Твоя измена. Право на отцовство - Айрин Лакс
В разговор с аптекарем включилась девушка, что заняла очередь за мной. От их советов у меня голова пошла кругом! Единственное, что я поняла, нужно пробовать разные. Поэтому взяла по несколько самых популярных марок и только после этого вышла.
Уф… Не думала я, что материнство даже на стадии выбора подгузников окажется таким сложным!
Едва вышла из аптеки, услышала, что кто-то мне звонит.
Номер был незнаком.
Ответила автоматически.
— Алло.
В трубке раздался приятный мужской голос.
— Милана?
Сердце застучало, в глазах потемнело на миг. Я узнала собеседника, но молчала, пока была не в силах вымолвить ни слова.
— Это Тимофей. Сергеев Тимофей. Мы столкнулись с вами в клинике «Мед-Лайф», а недавно снова случайно увиделись в ресторане. Помните меня?
Наше общение.
Нотки флирта.
Его касания…
Пульс участился.
Во рту стало сухо.
Я же не сделала ничего такого ужасного. Просто разговор.
Ревность мужа…
Может быть, Слава тоже кое-что почувствовал, поэтому разозлился?
Если бы наш разговор не таил в себе угрозу, я бы не волновалась так сильно.
— Да, я вас узнала, — заставила себя сказать.
— Хотел узнать, как ваши дела. Все хорошо? Мне показалось, что ситуация вышла напряженная, и…
Я чувствовала себя противоречиво.
Мне хотелось слушать Сергеева, у него был приятный голос, от которого внутри все завибрировало.
Но почему-то продолжить беседу казалось неправильным, как будто я обманывала мужа…
Внезапно меня обожгло, будто кто-то пристально на меня смотрел.
Я автоматически подняла взгляд на окна нашей квартиры, что выходили во двор. Колыхнулись шторы.
Муж на меня смотрел…
— Извините, — шепнула я. — Не могу говорить. Прошу. Не звоните.
Поднимаясь в квартиру, я все никак не могла успокоиться.
Чувствовала себя чуть ли не преступницей!
Едва переступив порог, я услышала вопрос мужа, заданный требовательным тоном:
— С кем говорила?
Мое сердце колотится безумно, пульс стрекочет в ушах, под кожей беснуется. Внутри до сих пор слышится голос Сергеева, интересующегося, как у меня дела.
Боже, где он мой номер телефона взял?
Я не давала ему.
Раздобыл.
Через клинику пробил, вероятнее всего?
Волна окатывает сверху-вниз и обратно.
Но зачем?
Мы просто перекинулись несколькими словами в клинике и ресторане — больше ничего такого.
Зачем он звонил?
Я волнуюсь так, будто что-то нарушила и почему-то не говорю всей правды:
— Ни с кем, а в чем дело?
— Просто ты очень долго была в аптеке, а когда я выглянул во двор, увидел, что ты с кем-то по телефону болтаешь.
Голос мужа был полон настороженности, он внимательно на меня смотрел, будто хотел уличить во лжи, и… не знаю, зачем, но я солгала:
— Я ждала звонка по работе. Но кто-то просто ошибся номером. Что же касается, почему я долго была в аптеке, то вот…
Я продемонстрировала мужу пакет, полный разных марок подгузников.
— А ты знал, что выбрать подгузники малышу сложнее, чем кажется? Мне столько всего насоветовали, а понятно только одно — нужно пробовать разные и подбирать те, что понравятся ему больше всего.
Я разделась, вошла в ванную, чтобы умыть руки. Пальцы чуть-чуть потряхивало.
Боже… Постаралась успокоиться, вернулась в большую комнату.
Муж рассматривал большой пакет с подгузниками очень подозрительно, словно он таил опасность для его сына.
— Ты уверена, что нам стоит экспериментировать над ребенком? — заявил он.
— Я уверена, что нужно подобрать ему подходящие подгузники. Но если ты против, можешь, конечно, ничего не пробовать, оставить все, как есть, и утонуть в мокрых пеленках и штанишках. Кстати, аптекарь сказала, что покрасневшие щечки могут быть признаком того, что ему смесь не подходит. Нужно попробовать другую…
— Надо же. Ты и дня не провела с Богданом, но уже раскритиковала все то, как за ним ухаживала моя мама. Что ж, если ты считаешь, что справишься лучше, я с удовольствием за этим понаблюдаю! — чопорно отозвался Слава, опустил малыша в переноску. — Ты займешься ребенком или накроешь на стол?
— Ты верно заметил, Слава. Или-или… Что для тебя важнее?
— Переодень малыша, он снова описался. Я разложу еду по тарелкам.
— Будешь переодеваться? — я склонилась над малышом, погладила его нежной щечке. — Наверное, тебе не очень нравится находиться в мокрой одежде, да? Посмотрим, что у тебя осталось из чистой одежды…
***Остаток дня я провела, бегая между домашними хлопотами, ноутбуком и Богданом. Он меньше хныкал, когда дольше оставался сухим. Даже Слава это отметил. К концу дня я вымоталась со страшной силой, зевала, засыпая буквально сидя.
— Как часто он просыпается ночью? — поинтересовалась я у Славы.
— Сейчас у мамы уточню, — отозвался муж. — Я спал в дальней комнате, слышал сквозь сон звуки, но мама меня не тревожила.
Разговор с мамой затянулся надолго. Разумеется, свекровь задавала сотни наводящих вопросов, а Слава отвечал наиподробнейшим образом. Меня это раздражало на интуитивном уровне. Неужели нельзя осадить маму и просто сказать: у нас все хорошо, мы справляемся… Немного доверия не помешало бы, а не вот эти расспросы, будто под прицелом гестапо!
***Наконец, они закончили беседовать. Из рассказа Славы я узнала, что малыш просыпается 2-3 раза перекусить и много раз, когда мокрый. Проблема с мокрыми подгузниками была решена, теперь малыш дольше оставался сухим, а с кормлением… Что ж, придется вставать, делать смесь, укладывать Богдана!
Муж как бы сразу дал понять, что он не участвовал, потому что все делала его мама, теперь, понятное дело, эти заботы легли на мои плечи. Полностью выбившись из сил, я легла на кровать, укуталась в одеяло и смежила веки.
