо, она ушла.

— Значит, дома, — резюмировал Майкл.

— Стоп, минуточку! Нет, она уже наверняка покинула Шотландию.

— Покинула? Ты что, бредишь?

— Не веришь мне — не спрашивай, — оскорбилась Линда. — А в чем дело? Зачем она тебе понадобилась? Она в командировке. Улетела далеко-далеко…

Майкл сжал голову руками и сдержанно застонал.

— Похмелье? — сочувственно поинтересовалась Линда. — А вообще оставь Робин в покое. Ей наверняка было неприятно, что ты не позвал ее на вечеринку. Неужели она годится только для того, чтобы напиваться втроем на тесной кухне? Наверняка она поэтому и сбежала так рано…

— Она сбежала сегодня утром, — сообщил Майкл, который понял, что другого выхода у него все равно нет. — А ночь она провела со мной. В моей постели.

— Какого черта?.. — начала Линда. — Что ты хочешь этим…

— Ты все правильно поняла.

— Но почему моя Робин? Просто подвернулась тебе под руку? Не хватает своих девиц, которые сами вешаются тебе на шею?

— Нет у меня никаких девиц, — мрачно ответил Майкл. — Иначе бы хозяйкой вечера была не ты. И это не Робин мне подвернулась. Это я много лет назад подвернулся ей на школьном дворе. В вашем укромном местечке.

— И с тех пор все подворачивался?

— Очень смешно…

После недолгого молчания Линда поинтересовалась:

— Не хочешь же ты сказать, будто все эти годы…

— Врать я не стану, — пожал плечами Майкл, — конечно, не все годы. Или это было слишком неосознанным… чтобы я заподозрил какой-то подвох, черт его подери.

— Но, Майкл… неужели у вас это серьезно?

— Да. У меня — да. Чертовски серьезно.

— А как насчет Робин?

— К сожалению, есть только один способ это узнать…

Робин была вымотана до предела.

Сначала утомительный перелет. Потом заселение в отель. Но вместо отдыха сразу состоялась экскурсия по отелю. Перерыв на легкий завтрак, и ознакомительная экскурсия продолжилась. Помимо отеля был еще и дворик, и прилежащие территории… Кроме того, необходимо было знать близлежащие кофейни, магазины, административные учреждения…

Да, это мало походило на полноценный отдых. Только теперь Робин начинала понимать, о чем говорила Молли — твоей работой становится то, что для других является отдыхом и наслаждением.

Было жарко. Очень жарко. Робин с головы до ног была намазана солнцезащитным кремом. На ней была белая хлопчатобумажная майка, белые же бриджи, оранжевые босоножки (в тон маникюру и педикюру). Сейчас у них было несколько часов отдыха. Робин собиралась с силами. Нужно подняться в номер, взять полотенце, купальник…

Но здесь, в холле отеля, прохладнее, чем на улице. А до моря нужно идти, пусть пляж с белоснежным песком и находится близко, но…

От непривычной обстановки, от духоты Робин почти не спала первую ночь в отеле. Она была разбитой. Чувствовала себя ужасно. Была без сил.

Во время обучения надо было концентрировать свое внимание. Но когда наступало «время для себя», Робин тут же перевоплощалась в воздушный шарик, из которого вышел воздух после укола булавкой.