Сокол для Ягодки - Ольга Дашкова
– Я вечером зайду, я меня сегодня эклеры по плану, будем дегустировать.
Да, точно, к ее весу не хватало закинуться эклерами, до кучи как говорится. Бывший, его беременная жена, новый секс-символ Павел Соколов, рядом с которым она превращается в голодную самку и эклеры. Но подруга явится, и пробовать ее кулинарные шедевры все равно придется.
***
– Ну наконец-то ты ответил, Паша, я заблудилась, мне страшно, жарко, я хочу пить и залезла в грязь. Здесь везде грязь, а еще очень неприятные люди, они обманули, показали другую дорогу, таксист содрал кучу денег, и мне плохо.
– Лида, ты где?
– В Косогорах твоих проклятых.
– Зачем… зачем ты приехала?
– Я соскучилась.
Да, Соколов не ошибся, Лаура видела именно Лиду и сейчас придется или везти ее в город, или вызвать такси и отправить ее домой. Как бы он ни пытался воспринимать девушку легко и относиться хорошо, у него ничего не получалось. Шло какое-то отторжение, неприятие ситуации, а еще было чувство, что его обманывают.
– Что рядом с тобой?
– Не знаю, дома, у одного на крыше спутниковая тарелка, красная такая.
– Стой на месте, я сейчас приду.
Лида выключила телефон, обернулась по сторонам, посмотрела на свои испачканные кроссовки и напустила на себя как можно более печальный вид. Но как раз в тот момент, когда Павел показался на дороге, зазвонил ее телефон, и это был Воронков.
– Черт, вот как всегда, ты не вовремя.
Девушка сбросила звонок, отключила звук, быстро спрятала телефон в карман джинсов и устало улыбнулась Павлу. Он был до того хорош, Лида начала кусать губы, понимая, что вот если она сегодня или завтра не соблазнит его – не видать ей такого завидного жениха и безбедного будущего.
Глава 28
– Свет! Свет, выходи, поговорить надо! Свет!
– Господи, да они что, сговорились все?
Девушка пробурчала под нос, отжала блузку, бросила ее на лавку, выпрямилась, убрав волосы с лица. Со стороны улицы было слышно тарахтение трактора, музыка и крики Федора. Вот только с ним разговоров Калинкиной сейчас не хватало, как эклеров Лауры, с которыми подруга обещала зайти вечером.
– Света! Свет! Света!
– Вот же придурок, достал уже.
Так хотелось побыть одной, отдохнуть, подумать, а лучше заняться домашними делами и уже под них подумать, со злости или с психа перемыть полы, вскопать грядку под окном под цветы и протереть окна.
Светочка уже почти выполнила план, затопила баньку, чтобы затеять стирку, заодно и помыться самой, с Соколовым это было сделать нереально. Разделась до нижнего белья, вспотела – и тут незваные гости в лице крикливого Федора.
Девушка накинула халат, вышла на улицу, прикрыв глаза от солнца, посмотрела за забор. Федор был при параде, что настораживало. Светлая рубашка, джинсы, кроссовки и бейсболка. Не хватало цветов и бутылки шампанского, Светлана думала об этом, пока шла к нему, но остановилась, когда вдруг в руках парня появился букет нарциссов.
– Свет, я тут это… того… пришел сказать, что был не прав, – Федор заикался и краснел, переминаясь с ноги на ногу.
Калинкина не понимала, в чем конкретно Федор был не прав и за что просит прощения, но углубляться в тему не хотелось, Федя не поймет, еще больше запутается. В итоге психанет, швырнет в нее букет нарциссов и уйдет.
Достал уже этот деревенский недороман Калинкину.
– Федор, послушай меня, я тебе объясняю в сто пятидесятый раз: не нужно ко мне ходить и носить цветы, у тебя есть женщина и не стоит отрицать связь между тобой и Жанной.
Тракторист застыл на месте с цветами, потом огляделся по сторонам, словно опасался, что кто-то мог увидеть его в таком неловком положении или не дай бог услышать. Откашлялся, покачал головой и сплюнул на землю.
– Это все из-за того городского хлыща, да? Все из-за него? Зимой тоже был он?
– Наши с тобой отношения, которых нет, не имеют ничего общего с городским хлыщом.
– Нет-нет, это все он, я понял. И вот почему ему можно, а вот мне нельзя? Нет, ты объясни – почему?
Вот это была задача не из простых – объяснить то, что человек не хочет понимать и не поймет никогда. Калинкина вздохнула, поправила на груди халат, становилось прохладно, солнце садилось за горизонт.
– Федя, мы никогда не будем вместе, чтобы ты там себе…
– Так, к к нему баба его приехала, да, точно, мужики говорили, она спрашивала дорогу к дому Терехова, – Федор не хотел ее слушать и гнул свою линию. – Да, блондинка – такая вся из себя, расфуфыренная, с губами.
Так, вечер переставал быть томным.
Светочка напряглась, в груди нехорошо так сдавило, она вцепилась в забор руками до белых костяшек на пальцах. Блондинка, значит. Как она и представляла. Ну, этого следовало ожидать, мужик из города, там совсем иные форматы и стандарты красоты, Соколов может себе позволить хоть пять таких, а вот Калинкина оказалась местной экзотикой. Некой простушкой-толстушкой, а еще безотказной. Как все удачно сошлось, но не в ее пользу.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Так ты слушай, это точно была его баба, она, говорят, на такси приехала да заблудилась, потом пешком шла с сумкой и дорогу спросила на Центральную.
– Хорошо, я поняла тебя, извини, Федь, у меня дела, потом поговорим.
«Так, так, мать, не раскисай. Нам еще не хватало слез».
«Да еще и неизвестно, что там вообще за блондинка».
«Да-да, Федька соврет – недорого возьмет».
Внутренние голоса утешали, но предательские слезы наворачивались на глаза. Но не успела Света проститься с Федором, как появилась подружка с пакетом.
– Федя! Вот ты где, тебя там все ищут, а ты тут прохлаждаешься, цветочками трясешь, дай сюда. Там тебя мужики ищут, говорят, случилось что-то.
– Что? – парень встрепенулся, начал искать по карманам телефон, залез в кабину трактора.
– Да мне откуда знать – что, у вас там своя движуха, давай, милый, езжай и все узнай.
Трактор затарахтел по дороге, Лаура посмотрела на подругу и поняла, что у нее-то, в отличие от «мужиков», точно что-то случилось. Девушка была бледная на глазах слезы, кусала губы и смотрела в одну точку.
– Свет, что случилось?
– Ничего, нормально все, пойдем, я сейчас постираюсь, и будем дегустировать эклеры. Ты принесла?
– Да, принесла.
Светочка энергично ушла в баню, там, закрыв за собой
