Кейт Доули - Подари мне поцелуй

— Но, Дайан, — возразила Ингрид, — вы бы сами так никогда и не разобрались в своих отношениях. А ты бы еще, чего доброго, вышла замуж за этого Филиппа.

— Филипп — прекрасный человек, но я бы не стала выходить за него замуж только из-за того, что он предложил мне это. Я уверена, что настоящий брак без любви невозможен.

— Ты — ретроградка.

— Ингрид, тебе повредит эта роль.

— Почему?

— Слишком много новых слов, значение которых нужно смотреть толковом в словаре.

— Дайан, я ведь могу и обидеться!

— Это мне следует обидеться за то, что меня за моей спиной сводили с человеком, которого я считала отличным другом.

— Зато теперь у тебя есть отличный любовник.

— Ингрид! — воскликнула пораженная Дайан. — Мне кажется или ты стала еще циничнее?

— Нет, просто ты давно со мной по-настоящему не общалась. А как насчет Эдама?

— Во-первых, я не считаю нужным обсуждать свою личную жизнь с кем бы то ни было, а во-вторых, тебе-то это зачем знать?!

— А жаль. Ну да ладно, тебя все равно не переубедишь. Лучше расскажи-ка мне, как тебе понравились английские мужчины.

— У тебя появился какой-то пунктик по этому поводу.

— Дайан, ты нашла свое счастье, а мне его еще искать и искать. Я вот думаю: а не рвануть ли на следующий сезон в Англию?

— Правильно, поезжай, но только тебе придется взять у меня несколько уроков. У них совсем другая манера игры. Она очень похожа на…

— Дайан! Только не сейчас! Я если и поеду в Англию, то только для того, чтобы завести какой-нибудь роман. Я не собираюсь там работать. И потом, кто меня пригласит?

— Почему ты решила, что не сможешь играть в английских театрах? — удивилась Дайан.

— Потому что трезво оцениваю свои способности. Я не слишком хорошая актриса. Можешь не пытаться переубедить меня. Если бы я что-то собой представляла, Колфилд давно ставил бы меня на серьезные роли.

— Но ведь он и ставил тебя!

— Это было от безысходности. Сью слишком всем надоела, хотелось чего-то новенького.

— Ингрид, милая, в театре полно актрис, но выбрал-то он тебя.

— Не забывай о моем дяде. Колфилду позарез были нужны деньги. — Она грустно пожала плечами.

— Дорогая моя, ты позволяешь ему занижать твою самооценку, хотя сама прекрасно знаешь, что он собой представляет и как режиссер, и как человек?!

— Дайан, ну зачем мы будем спорить об этом? И ты, и я прекрасно знаем, что Колфилд умеет подбирать актеров. А если он меня не берет, это значит одно — я плохая актриса.

— Прекрати! Даже больше слышать не хочу. Я знаю только одну действительно плохую актрису — мисс Сюзанну Элиас. Или она уже успела стать миссис?

— Нет, справедливость все же существует. Она все еще у нас в театре. Но Эдам потребовал от Итена, чтобы ее даже рядом не было, когда ты репетируешь.

— Интересно, как же Итен смог этого добиться?

— А это уже его проблема. Но, думаю, он прекрасно понимает, что сейчас он не в том положении, чтобы спорить с Эдамом. Так что Сью отправили в отпуск, и в ближайшее время ты ее не увидишь.

— Не могу сказать, что сильно расстроена.

В день премьеры Дайан совершенно не волновалась. Она знала, что сможет сыграть эту роль и сыграть так, чтобы авторитет Колфилда вновь поднялся на прежнюю планку. Все же в некоторой степени она была обязана ему своей славой, ведь он первым увидел в ней актрису. Но если раньше их связывало что-то вроде дружбы, то сейчас они были настолько далеки друг от друга, что даже почти не разговаривали. Дайан не нуждалась в подсказках режиссера, а больше общих тем для разговора у них не было. Дайан вполне устраивала сложившаяся ситуация. Она бы ни за что не смогла вновь улыбнуться Итену, поговорить с ним о проблемах театра или актеров. Они стали чужими.

Дайан смотрела на него и пыталась понять, что же она могла найти в этом человеке. Его славу? Но он легко ее потерял. Мастерство? Но Эдгар был гораздо способнее. Даже манера Колфилда одеваться казалась теперь Дайан ужасно забавной. Этот скошенный на одно ухо глупый берет, который, по замыслу Итена, должен был выдавать его принадлежность к богеме. Этот длинный, грубой вязки шарф. Теперь Дайан начала понимать, почему многих людей с тонким вкусом ужасно раздражал Колфилд. Даже ей сейчас было неприятно, когда он обдавал ее сильным запахом мужского парфюма, который пах елкой, как выражалась Ингрид.

Она стояла за сценой, ожидая своего выхода, и слушала, как Колфилд дает последние указания актерам. Наконец занавес поднялся, и персонажи первого акта покинули кулисы.

— Прости меня, Дайан, — неожиданно услышала она за спиной голос Колфилда.

Вместо ответа она только покачала головой.

— Я думал, что ты добрее…

— Я могла бы простить тебя, если бы была сердита, обижена, но сейчас я ничего к тебе не чувствую, ничего. Мне кажется, что я любила тебя тысячелетия назад.

— Но я…

— Не надо, Итен, мне сейчас выходить на сцену. Я не хочу думать об этом. Я не хочу никогда больше думать об этом. Я слишком много плакала. Иди в зал, ты же всегда смотрел спектакли оттуда.

Она так и не повернулась к нему лицом. Дайан понимала, что, как только увидит размытые возрастом черты, о которых грезила долгими ночами, тут же потеряет спокойствие, а это значило только одно: она не сыграет так, как должна сыграть.

Когда закончился спектакль, Колфилд понял, что вновь вернул себе свою славу и репутацию лучшего режиссера «театров вне Бродвея». Он подошел к Эдаму.

— Спасибо, что не бросил меня.

— Благодарить ты должен Дайан. Если бы она отказалась ехать со мной, я бы, ни на секунду не задумываясь, остался в Лондоне.

— Передай ей, пожалуйста, мою благодарность; боюсь, она сейчас не захочет меня видеть.

— В этом никто, кроме тебя, Итен, не виноват.

— Это я тоже знаю.

— Но я тебе даже благодарен: если бы ты от нее так демонстративно не отказался, она бы все еще любила тебя. А так лучшая женщина Вселенной рядом со мной.

Эдам резко оборвал свой монолог и пошел прочь от Колфилда, который нервно теребил замусоленный край своего знаменитого шарфа.

К Итену подошла Сюзанна.

— Привет, милый, — весело сказала она. — Как ты думаешь, я бы смогла сыграть эту роль?

— Конечно, — ответил он, понимая, что если сейчас скажет правду, то навсегда потеряет Сюзанну. А ему так хотелось, чтобы рядом был живой человек, пусть даже это будет Сюзанна!

— Дайан, ты была великолепна! — заорала Ингрид, распахнув дверь гримерной подруги.

Дайан улыбнулась.

— Я знаю.

— Думаю, автору пьесы повезло, что именно ты играла в ней. Цветы не от него? — невинно поинтересовалась Ингрид.