Аманда Мэдисон - Только любовь!
Они заскочили под навес. Виктория осталась почти сухой. Мигель же был весь облеплен снегом. Снег на его волосах стал быстро таять, и капли воды потекли по лицу.
Вокруг ничего не было видно. Казалось, они остались одни на всем белом свете.
— Тебе нужно согреться. Мне — просушить пальто. Похоже, это надолго, — произнес Мигель, вытирая лицо платком.
Она бросила на него обвиняющий взгляд.
— Ты рад, что мы здесь застряли.
— Постарайся подумать о моем предложении как о мирном, — сухо ответил он.
Виктория судорожно стиснула руки.
— Почему же тогда я настроена отнюдь не мирно?
Он мягко рассмеялся.
— На это только ты можешь дать ответ. Зайдем внутрь. — Мигель приоткрыл дверь, приглашая ее войти.
В кафе, как и на улице, почти никого не было, поэтому они сели за понравившийся им столик. Заказали вина и салат.
Вино оказалось не самым хорошим, но, по крайней мере, возбудило у Виктории аппетит. И она с удовольствием съела салат.
Когда официант убрал тарелки, молодая женщина посмотрела в окно и вполголоса произнесла разочарованным тоном:
— Снегопад еще не прекратился.
— Значит, нам нужно придумать, чем мы можем здесь заняться.
Виктория услышала озорные нотки в голосе Мигеля. Ей показалось, что он втайне наслаждается ее безвыходным положением.
— Ты подстроил все это, — сказала она, отводя взгляд и подпирая рукой щеку. Ей с большим трудом удавалось сохранять видимость спокойствия.
Мигель сверкнул зубами в улыбке.
— Ты права. Я просмотрел сводки синоптиков прежде, чем лететь через океан, — пошутил он.
— Мы не можем просто сидеть тут. — Виктория поёрзала на стуле.
— Почему?
Она старалась не смотреть на него. Это нечестно, что он выглядит настолько великолепно и до сих пор заставляет ее чувствовать себя так, словно она осталась единственной в мире женщиной. Желанной ему женщиной.
— Потому что это унизительно.
— А мне вполне комфортно.
Виктория бросила на него негодующий взгляд.
— А мне нет. Я не доверяю тебе.
— Ты всегда мне не доверяла. — Он снова улыбнулся, и Виктория почувствовала себя еще более неуютно.
Он был больше, чем она помнила, и сильнее. Она помнила свое желание, но не эффект, который он оказывал на нее.
— Моя бабушка послала тебя? — спросила Виктория настороженно.
— Нет.
— А она знает, что ты здесь?
Мигель удивленно вскинул брови.
— Мне нужно отчитываться в своих действиях перед Беатрис? Или просить у нее согласия на встречу с тобой?
— Н-нет… Но что тогда тебе здесь надо? — еле слышно спросила Виктория.
— А ты как думаешь? — ответил он вопросом на вопрос.
— Тебе не заполучить меня, сколько ни старайся! — с вызовом произнесла она.
— А мне и стараться не надо. Я создан для тебя так же, как ты для меня.
— Вздор! — Виктория откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
Мигель рассмеялся теплым спокойным смехом.
— Я больше никогда не отпущу тебя.
Она не поверила своим ушам.
— Прошло слишком много времени, Мигель. Между нами ничего нет. И не будет.
— Пока… Ты все еще хочешь меня так же, как я хочу тебя.
Виктория отвернулась, скрывая покрасневшее от гнева и смущения лицо.
— Ты даже не представляешь, чего я хочу, — сухо бросила она.
Наступила долгая пауза. Виктория ощущала бешеный галоп своего сердца и ругала себя за то, что пришла на эту встречу.
— Позволь мне рассказать тебе одну историю, — раздался тихий голос Мигеля.
— Не думаю, что она будет мне интересна, — усмехнулась Виктория.
— Готов поспорить, что ты ошибаешься… Ты решила разыграть из себя равнодушную недотрогу, но не до конца вошла в образ, — добавил он с усмешкой.
Молодая женщина вспыхнула.
— Ладно, слушаю тебя, — безразличным тоном произнесла она.
— Но ты должна пообещать, что не произнесешь ни слова во время моего рассказа.
— Опять? — усмехнулась Виктория, но язвить не стала, так как деланное равнодушие давалось ей с трудом. — Хорошо, я согласна, — добавила она.
Мигель посмотрел на нее с довольным видом и начал:
— Как-то раз Артур Артрайт приехал в Париж по делам и, зайдя в недорогой ресторан, увидел там необычайно привлекательную девушку, которая на сцене пела о любви. Очарованный ее голосом и красотой Артур познакомился с ней и в тот же вечер сделал ей предложение…
— Это я уже не раз слышала, — вставила Виктория, забыв о своем обещании, но Мигель сделал вид, будто не обратил внимания на ее слова.
— По приезде домой на Артура и его очаровательную жену обрушился шквал упреков и насмешек со стороны его родителей, особенно матери. Тот факт, что девушка была бедна и к тому же из обычной семьи, казался Беатрис Артрайт крайне унизительным. Противостояние длилось целый год. Все это время твоя бабушка всем своим видом давала понять, насколько она недовольна выбором сына, и всеми силами старалась урезонить его и заставить развестись. Но у нее ничего не вышло. А в одно прекрасное утро Артур пришел к ней с небольшим свертком в руках, в котором лежал новорожденный мальчик. Беатрис расплакалась при виде своего внука. Артур сказал матери, что сожалеет обо всех неприятностях, причиненных ей, и в знак примирения предоставлял Беатрис право выбрать имя для малыша…
Виктория не мигая смотрела на Мигеля полными слез глазами.
— Неудивительно, что ты так отчаянно хотела творить свою судьбу. У тебя сердце твоего отца, — закончил Мигель.
Виктория всхлипнула — и разразилась рыданиями. Она опустила голову, но Мигель нежно поднял ее лицо и вытер влажные дорожки на ее щеках. Но она так долго держала эти слезы в себе, что просто не могла остановиться.
Внезапно Мигель поднялся и, подойдя к ней, заключил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его грудь, сотрясаясь от плача.
— Ты заслуживаешь лучшего, — прошептал он. — Лучшего, что есть во мне.
— Я скучала по тебе, — всхлипывая, призналась Виктория.
— Мне было невыносимо трудно без тебя.
— Почему же ты не приезжал?
— Я должен был привести свои мысли и чувства в порядок. Смириться с прошлым и приготовиться к будущему вместе с тобой. Мне стыдно за мое поведение, Вики, — сказал Мигель. — Я так сильно полюбил тебя, так отчаянно боялся потерять, что делал совсем не то, что нужно.
— Ты любишь меня? — пробормотала Виктория, чувствуя, что сейчас сойдет с ума от счастья.
— Больше чем кого-либо на этой планете, — без колебания ответил Мигель. — Но, может, я тебя больше не привлекаю? — спросил он. — Скажи это, и я оставлю тебя.
