Венди Дулиган - Пояс целомудрия

Фрэнк обнял ее и прижал к себе, дав убедиться в том, как жаждет его мужское естество соединиться с ней.

— Я испытываю то же, — сказал он. — Но, радость моя, мы ведь не хотим, чтобы ночь нашей любви напоминала посещение бистро. Твой первый раз… и наш первый раз вместе… должны напоминать пир гурмана, лакомое блюдо, приправленное лучшими специями. Я хочу сделать так, чтобы мы могли смаковать каждый кусочек этой ночи.

Джейн пыталась протестовать, но Фрэнк зажал ей рот поцелуем.

— Поверь мне, — промолвил он, заставив девушку высоко поднять подбородок, — если ты захочешь, мы будем заниматься любовью всю ночь напролет.

Странно было возвращаться в дом Кондора с Фрэнком, странно отпирать дверь, которую открывал ей Крис. Современная мебель, коллекция картин и дорогая стереоустановка, больше уместная в салоне самолета, вызывали в ней чувство «дежа вю» [10]. Все было так же, как и вчера вечером. Но, с тех пор как Джейн видела эти вещи в последний раз, ее мир сместился со своей оси. Жизнь стала иной, счастливой и полной блаженства.

Однако самым странным было то, что Фрэнк быстро освоился в новой обстановке. Казалось, его ничуть не смущают неприятные воспоминания. Поставив на проигрыватель пластинку с чувственной мелодией и нажав на кнопку «повтор», он отнес их вещи в хозяйскую спальню. Затем Фрэнк уверенно наполнил ванну горячей водой и раздвинул выходившие на террасу стеклянные двери.

— После вчерашнего тебе еще хочется шампанского? — спросил он.

Джейн, по-прежнему облаченная в нарядный шерстяной костюм, слегка задумалась.

— Думаю, капелька мне не повредит, — наконец сказала она. — Мы должны скрепить наши клятвы тостом.

— Я тоже так думаю. — Фрэнк исчез на кухне и вскоре возвратился с запотевшей бутылкой и двумя бокалами.

Ожидая его, Джейн внезапно почувствовала холодок в животе. Впервые она задумалась над тем, сумеет ли справиться с ситуацией. Что от меня требуется? — гадала девушка. Надеть пеньюар и вести себя сексуально. Однако у нее была с собой только ночная рубашка, фасон которой никак не годился для медового месяца. До этого Джейн много раз просила Фрэнка лишить ее девственности, но только теперь всерьез задумалась над тем, что из этого выйдет. Как неопытная девушка сумеет удовлетворить зрелого мужчину?

Вернувшись, Фрэнк немедленно успокоил все ее тревоги. Торжественно откупорив бутылку превосходного «брюта», он предоставил невесте право наполнить бокалы, а сам приготовился произнести тост.

— Вот теперь все, как в кино, — сказал Фрэнк, приняв бокал и скрестив с ней руки. — За нас… Пусть мы всегда будем так счастливы и так же устремлены в будущее, как сегодня.

— За нас… — эхом повторила Джейн, убежденная, что ее любви хватило бы, чтобы заполнить вселенную.

Они сделали глоток и посмотрели в глаза друг другу. У меня теперь новая фамилия, подумала Джейн, едва сдерживая возбуждение. Фрэнк мой муж. Я самая счастливая женщина на свете…

Тем временем Фрэнк взял у нее бокал, присоединил к своему и аккуратно поставил их рядом с горячей ванной.

— Не стоит увлекаться… — Он развязал галстук и бросил его на пол. Ореховые глаза Фрэнка сузились. — Мы должны остаться трезвыми, чтобы оценить каждый нюанс, каждый оттенок страсти. Тебе не кажется, что пора раздеваться?

Как и Джейн, он все еще был в свадебном наряде: темно-серых брюках, угольно-черном пиджаке и рубашке в полоску, идеально подходившей к выбранному им пурпурному галстуку. Когда Фрэнк снял с себя пиджак и начал расстегивать рубашку, пальцы девушки сами собой потянулись к пуговицам ее костюма. Может быть, он хотел раздеть и ее? Или она…

В этот момент выглянуло солнце и на кокосовой пальме под окном запели птицы. Шторы затрепетали от легкого бриза, пахнувшего солью. Джейн казалось, что она вновь обрела потерянный рай.

— Пусть каждый сам снимет с себя одежду; мы будем раздевать друг друга глазами, — сказал Фрэнк, словно услышав ее немой вопрос.

Это эротическое предложение бросило Джейн в дрожь. Возбуждение пробежало по всему ее телу и сконцентрировалось глубоко внутри, в том казавшемся бездонным месте, которое уже давно изнывало от желания. Физическая тяга стала еще сильнее, хотя миг первого соединения их тел откладывался. Неторопливо, позволяя себе медлить на каждой застежке, Джейн сняла туфли, жакет, юбку. Как неисправимый гурман, она пожирала глазами мощный торс и мускулистые бедра Фрэнка, обнажившиеся, когда тот снял брюки.

Девушка стащила с себя нейлоновую комбинацию, расстегнула лифчик, и Фрэнк затаил дыхание. Хотелось протянуть руку и кончиками пальцев начать ласкать ее груди… Чтобы удержаться, пришлось призвать на помощь остатки воли.

Наконец они остались лицом к лицу, обнаженные, если не считать его спортивных трусов и ее крошечных трусиков-бикини. Задыхаясь от ожидания, они сняли и эти последние препятствия. Освободившаяся щедрая мужская плоть взмыла вверх, и Джейн невыносимо захотелось прикоснуться к ней.

Только когда они полностью насытились созерцанием, Фрэнк привлек девушку к себе. Тесно прижавшись к долгожданному любимому телу, Джейн совершенно забыла о своих сомнениях. Когда их губы нашли друг друга, ее язык оказался таким же искусным и жадным, как и его.

Оба понимали, что поцелуй — только пролог к пьесе, финалом которой станет слияние, первый шаг в страстном па-де-де, ведущем к столь желанному совокуплению. Глухо застонав, Фрэнк отстранился и, как и собирался, повел ее к ванне. Но было ясно, что долго они там не останутся.

Ему хотелось пошалить с Джейн в теплой воде, чтобы намеренно затянуть любовную игру. Но теперь Фрэнк понимал, что для первого раза это было слишком рискованно: ему просто могло не хватить сил.

В тот миг, когда они погрузились в бурлящую воду, Фрэнк снова заключил девушку в объятия. Оба стояли на коленях; твердый член мужа упирался в Джейн. Он начал целовать ее волосы, глаза, губы, шею, а затем алчно набросился на слегка приподнятые вверх кончики бело-розовых грудей.

Прижимая к себе его темноволосую голову, Джейн думала, что никогда еще не испытывала столь чувственного и одновременно столь нежного наслаждения. И только тут до нее дошло, как мало она знает. А когда блуждающие пальцы Фрэнка вторглись в раздвинувшуюся расщелину и нашли скрытый бугорок, в котором гнездилось ее желание, у Джейн вырвался протяжный блаженный стон.

Вся нежность, которую испытывала девушка, все неодолимое влечение, казалось, смешались и сошлись в одной точке. Чувственные судороги сотрясали ее тело, и каждая была сильнее предыдущей. Повинуясь древнему женскому инстинкту, она выгнула спину и потянулась бедрами ему навстречу.