Доктор Sex - Янка Рам
- Аа... - замираю от неловкости. - А мне Константин Захарович разрешил.
- Да-а-а? - ядовито. - А с чего это вдруг, Константин Захарович, тебе это разрешил?
Измеряет меня пренебрежительным взглядом.
Так!
Откинув косу за спину, встаю ровно, выпрямляя спину.
Не надо на меня смотреть с уничижением!
Грудь в моем голубом костюме выглядит чуть вызывающе. И ее взгляд падает прямо на нее.
- Я вопрос задала. Как там тебя по фамилии?
- Няшина... Любовь Романовна, я. Разрешил и всё. Причин я у него не спрашивала.
Лью принципиально кипяток в кружку.
Я не делаю ничего плохого, в конце концов.
- Ты мне не дерзи!
Смотрит на часы.
- Сегодня я тебя забираю из распоряжения Истомина. У тебя будет индивидуальное задание.
За ее спиной возникает Костя.
- Татьяна Борисовна, а возьмите Гурова.
- А мне девочка нужна.
- Девочек у меня нет. У меня только будущие коллеги. И Няшину я уже сосватал на сегодня.
- Так отмени, Костя. Или мое слово тебе не указ? - с угрозой звенит ее голос.
- Позвольте... - протискивается он в ординаторскую.
Я стою как овечка, судьба которой решается в ее присутствии.
"Со свету сживет"...
И это панибратское - "Костя"...
И у овечек тоже иногда прорезаются зубы. Вот как у меня на Зубаревух сейчас!
- Ваше слово для меня закон, Татьяна Борисовна, - с иронией. - Но я обещал самому Бергману, сами понимаете... Из двух господ выбирай вышестоящего.
Разводит руками.
- Не опоздай на летучку, - недовольно.
- Ни в коем случае, Татьяна Борисовна! - с очевидно наигранным подобострастием.
- Шут... - одними губами бросает ему.
Уходит.
- Почему она "тыкает", - с неприязнью смотрю ей вслед.
- Ну вот так бывает... Сначала ты такаешь... Потом - тебе.
- Что? - чувствуются мне какие-то скабрезные нотки.
Всё-таки, Истомин хам. Но мне влюбленной дуре, теперь кажется, что даже это в нем очаровательно!
- Чай пей, говорю, и поменьше с ней пересекайся.
Он стаскивает пончик из коробки. Делает глоток моего чая.
- Мм! - обжигает губы. - Всё, я в пытошную, на летучку.
- Аа... Куда Вы меня сосватали?
- Скоро узнаешь...
Глава 26. Консилиум
Мы втроём идём следом за Истоминым.
- Надежда Ивановна, мы ушли, - предупреждает пожилую медсестру на посту Истомин.
Путь преграждает Зубарева.
- Никуда вы не ушли. Студенты сейчас дружно всей группой идут в анатомичку, в морг. Я уже договорилась.
- Пусть идут, - не спорит он. - Кроме Няшиной. На счёт ее я предупреждал.
- А кто в отделении работать будет, Константин Захарович?
- Как кто? А как же Вы? У меня вот - консилиум с Бергманом. А Вас же вроде бы не приглашали? - позитивно и с улыбкой. - Так что отделение сегодня всё Ваше, Татьяна Борисовна.
Ой, переигрываете, Константин Захарович, с позитивом!
У меня перехватывает дыхание от искр между ними.
И мне ревниво... Я не могу понять однозначно природу этих их перепалок.
- Люба... Иди, лифт придержи, - подталкивает меня в спину.
Я не слышу, но вижу, как они обмениваются ядовитыми любезностями.
Он догоняет меня, заходя следом в лифт.
Надув губы, смотрю не ему в глаза, а в зеркало - себе.
Ну, не могу контролировать! В груди горит...
Рывком разворачивая к себе, впивается в губы. Вскрикнув, прижимаю ладонь к его щеке, пытаясь хоть немного контролировать это нападение.
- Хочу тебя... - хриплый выдох мне в губы.
Двери лифта открываются. Он чуть отстраняется.
Кто-то заходит к нам...
Истомин расфокусированно и равнодушно смотрит перед собой, как будто мы не целовались мгновение назад. Только ресницы медленно смыкаются, чуть дольше оставаясь сомкнутыми, чем положено.
Мы выходим из лифта на первом.
- Блеск для губ... - прокашливаюсь я тихо.
- Черт... Не пользуйся, пожалуйста, в больнице.
Это обещание целовать?..
Поджимая губы, стараюсь не улыбаться, и не слишком ярко цвести.
Протягиваю ему влажные салфетки.
- Куда мы идём? - едва поспеваю я за шагом Истомина.
- К небожителям, - вытирает губы.
- Небожителям?..
- Бергман - один из лучших сосудистых хирургов. Хасанов - один из лучших нейрохирургов страны. Державин - талантливый травматолог и остеопат. Чадов на данный момент самый опытный в больнице анестезиолог. Юлия Юрьевна Чадова - представитель конфликтного комитета больницы. Я... неплохой диагност. А... Ну и Марго, кивает мне на идущую впереди санитарку в зелёной форме.
- Санитарка?
- Теперь - да. А в прошлом талантливый иммунолог-онколог.
- Не поняла?
- Марго заигралась. И нарушая все протоколы взялась лечить смертников. Одного спасла, второй погиб. Он бы и так погиб, но... родственники подали в суд. И доказали нарушение протокола. Ей запрещена практика. Теперь она санитарка.
- Оу... Как грустно. А почему больница ее не защитила?
- Юристы делали, что могли. Ее не посадили. Но...
Разглядываю ее на повороте. Яркая... С короткой стрижкой и тату на затылке. Тонкая, но спортивная. В руке зажата пачка сигарет. Может, на пару лет постарше Истомина. Чуть резковатое выражение лица.
- Никогда не делай как Марго, Любовь Романовна. Тебе все время будет хотеться... Поверь мне. Но - нет.
Вздыхаю.
- Не вздыхай. Марго очень уважаемая "санитарка", которая живёт на премиях от самого Бергмана. И не занимается грязной работой.
- Нелегал?
