Пола Хейтон - Времена не выбирают
Вырез был очень глубоким, а почти прозрачная кружевная вставка едва прикрывала грудь. Джил не могла и предположить, что такое платье можно носить публично. Это все Вирджиния, подумала она раздраженно. Это она уговорила купить столь бесстыдный наряд.
Как раз в это время в дверь просунулась голова объекта ее негодования.
— Готова? Страшно хочется взглянуть, как ты выглядишь.
Вирджиния остановилась, пораженная, не в силах отвести взгляд от женщины в зеркале.
— Дорогая, ты выглядишь просто… Ах!
— Вирджи, я не смогу носить это платье, оно слишком… — Джил растерялась. Определение, которое первым пришло ей на ум, неприлично произносить вслух.
— Что? Ты в своем уме? Платье просто замечательное! Если бы у меня была такая гибкая фигура, я купила бы его для себя. Не глупи, детка. Ты сейчас в большом городе, здесь принято носить такие наряды. Женщины у нас не комплексуют. Подожди, ты еще не то увидишь. Доверься моему вкусу и делай что тебе говорят!
— Ну что ж, — устав от борьбы, согласилась Джил.
Вирджиния потрепала девушку по плечу и ободряюще улыбнулась.
— Увидишь, все будет прекрасно. А сейчас, — проговорила она, собираясь уходить, — распоряжусь насчет ужина. Да, кстати, Макс, должно быть, уже сообщил тебе, что сможет принять участие в вечере. Я взяла с него слово.
— Как, разве он вернулся?
— Да, еще вчера. Разве он не звонил тебе?
— Нет, — ошеломленно ответила Джил.
— Не волнуйся, — сказала Вирджиния, широко улыбаясь. — Уверена, он звонил, пока ты наводила красоту в салоне. Когда Макс увидит тебя в этом платье, с этой прической, он будет в восторге.
Макс позвонил ей позже, и хотя она чувствовала себя задетой, Джил растаяла от одного звука его голоса, позабыв все обиды.
— Где тебя носит? — бушевал Макс. — Вчера раз двадцать тебе звонил и все впустую!
У Джил совсем отлегло бы от сердца, если бы не сознание того, что он не позвонил в двадцать первый раз.
— Я наконец-то покончила с покупками.
— Хорошо. Боюсь, что сегодня я с тобой встретиться не смогу, бог знает, сколько продлится совещание. Ты не согласишься завтра прийти ко мне в офис, чтобы вместе пообедать? Завтра же вечером я опять вылетаю в Лос-Анджелес, так что это единственная возможность побыть вместе.
— Договорились. Но в субботу ты ведь вернешься?
— Вернусь-вернусь, — довольно уныло ответил Макс. — Я не любитель подобных вечеринок, но на сей раз намечается действительно нечто грандиозное. Кроме того, ожидается польза и в чисто деловом плане: семейство Грюннов и наше, тесно связаны друг с другом узами бизнеса.
Офис «Горинг Энтепрайзис» располагался в средних размеров здании в самом центре делового района Сан-Франциско.
Просторная приемная Макса выглядела воистину шикарно: бежевый ковер, антикварная мебель, картины известных художников, большей частью пейзажи, и портрет, наверное, одного из могущественных предков Макса — человека, очень похожего на него самого.
Джил надела маленький черный шерстяной костюм с белой кружевной блузкой, туфли на высоких шпильках. Похоже, новая прическа и новая манера одеваться стали приносить свои плоды. По крайней мере, на темноволосую служащую, сидевшую за миниатюрным столиком из красного дерева, Джил произвела впечатление.
— Да? — спросила секретарша, окидывая посетительницу завистливым взглядом.
— Я — Джил Марчмонт, мне надо увидеть Макса Горинга.
— Да, конечно, мисс Марчмонт, проходите, — тут же заулыбалась девушка, вскакивая с места, — сейчас доложу о вас. Не хотите ли чашечку кофе? Чаю? Сию минуту устрою. Прошу, садитесь.
— Спасибо, ничего не надо, — ответила Джил, немного испуганная столь радушным приемом. Приди она сюда в своем прежнем облике серой деревенской мышки, ее просто не заметили бы.
Через минуту или даже того меньше навстречу Джил вышла приятная седая женщина, подтянутая, с хорошей фигурой, одетая так же элегантно и дорого, как сама Джил.
— Мисс Марчмонт? — спросила она с улыбкой. — Меня зовут Филиппа Джонсвуд, личный секретарь мистера Горинга. Приятно с вами познакомиться. Пойдемте, я провожу вас в его кабинет.
Джил последовала за ней по длинному коридору. За стеклянными перегородками по обе его стороны кипела работа: люди эмоционально что-то доказывали кому-то по телефону, печатали на машинке, делали какие-то записи. В самом конце коридора Филиппа остановилась у двойной дубовой двери и осторожно постучала.
— Войдите, — раздался знакомый голос.
Филиппа с улыбкой распахнула дверь, пропуская Джил вперед, а сама, легко повернувшись на каблуках, пошла обратно в холл, неслышно ступая по мягкой ковровой дорожке.
Макс сидел спиной к двери за массивным столом, основательно загроможденным телефонами, папками, подшивками газет, и был занят разговором по телефону. Беседа, судя по гневным репликам, была не из приятных.
Прикрыв трубку ладонью, полуобернувшись к Джил, он шепнул:
— Подожди секундочку. — И вернулся к разговору.
Ожидая, пока он освободится, Джил разглядывала его респектабельный кабинет: прекрасная мебель из натурального дерева, паркетный пол, застеленный мягким ковром, окно до самого пола. Все свободное пространство завалено бумагами: корреспонденция, счета, распечатки, справочники по законодательству валялись даже на стульях.
Джил подошла к окну и остановилась завороженная. Из кабинета открывался величественный вид на главную достопримечательность города — мост Золотые Ворота. Созерцание красоты, как всегда, немного успокоило нервы девушки. Встреча с любимым произошла совсем не так, как она ожидала. В конце концов, Джил впервые у него на работе, а он даже не потрудился встретить ее сам. А как долго продлится телефонный разговор? И все же они будут вдвоем (пусть всего лишь за ланчем), а значит, у них будет возможность поговорить.
— Прости! — Макс уже стоял за спиной Джил.
— Ничего страшного, — ответила она, повернувшись к нему. — Я так рада, что мы…
И осеклась, увидев лицо Макса. Едва ли выражение его лица могло ей польстить. Скорее наоборот. Глаза его испуганно расширились, затем сузились в щелки. Он оценивающе разглядывал невесту.
— Макс! — в тревоге воскликнула Джил. — Тебе что-то не нравится?
— Джил? — как бы не веря глазам, спросил он. — Это точно ты?
Спустя мгновение Макс улыбнулся, но как-то не очень искренне.
— Я с трудом тебя узнал. Что ты с собой сделала?
Она нервно рассмеялась, поправляя прическу, хотя в этом не было необходимости: под толстым слоем лака ни один волосок не шелохнулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});