Дина Аллен - Кольцо Афродиты

– Да, любовь… – сказала она, задумчиво глядя перед собой.

– Знаешь, когда я обнимаю своего Генри, то схожу с ума от его запаха. Он пахнет лавандой и морозным воздухом. Вот такой у него замечательный аромат. Я за него отдам все, потому что люблю этого паразита. А он любит меня, – с уверенностью уточнила Сьюзен. – Уж не знаю, как там дальше у нас сложится, и вообще не знаю, как дальше жить… Но вот разводиться с Генри я не собираюсь.

Дайана промолчала, тоже вспомнив, как пахнет ее Зигфрид, и вдруг поняла, что и она за его запах отдаст все. И поймала себя на том, что пристально всматривается в иллюминатор, словно надеется разглядеть внизу «Исследователь». Увы, не то, что судна, самого океана не было видно. Боинг летел над плотными белыми облаками.

В проходе появилась стюардесса. Она толкала перед собой сверкавшую никелем тележку, уставленную бутылками, пакетами, посудой для питья.

Подружки выбрали малиновый сок. Длинноносый попросил виски со льдом, и когда подносил стакан к губам, опять взглянул на них.

– По-моему, Сьюзен, кто-то из нас ему просто-напросто нравится, – шепнула Дайана. – Наверное, ты.

– Нет, ты! – подхватила Сьюзен. – Слушай, он прямо пожирает тебя глазами!

– Я не в его вкусе. Доктора, мне кажется, любят больших, пышнотелых, высокогрудых… Такие женщины – олицетворение здоровья! – предположила Дайана. – Естественно, телесного, а не умственного!

И подружки в который раз рассмеялись.

Длинноносый скосил глаза в их сторону, потом повернулся к ним лицом и, подняв стакан, громко произнес:

– Ваше здоровье!

Когда доктор при этом широко улыбнулся, обе молодые женщины чуть не выпали от смеха из кресел – все, до единого, зубы у него были золотыми.

– Спасибо, – все же сдержав себя, серьезно ответила Дайана.

– Благодарю вас, – сказала Сьюзен, снизойдя до улыбки. И добавила на ухо подруге: – Зря он пьет перед посадкой. Ему самому сейчас будет плохо…

В аэропорту Веллингтона они простились. Сьюзен сказала, что обязательно будет звонить.

– До конца лета я – в экспедиции! Звони осенью… – предупредила Дайана.

Обе растроганно обнялись, поцеловались, пожелав друг другу счастья.

Толпа пассажиров с только что прибывшего очередного рейса разъединила их, и словно не было совместного полета, сумбурного разговора, смешного доктора, который сидел через проход и переживал за их самочувствие.

Дайана на мгновение обернулась в шумном зале аэропорта, отыскала глазами удаляющуюся Сьюзен и прошептала:

– Будь счастлива!

Да, никому не было известно, когда она еще сможет встретить свою школьную подружку, вместе с которой когда-то вступала в жизнь.

Сьюзен словно возникла перед ней из другого мира, имя которому – детство, и навеяла ей мысли о прошлом. Но реальность брала свое…

Растроганная Дайана отошла в сторону от потока пассажиров, выбрала в этом неукротимом людском водовороте укромное место, чтобы сосредоточиться. Ей необходимо было продумать свои дальнейшие действия.

Итак, она в Веллингтоне и должна выполнить то, о чем просил ее Зигфрид. Надо же, всего месяц назад ей и в голову не могло прийти, что она станет невестой и прилетит в столицу Новой Зеландии за покупкой. Господи, и за какой покупкой! Трудно поверить – ведь ей предстоит приобрести яхту! Это свадебный подарок от Зигфрида!

Дайана вспомнила семью Берджессов из Плимута, у которых была в гостях на яхте в Пуэрто-Вальпо и улыбнулась, подумав, какие у них все-таки очаровательные ребятишки. Хорошо родить пятерых сыновей, а когда те вырастут… А что они сделают, когда вырастут? Дайана потрясла головой. Боже! Она чуть ли не вслух рассуждает о своей будущей жизни, а ведь в настоящем все продолжает оставаться неясным.

Ну, купит она яхту. Ведь этого мало, надо еще снарядить ее к океанскому переходу, надо позаботиться о топливе, припасах, нанять команду, выправить все документы, раздобыть карты. Сколько дел впереди! Надо действовать.

Молодая женщина покинула здание аэропорта, взяла такси и отправилась в город. Остановилась она в отеле «Хилтон» и, не теряя времени, связалась с агентством, занимающимся продажей катеров, лодок и яхт.

К вечеру того же дня она побывала на стапеле, где ей показали подходящую достраивающуюся яхту, спуск которой должен был вот-вот состояться.

Оформив покупку, Дайана с трудом сумела заставить себя подождать несколько дней, пока все работы завершатся.

И вот наконец красавица-яхта спущена на воду и ошвартована у причала яхт-клуба. Впереди несколько дней перехода к острову Вапамоутомали, встреча с Зигфридом…

– Мисс Стемплтон, – обратился к Дайане старший мастер верфи. – Комплект запасных парусов готов. Прикажете доставить паруса на борт яхты?

Молодая женщина ответила не сразу. Как это все-таки странно. Ведь очень скоро ее станут называть иначе, миссис Пасео. Что ж, новое имя будет звучать совсем неплохо, подумалось ей. И легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Да, мистер Смит, – ответила она мастеру. – Доставьте их, пожалуйста…

Эпилог

А через месяц в Пуэрто-Вальпо пришел «Исследователь» в сопровождении новой яхты. На этот раз заход в порт не был связан с приобретением и установкой на судне необходимого оборудования или закупкой материалов для строительства лаборатории на острове Вапатомоутомали. Все это было ранее приобретено сполна предусмотрительным Кристофером Стемплтоном. Более того, строительство на острове уже велось. Для контроля над возведением помещения и помощи в столь важном деле осталось несколько сотрудников экспедиции и часть матросов.

Двадцать пять лет исполнилось Зигфриду, а он так и не встретил в своей жизни никого, кто помнил бы о его родственниках. А сейчас он и Дайана провели вместе, не расставаясь, целых двадцать пять дней. Она была для него самым родным человеком.

На горизонте показался парус.

Молодые люди внимательно следили за ним с палубы собственного судна – прекрасной яхты, оборудованной так, что на ее борту можно было жить, ни в чем не нуждаясь. Да, яхта была велика, но не настолько, чтобы Зигфрид не мог справиться с управлением в одиночку.

Дайана, как ни странно, на борту их яхты не испытывала приступов морской болезни так же, впрочем, как и на борту «Исследователя», хотя яхту швыряло на волнах порой просто ужасно.

И вообще не испытывала теперь тошноты нигде и никогда. Она страстно полюбила море, многообразие его красок и настроений.

Женщина даже стала получать наслаждение в штормовую погоду, ей нравилось наблюдать красоту бегущих пенных валов, слушать свист ветра в снастях, испытывать головокружительное ощущение единства со стихией.