Хайди Райс - Опасная близость

Иона положила руку Зейну на плечо и сквозь ткань рубашки почувствовала, как напряжены его мышцы.

– Зейн, что ты несешь? Да, сегодня у нас получилось погрубее, чем обычно. Но все происходило по взаимному согласию, и мы оба получали удовольствие. – Иона гладила его плечи, ощущая пальцами дрожь. – Тебе не за что просить прощения. Я получила два потрясающих оргазма. И ты тоже. Чего еще желать?

Зейн издал мрачный смешок, но успокаиваться не спешил.

– Кого ты имел в виду? – спросила Иона, подозревая, что знает ответ. – Ну, когда сказал, что ты не лучше его.

Наконец Зейн посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Иона увидела столько боли, что у нее сжалось сердце.

– Отца. Он изнасиловал мою мать. – Зейн выпрямился и, сунув руки в карманы, сжал кулаки. – А после этого родился я.

Иона была потрясена до глубины души, а когда услышала, сколько в голосе Зейна ненависти и презрения к себе, почувствовала острое сострадание. Так вот почему Зейн старался себя контролировать и сдерживать? Неужели чувствовал себя в ответе за то, в чем не было его вины?

– Как ты узнал? Мама сказала?

Зейн некоторое время смотрел на нее невидящим взглядом, потом нахмурился:

– Нет, конечно. Ни разу не говорил с ней об отце. – Голос Зейна дрогнул. – Зачем? Чтобы причинить еще больше боли?

Но даже короткой встречи Ионе хватило, чтобы понять: Мария Монтойя любит сына и не хочет, чтобы он вот так страдал.

– Тогда откуда ты знаешь про изнасилование?

– Когда мне было двенадцать, он пришел в коттедж для прислуги в доме деда, – с горечью проговорил Зейн, – пытался сделать это снова.

– Господи…

Иона прижала к губам дрожащие пальцы. При одной мысли о том, что пришлось пережить мальчику и его матери, она лишилась дара речи. Неужели отец напал на нее прямо на глазах у Зейна? Такое даже вообразить страшно.

– Зейн, – Иона погладила его руку, пытаясь хоть как-то утешить, – я тебе очень сочувствую.

– Ничего страшного не произошло. Я же сказал: он только пытался. Но во второй раз не вышло. Я заглянул в окно и увидел, как отец прижимает маму к себе. – Зейн пожал плечами. – Сначала решил, что они целуются. Ни разу не видел, чтобы мама целовалась с мужчиной. – В глазах Зейна было столько страдания, что у Ионы просто сердце на части разрывалось. – Но потом заметил, что мама не целует его, а, наоборот, сопротивляется. Я хотел спасти ее, прогнать отца, но не мог двинуться с места.

– Зейн, ты просто был в шоке. Ничего удивительного.

Кажется, он искренне презирал себя за то, что не вмешался.

– Ты что, не поняла? Я просто стоял и смотрел.

– Надеюсь, он не причинил ей вреда? – спросила Иона, затаив дыхание.

– Нет. Мама извернулась и дала ему хорошую затрещину. А отец начал вопить: мол, что на нее нашло, прошлый раз она осталась довольна. Мама ответила: «Сам знаешь, что лжешь! Ты меня изнасиловал. Еще раз полезешь – убью!» А он спросил: «Если тебе и правда не понравилось, зачем же тогда ребенка оставила?» Тогда я развернулся и бросился бежать. Спрятался в саду. Через несколько минут услышал, как отъезжает машина, но вернуться домой осмелился не скоро. Мама готовила обед. Делала вид, будто ничего не произошло. Но я-то видел – пальцы у нее дрожали. Хотел что-нибудь сказать. Попросить прощения. Утешить. Но как я мог облегчить мамины страдания, когда во мне течет кровь человека, который это с ней сделал?

– Зейн, не говори глупостей, – прошептала Иона. – Так вот почему ты избегаешь своего брата Нейта и его сына?

Тут Иона все поняла, и сердце болезненно сжалось. Значит, во всем виноваты ложное чувство благородства и безосновательные угрызения совести. Выходит, всему виной отвращение, которое Зейн питал к отцу, а отчасти и к себе.

– Хочешь оградить Марию?

Неужели Зейн сам не понимает, как нелепо себя ведет, портя отношения с братом? Мария ни за что не стала бы требовать от сына такой жертвы. Тогда почему он считает, что заслужил подобное наказание?

На секунду Зейн ошеломленно умолк, затем угрожающе нахмурился:

– Откуда ты знаешь про Нейта? Ты же его ни разу не видела.

Голос Зейна не предвещал ничего хорошего, но Иона и бровью не повела.

– Пару часов назад приезжала Тесс, просила передать тебе это. – Иона достала из кармана конверт с приглашением. – Очень хочет, чтобы ты пришел на крестины Брендона.

Она протянула приглашение Зейну, но тот лишь молча глядел на него, и некоторое время спустя Иона опустила руку.

– Она привезла с собой Брендона, и я… – Иона запнулась. – Я подумала, что он твой сын. Вот ей и пришлось объяснять про тебя и Нейта, потом выпили чаю… поболтали немного…

Зейн выругался.

– Значит, так это у вас называется? «Немного поболтали»? Хороша болтовня – вызнала про все, что тебя не касается!

От гнева лицо Зейна казалось почти враждебным. Иона поняла, что зашла слишком далеко. На глаза навернулись слезы, но не только от резких слов – реакция Зейна показала, что на самом деле Иона для него ничего не значит.

Если нужны были лишние доказательства, что для Зейна она просто мимолетное увлечение, – вот они, пожалуйста! Но собственные переживания из-за горя Зейна заставили Иону понять: она испытывает к нему настоящие, глубокие чувства.

За прошедший месяц Иона по-настоящему полюбила Зейна, с ним ей было хорошо, она чувствовала себя желанной и наслаждалась знаками внимания. А главное, в те моменты, когда Зейн позволял себе расслабиться, Иона думала, что по-настоящему дорога ему.

А теперь оказалось, что она просто выдавала желаемое за действительное. На самом деле Зейн к ней равнодушен. Все, что он для нее делал, было лишь проявлением потребности спасать и защищать всех женщин. Таким образом Зейн пытался искупить мнимую вину. Пытался уберечь от несчастий и мать, и девочку, ставшую жертвой наркодилера, и многих, многих других.

– Ничего я не вызнавала. Мы с Тесс поговорили как взрослые люди. Я должна знать, что происходит с человеком, который мне дорог, – ответила Иона, пытаясь не показать, как ее задела реакция Зейна.

– Вот как, значит, я тебе дорог? Тогда, будь добра, не встревай.

Иона вздрогнула. Первый раз она видела его таким рассерженным, однако решила не обращать внимания. В конце концов, какая разница, если Зейн к ней равнодушен? Он ведь злится даже не на нее, а на обстоятельства. Просто чаша терпения переполнилась. Тесс ошиблась: Иона вовсе не его половинка. Так, случайная знакомая.

И все же Иона не собиралась молча выслушивать гневные излияния.