Дайана Лайт - Трудный выбор

В конце воскресного дня возникло, как всегда, легкое сожаление, ибо понедельник возвращал их к обыденным делам и заботам, к работе, и прочим занятиям, вроде очередных общественных мероприятий, на которые они были приглашены.

На сей раз было несколько мероприятий: премьера фильма, показ которого проходил в престижной художественной галерее, и коктейли в честь приезжающих в город сановников... Кстати, ни на одном из этих приемов Лора, как ни странно, не появилась.

Возможно, ее нет в городе, предположила Вероника, стоя возле Ралфа в огромной гостиной великолепной виллы, украшающей собой побережье, и разглядывая светскую публику, прибывающую на этот прием.

Некоторых из гостей Вероника знала, так что быстро оказалась втянута в беседу о проблемах образования. Это был предмет, по поводу которого она придерживалась твердых взглядов, поэтому по ходу разговора сочла нужным привести несколько вопиющих фактов... За всем этим она не замечала появления Лоры до той минуты, когда она появилась рядом.

— Ралф! Рада тебя видеть!

Вероника почти перестала дышать, завидев совершенное создание по имени Лора Каннингем, облаченное в фантастическое вечернее одеяние, идеально облегающее ее стройную фигуру. Сногсшибательное явление, другого слова и не подберешь.

Ралф отозвался на приветствие бывшей подружки с обычной любезностью, поздоровавшись и с Роберто, который ответил с очень хорошо сделанной улыбкой. Вероника только диву давалась, до чего лицемерны все эти светские правила общения, когда люди, чуждые друг другу, разыгрывают какой-то приторный фарс, так что, глядя со стороны, можно принять их за ближайших друзей. Трудно, в самом деле, поверить, что под этими милыми улыбками и мирным обменом любезностями таятся такие чувства, как ненависть, зависть и ревность.

— Надеюсь, твоя поездка прошла хорошо? — спросила Лора, одарив Ралфа самой своей очаровательной улыбкой, обещающей неземные наслаждения, и не забыв при этом слегка попридержать его за рукав своей изящной ручкой. — Вероника, кажется, не особенно без тебя скучала. Мы с Роберто случайно встретили ее с молодым человеком, они так мило ужинали вдвоем...

Тут эта подлая кошка многозначительно взглянула на Веронику и даже улыбнулась ей, но эта улыбка была отравлена ядом ненависти, что подтверждало ледяное выражение совсем не улыбающихся глаз. Потом она вновь посмотрела на Ралфа.

Высказавшись, она явно ожидала его реакции.

Вероника тоже взглянула на своего партнера, но его лицо, как обычно, ровным счетом ничего не выражало. Однако он почувствовал, что она на него смотрит, и неспешно перевел на нее свой задумчивый взор, будто заново пытаясь постичь. У нее появилось ощущение, что он, хоть и не намерен здесь и сейчас задавать вопросов, но был бы доволен, если бы она объяснилась.

И хотя Вероника вовсе не чувствовала себя обязанной объясняться, но в данной ситуации все же сочла нужным сообщить:

— Тони Бриоско, с которым я ужинала, мой ученик, шестнадцатилетний школьник, мы договорились в случае успешного прохождения им предэкзаменационных тестов отпраздновать это событие. — Вероника помолчала, одарив Лору ясным, как у младенца, взглядом, после чего добавила: — Так что у меня нет никакой необходимости оправдываться.

— Право же, он выглядит на все двадцать, — возразила Лора с несколько смущенным видом.

— Все школьники, нацепив на себя взрослую одежду, выглядят гораздо старше своего возраста, — примирительно пояснила Вероника.

— Полагаю, вам лучше знать такие подробности, — вмиг нашлась восхитительная Лора и вцепилась своей красивой ручкой в руку Роберто. — У вас, милочка, хорошо подвешен язычок, так что вы любое событие способны объяснить в свою пользу.

— С чего бы я стала это делать? — сдержанно спросила Вероника. — Мне нечего скрывать.

— Пойдем, Лора, — сказал Роберто и увел ее от этой пары, до которой, по правде говоря, ему не было никакого дела.

— Представляю себе, как вырядился наш Тони по такому случаю, — тягуче проговорил Ралф.

— Надел, как я думаю, лучшее, что у него было, — сказала Вероника и тотчас замерла, почувствовав прикосновение его пальцев к шее.

— Лора, конечно, не могла себе позволить пройти мимо.

— Она никак не хочет от вас отстать, мистер Спенсер, — сухо проговорила Вероника. — Ну, а что касается Роберто, так это просто наживка, а я рыба, которая должна клюнуть на этого хорошо откормленного червяка.

Ралф чувственно и тепло улыбнулся ей.

— Как вы насчет того, чтобы пораньше уйти отсюда?

Сердце ее на миг замерло и забилось с удвоенной силой.

— Насколько пораньше?

— Ну, полчасика еще потолкаемся здесь, а потом уйдем по-английски, не попрощавшись.

— Не слишком рано?

Он тихо рассмеялся, взял ее за руку, и этот его смех и простое движение вдруг страшно возбудили ее.

— Что нам считать: рано, поздно... Уйдем да и все.

Было почти одиннадцать, когда они, поблагодарив хозяина с хозяйкой за гостеприимство, потихоньку, ни с кем более не попрощавшись, сбежали с этого светского раута.

Когда они вышли и направились к автомобилю, Вероника с наслаждением дышала свежим, пахнущим морскими водорослями воздухом. Время тянулось бесконечно долго, и ей казалось, что они никогда не доедут до поместья, так сильно хотелось поскорее оказаться дома.

Но все же наконец они добрались, и Ралф, обняв Веронику, ввел ее в вестибюль. Войдя в дом, она шутливо ткнула кулачком ему в бок и высвободилась.

— Пещерный человек, не иначе, а? — с усмешкой спросил он. — Схватил добычу и тащит ее в свой каменный закуток.

В спальне Ралф помог ей высвободиться из вечернего платья и начал целовать, даже не дав отдохнуть с дороги. Но жар его поцелуя пронизал, как всегда, плоть Вероники, воспламенив кровь, так что она покорно поддалась своему повелителю, готовая исполнить любое его желание. И это ощущение — покорности и смирения — ей неожиданно понравилось.

И вот их одежды сброшены как попало, и Ралф, без излишних церемоний, повлек Веронику на кровать, не удосужившись даже снять покрывало, и овладел ею грубо и первобытно, действительно как дикарь, настигший свою дикарку.

Это было страстью, не знавшей предела, и Вероника встретила партнера с радостью первобытной самки, изголодавшейся по любовной ласке.

Ни времени, ничего, только два тела, пытающиеся слиться в одно, а тщетность этого стремления лишь сильнее воспаляла их страсть. Наградой за это безумие был краткий миг острейшего наслаждения.

Позже, много позже они лежали, потихоньку приходя в себя, не желая ни двигаться, ни о чем-либо разговаривать.