Харриет Гилберт - Вот такая любовь

Лили покачала головой. Она была в отчаянии и не знала, верить или не верить его словам.

– Витторио, ты лгал мне раньше, лжешь и теперь.

Он вспыхнул:

– Я сказал тебе правду!

– Значит, твой сын лгун? – почти шепотом спросила она, смотря прямо ему в глаза открытым и вопрошающим взглядом. – Значит, он лгал, рассказывая о том, как его отец и мать любили друг друга и как они радовались, когда он родился! Что еще рассказывал Карло? Ах, да: «Папа говорит, что если кто-то умирает любимым, то любовь к нему продолжает жить…»

Ее голос сорвался, и она почувствовала, что ее щеки мокры от слез. Смахнув их тыльной стороной ладони. Лили продолжала:

– Вся твоя жизнь – ложь. Ты сплел целую паутину выдумок вокруг моего отца и Эмилии. Карло называет их дедушкой и бабушкой, и ты не удосужился сообщить ему, что они всего лишь твои друзья!

Она взглянула Витторио в лицо и с удивлением увидела, что он ласково улыбается ей.

– О, моя Лили, моя дорогая Лили… – нежно сказал он, привлекая ее к себе.

– Я… Я уже… не твоя дорогая, – рыдала она, уткнув лицо в его плечо. – Ты – жестокий, бессердечный, и ты мне лжешь.

– Нет, нет, моя любовь, – утешал он ее. – Я был вынужден говорить неправду сыну, но мне ты должна верить.

Лили в изумлении оторвала мокрое от слез лицо от его плеча и посмотрела ему в глаза.

– Я не верю тебе… – вновь повторила она, но на этот раз ее слова звучали уже не столь уверенно.

– Однако я сказал тебе правду, – вздохнул он. – Еще одна ложь, которая мне простится. – Он кончиком мизинца стер слезинку с ее щеки. – Что еще мог я рассказать мальчику о матери, которой он не мог помнить? Что она была вечно недовольной окружающим женщиной, грезившей об изысканном обществе и не сумевшей обрести счастье в прекрасных горах Тосканы? Что она заливалась слезами в ту ночь, когда на свет появился Карло, боясь, что он будет всего лишь владельцем виноградников Росси в глухой провинции? Она молила Бога о дочери, чтобы баловать и нежить ее, чтобы дать ей воспитание, какое было у нее, и выдать замуж за человека, принадлежащего к высшему свету. Она никогда не брала на руки маленького Карло. Она не была счастлива и считала, что в этом виноват один я. Это мне следовало рассказать моему сыну?

Пораженная словами Витторио, с пылающими от стыда щеками, Лили смотрела в его темные глаза. Как она могла не догадаться обо всем? Почему эта мысль не пришла ей в голову?

Раскаяние ее было настолько велико, что присутствие Витторио, перед которым она была так виновата, тяготило ее.

– Отпусти меня, – жалобно попросила она. – Мне необходимо побыть одной.

Лили медленно пошла к выходу. Господи, что она наделала, что в исступлении наговорила Витторио! Теперь он будет ее ненавидеть так же, как возненавидел свою жену.

Выйдя во двор, она без сил опустилась на грубо сколоченную лавку и закрыла лицо ладонями. Оглушенная, она не замечала ничего вокруг, – ни стола, за которым так любил работать ее отец, ни ярких цветов, росших вдоль стен, ни стоящей рядом с ней коробки, в которой копошились еще слепые котята, ни простирающихся до горизонта виноградников, бывших неотъемлемой частью духовного мира человека, которого она так любила…

Внезапно Лили почувствовала ласковые руки Витторио на своих плечах; стремительно встав, она прижалась к нему и разревелась у него на груди.

– О, Витторио, я была такая глупая, такая слепая, такая… – Она подняла наполненные слезами глаза. – И так люблю тебя, – добавила она.

На лице Витторио появилась улыбка блаженства, он поднял глаза к сияющему в небе солнцу и прикрыл веки, словно вознося благодарственную молитву к небесам.

– Наконец-то, – выдохнул он, – наконец-то ты произнесла эти слова. – Витторио наклонил голову и с любовью взглянул в карие глаза Лили; из ее глаз катились слезы счастья.

– Ты мог бы догадаться об этом без всяких слов, – нежно сказала она. – Неужели ты только сейчас поверил в мою любовь?!

Он засмеялся.

– Нет, я понял, что нам суждено быть вместе, еще при первой нашей встрече. Только ты дала мне испытать полное счастье, и я был в отчаянии, когда после ночи нашей любви проснулся и увидел, что тебя нет рядом. А мне так много хотелось тебе сказать…

– И, увидев меня за домашними делами, ты почувствовал себя отвергнутым, – рассмеялась Лили. – Но я была в смятении после случившегося: я так любила тебя, но боялась, что ты не испытываешь чувств, подобных моим… И я замкнулась, потому что не хотела, чтобы мне причинили боль.

– И я тоже замкнулся!.. Что за парочка идиотов! Но теперь все стало на свои места. – Витторио поцеловал Лили, и ее последние сомнения рассеялись, словно морок. Он действительно любит ее, она чувствовала это по нежности его поцелуя, по биению его сердца, по жару его тела.

Когда наконец их губы разомкнулись. Лили шепнула:

– Но ты ведь знал, что я люблю тебя?

Ей хотелось знать о нем все в мельчайших подробностях, знать о его сомнениях и страхах, чтобы еще раз убедиться, что он по-настоящему любит ее.

– Ты знал и поэтому послал Карло помогать мне укладываться, поэтому был так жесток и обманывал меня, и… так хитрил. Но, Витторио, как же ты узнал, что я так сильно тебя люблю?

Лили неотрывно смотрела в глаза Витторио: в них ясно читалась вся глубина его чувств.

– Я знал, Лили, что нам сама судьба предназначила быть вместе.

– Любовь, рожденная на небесах? – поддразнила его Лили, и озорные искорки загорелись в ее глазах.

Витторио стал серьезным, а глаза его – печальными.

– Нет, она родилась не на небесах, – сказал он мягко, – а на земле, она дитя двух людей, которые так хотели, чтобы мы были счастливы.

Лили наклонила голову и озадаченно посмотрела на него. Его теплые, сильные руки нежно обнимали ее. Теплый воздух вокруг них был наполнен жужжанием пчел и сладким запахом спелого винограда.

– Одним из этих людей был твой отец, Лили. Он мечтал, чтобы ты жила здесь, он хотел поделиться с тобой всем, что стало ему так дорого, чтобы ты любила эти холмы, покрытые виноградниками, так, как любил он.

– И я оправдала его надежды, Витторио. Мне так не хотелось уезжать отсюда. И самым дорогим подарком отца стал для меня ты… Но, Витторио, ты сказал, что нашими добрыми гениями были двое?..

В этот момент Лили почувствовала легкое дуновение ветерка, словно кто-то ласково потрепал ее по голове, и ее охватило странное ощущение, что они с Витторио не одни здесь, в этом прогретое итальянским солнцем дворике: что-то умиротворяющее было разлито в воздухе, какие-то флюиды, которые оберегали их. Лили ждала ответа.

– Эмилия, – наконец прервал затянувшееся молчание Витторио.