Иди ко мне… - Лена Гурова
— Ну чего ты? Всё же хорошо. Как я люблю тебя, родная. Не плачь, моя честь и совесть, не пришлось тебе обманывать меня. — И поцеловал, а потом ещё, и…
На пике сильного эмоционального подъёма очень обостряется сексуальное влечение. Так утверждают сексологи. Одна моя знакомая с удивлением рассказывала, какой запредельный секс случился у неё в кабинке фуникулёра, при наличии боязни высоты. А другая, со стыдом, призналась в ужасном прегрешении. В тот день утром умерла её подруга, и она, намотавшись за целый день, к ночи осталась одна в квартире с покойницей. Муж её не бросил, пришёл подставить своё плечо и ещё кое-что. И случилось всё это в соседней комнате. Жизнь и смерть встретились в этом месте в тот момент. И только наш «знаменитый своими викторинами» психолог Алина успокоила её и объяснила, что против природы не попрёшь. Это вкратце. А на самом деле сеансов «успокоения» было десять, и денег — куча.
У нас, Исаевых, это влечение возникает при любом удобном случае. Мешают только дети, родители и, иногда, стеснительность с моей стороны. Нет, ну, правда, не заниматься же этим интимным, касающимся только двоих, хоть и приятным, но очень личным делом, на площади, советами затр.… Хватало и так, с того самого момента в самолёте. Бывало, что мы еле добегали до дома, а бывало, что и не добегали. В лифте, на крыше, в машине, в моём кабинете, в лесу, в море, в горах, даже на яхте, на камбузе, при наличии половины семьи на борту, список можно продолжать… Стыдно признаться… И спортом мы теперь занимаемся в разных залах. Во-первых, потому что у меня при виде моего любимого в мыле и пене, с мышцами, играющими своей мощью, и вылетающими при этом звуками, враз поднимается всё моё женское и начинает вопить: «Возьми меня, ну, возьми меня». И я напоминаю себе Елену Воробей в известной интермедии, что не придаёт мне шарма, а как раз, наоборот. Какая тут может быть тренировка! А, во-вторых, поедания взглядами моего боксёра всякими бабами, приставания и жеманство с их стороны, вызывают во мне такую ревность, что только воспитание останавливает от желания вцепиться им в волосы. А Исаев, при этом, ещё и посмеивается. Аспид! И устраивает мне такие ночи любви и секса, после которых я чувствую себя единственной и неповторимой. А что ещё надо?
Но один раз я, всё-таки, не удержалась. Получив свои спортивные нагрузки, полуживая, вышла из душа и услышала, как одна мадам спорит с другой: они разыгрывали моего Мишку. Обычно, я отдыхаю в фито-баре, ожидая его, но в этот раз отправилась вслед за девицами. Какое это было представление! Как они не разделись и не устроили стриптиз при всём честном народе? Потом выяснилось, мой дорогой заметил меня краем глаза, и выступил режиссёром этого спектакля для глупых жён. Он подыгрывал спортсменкам, доводя их почти до обморочного состояния. Но не до последней точки. Они пытались что-то шептать ему в ухо, обнимая рукой за шею, и тут же оказывались на следующем тренажёре. Цепляли ногами, задевали сиськами, одна из них «нечаянно» оголила свою грудь, тут же засунутую моим благоверным назад, он ещё и поправил застёжку. Девица решила, что Исаев пал, расплылась, как тесто из кастрюли, ножки подкосились, глазки поползли вверх. Она обхватила боксёра за шею, обмякнув всем телом и прижимаясь доступными частями тела. Сосиска на толстом батоне «Докторской»… И тут я — подкопчённая охотничья колбаска, распространяющая гневное амбре и с гантелей наперевес. Короче, подмостки отдыхают… Но Лизонька не успела пристукнуть распутницу, зацепившись за какой-то тренажёр и потеряв орудие возмездия. Хорошо, что рядом оказалась дорожка, на которую я и влетела в следующую секунду, в надежде, что никто не заметил моего падения. Включила, сделав равнодушную мину, и заскакала вприпрыжку, как в детстве. А Мишка, еле сдерживаясь от смеха, решительно снял с себя уже уверовавшую в свою победу девицу с выпученными глазами и позвал вторую. В заключении, он поставил их спиной друг к другу, зацепив тёток между собой руками в локтях, и заставил перекачиваться, поднимая по очереди одна другую. Делать это им нужно было как можно дольше.
— Лиза! — Позвал он меня — Глянь, какое я придумал упражнение. Класс, да? На все группы мышц. Всем спасибо, все свободны.
И утащил меня в душ, со всеми вытекающими… А потом хохотал, вспоминая разъярённую Лизу, улетевшую вслед за перевесившей её тяжёлой гантелей…
Но сердце моё никак не могло найти покой. Какой мужик сможет долго сопротивляться такому напору бабских батальонов? Конечно, мои терзания не прошли незамеченными.
— Лиза, иди ко мне! — Мурашки по спине. — Говори, что опять? Мы же договорились, ничего не скрывать.
— Мы с тобой стали родителями трёх дочерей. О судьбе твоей второй жены ничего не известно. Неужели тебя не волнует, что с ней произошло? Ведь она так любила тебя, надеялась вернуть, на машине твоей синей ездила до последнего, изображая перед всеми идеал семьи. Да и в постели она ас-ка, ты сам говорил. Ты не скучаешь по ней и её сексуальным играм?
— А ты по Чингизу?
— Я первая спросила, не переводи стрелки.
— Дело не в стрелках. Просто мы с тобой оказались волею судьбы в одинаковом положении. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты меня с ним сопоставляла. Я не сравниваю, потому что ты выигрываешь по всем статьям. Просто секс, пусть даже и с асом, или ас-кой, как ты говоришь, это просто секс. Им можно заниматься, когда у мужика нет такой Лизки. Просто получать наслаждение, не говоря слов любви, даже не целовать. А от твоего маленького нежненького поцелуйчика во мне загорается пионерский костёр. Да просто от возможности всё время ощущать тебя рядом сердце наполняется счастьем. Неужели ты допускаешь, что, потеряв свою любимую девочку, а потом вернув, пройдя через тернии к звёздам, я позволю каким-то дурочкам куражиться над нашей любовью? И хватит об этом, а то я обижусь. — И он надул губы, смешно выпятив нижнюю, из-за чего ещё больше стал похож на младшенькую, Женечку.
Или она на него. Эта девчонка сразу заграбастала в свои маленькие ручки всех, окружающих её людей. Бабушки и дедушки установили гостевой график, забирая её по очереди. Алиса с Диной, неразлучницы, стали для младшей не просто сёстрами, они взяли её под свою опеку, мыли, кормили, одевали, гуляли, играли, мои золотые помощницы. Конечно, Женька поняла, что она —
