Триша Дэвид - Прислушайся к сердцу

— Да.

Леди Дракон несла стражу. Брайони подошла к ее столу и приветствовала как старую знакомую.

— Как Мадди?

Сестра уставилась на талию Брайони и, зачарованная, уже не сводила с нее глаз.

— Прекрасно. — Женщина улыбнулась, по-прежнему разглядывая талию Брайони. — Улучшение идет просто стремительно. Если все будет хорошо, на следующий уикенд девочка вернется домой.

— Это замечательно. — Брайони расправила плечи и обеими руками поддержала раздувшийся живот под пальто. — Можно мне ее видеть?

Леди Дракон задумчиво подняла бровь.

— Я и не догадывалась, мисс Лестер, что вы беременны.

— Ох, я не беременна! — Брайони небрежно улыбнулась и с мольбой и надеждой посмотрела на сестру. — Я выпила слишком много пива. Можно сейчас пройти к ней?

Молчание. Живот у Брайони начал шевелиться.

— По-моему, вам лучше сделать это поскорей, — начала леди Дракон, словно загипнотизированная глядя на пальто Брайони, — а то живот выпрыгнет из вас.

Кроме Джека, визитеров у Мадди не было. Отец и дочь играли в лото. Когда Брайони вошла, девочка подняла голову и завизжала от восторга. Через две секунды Гарри уже извивался в ее руках.

— О, вы принесли его! Гарри…

Джек встал с таким выражением, какого Брайони никогда раньше не замечала. На появление Гарри он не обратил никакого внимания.

— Брайони!

Одно слово. Только ее имя. Но он так его произнес, что у нее мурашки забегали по спине. Она взглянула на него — и мурашки забегали по всему телу. Джек смотрел на нее, словно перед ним была такая же драгоценность, как и Мадди. Должно быть, ей почудилось. Ночь без сна делает странные вещи с человеком.

Ночь без сна прошла двадцать четыре часа назад. И с тех пор Брайони успела поспать. Она вспыхнула и шагнула к кровати, обнять девочку.

— Ты потрясающе выглядишь, Мадди Морган. Врачи говорят, что болезнь вызвана не «Туннелем судьбы», хотя у меня есть сомнения.

— Конечно! — с негодованием запротестовала Мадди. — Просто Дайана так говорит, потому что она вас не любит.

— Гарри тоже не одобряет «Туннель судьбы», — назидательно заметила Брайони, меняя тему. Она старалась не замечать странный взгляд Джека. — Гарри очень разумная собака. Когда мы проходили сюда, он сидел тихо.

— Люди видели вас… — как завороженный, протянул Джек.

— Да. Я даже думала, что меня по дороге поймают и направят в родильное отделение. Но я прошла. — Она с сомнением взглянула на дверь. — Но, Мадди, любовь моя, лучше, чтобы наш визит был кратким. Если кто-нибудь войдет…

— Никто не войдет, — уверенно возразила Мадди и спрятала Гарри под одеялом, чтобы пошептаться с ним.

Брайони ничего не оставалось, как посмотреть на Джека.

— Спасибо, что ты осталась здесь в ту ночь, — медленно проговорил он. Взгляд его не изменился. — Ты так была нужна мне!

Боже! Это признание. У Брайони перехватило дыхание. «Ты тоже мне был нужен», — хотелось ей сказать. Но она не сказала. Один раз она и так слишком многое открыла этому мужчине.

Теперь пусть решает он.

— Мадди вернется домой в пятницу, — продолжал Джек. — Ты приедешь в субботу к нам обедать?

— Мне бы хотелось…

Но тут Мадди высунула голову из-под одеяла и укоризненно посмотрела на отца.

— А Дайана говорила, что на уикенд обед будет готовить она.

— Говорила? — вяло переспросил Джек и рассеянно провел рукой по волосам.

— Оставим это, — ласково проговорила Брайони. — Возвращайтесь домой, устройтесь. Потом все решишь.

— Я не…

Джек не договорил. Распахнулась дверь, и появилась Дайана.

— Вы?!

На какой-то миг, Брайони даже почувствовала жалость к этой девушке. Дайана, должно быть, тоже влюблена, если так реагирует на нее.

В этот момент, Дайана увидела Гарри и практически перешла на визг.

— Опять идиотские выходки?! Вы принесли сюда собаку? Неужели не понимаете, как близко к смерти был ребенок? Меньше всего ей сейчас нужны собаки, покрытые микробами!.. И в постели, ради Бога…

Она шагнула к кровати, схватила Гарри за ошейник и с яростью вышвырнула за дверь. Он приземлился в коридоре. В голове зазвучало эхо воспоминаний. Эхо сердитых голосов, пинков и боли. За месяцы жизни у Брайони, это эхо почти заглохло в памяти пса, но остались его следы. Гарри знал, что значит злость.

Он зажал между ногами обрубок хвоста, и засеменил по сияющему полу коридора с такой скоростью, на какую только были способны его короткие ноги.

— Нет!

— Дайана!

— Гарри!

Три голоса прозвучали почти в одновременном протесте. Но, прежде чем Дайана успела продолжить свои обвинения, Брайони нырнула в открытую дверь и помчалась за любимой собакой. Гарри быстро скрылся из виду. Добежав до угла, Брайони увидела, что он влетел в открытую дверь, на которой написано «Для отдыха сестер». Потом другой маленький коридор и еще одна дверь…

Брайони, запыхавшись, ворвалась в эту дверь и обнаружила трех престарелых леди, разглядывавших ее горевшими от любопытства глазами. Две леди сидели в креслах перед телевизором. А третья — крошечная и высохшая от старости — хрупким комочком притулилась в углу кровати.

— Вы не видели собаку? — Пытаясь отдышаться, Брайони прислонилась к двери. — Маленькую серую собаку…

— Кто, мы? — спросила одна из леди перед телевизором.

Она завозилась с пультом управления, будто бы убирая звук, но на самом деле старалась придать лицу подобающее выражение. Потом взглянула на Брайони, безмятежными, невинными глазами.

И Брайони не смогла сдержать улыбку. Роль лгунишки старушка играла плохо.

— Вы не против, если я проверю? Он мог вбежать, пока вы смотрели телевизор.

— Проверьте, дорогая.

— Гарри!

Нет ответа. Краткий осмотр ящиков и шкафов не дал результата. Брайони решительно посмотрела на леди, притворявшуюся обманщицей.

— Его зовут Гарри, — сказала Брайони. — Он испугался. Гарри обидели. Это мой пес. Я люблю его.

Молчание. Все три леди приняли информацию к сведению, и оглядели девушку с ног до головы. До сих пор крошечная старушка на кровати не шевелилась. Сейчас же костлявая сухая рука поднялась над одеялом и упала. Искривленный палец показал под кровать. Брайони нагнулась и замерла. Из дальнего угла на нее с ужасом смотрели два сверкающих глаза.

Брайони забралась под кровать, подползла и обняла Гарри, крепко прижав к себе.

— Ох, Гарри, она ушибла тебя, — ласкала она своего питомца.

Пес дрожал, как осиновый лист.

Брайони зарылась лицом в его шерсть и почувствовала, как брызнули слезы. Они оба — она и Гарри — страдали от душевных травм. Из коридора донеслись тяжелые шаги, кто-то остановился у двери.