Долли Грей - Песчаный Лотос

Усиленно скрывая тоску в глазах, она поклялась, что больше не позволит дяде Берту заманить себя на подобные мероприятия…

Внезапно по залу прокатился тихий шепот. Это могло свидетельствовать о некоем чрезвычайном происшествии или же о появлении нового гостя, вызывающего в обществе сильный интерес.

Лаванда обратила взгляд туда, куда были повернуты лица большинства… и судорожно вздохнула. В дверях, вежливо раскланиваясь с хозяйкой дома, стоял Николас.

— Ридли… — прошептала она, удерживаясь от сильного желания протереть глаза, дабы убедиться в реальности происходящего. — Но что он здесь делает?

Ответ на одолевающий ее вопрос не заставил себя ждать. Осмотревшись, Николас остановил свой взгляд на ней и стал медленно продвигаться к месту, где она стояла. Периодически он замедлял шаг, чтобы поздороваться со знакомыми, а затем вновь продолжал идти к намеченной цели.

Лаванда ничего не могла сделать, чтобы избежать пугающей ее встречи. Она ощущала себя мухой, угодившей в паутину и следящей за приближением паука.

Возможно, если бы сэр Роберт находился рядом, уверенности в ней заметно прибавилось бы, но он, как назло, удалился с хозяином дома, чтобы решить кое-какие деловые вопросы.

Когда расстояние сократилось до нескольких шагов, Лаванда, выйдя из охватившего ее оцепенения, попыталась пробраться к выходу на балкон, но…

— Добрый вечер, мисс Лир, — остановил ее голос Николаса.

Лаванда закусила нижнюю губу, чтобы физическая боль заглушила поднимающееся в душе смятение, и медленно повернулась.

— Мистер Ридли? Вы в Токио? Вас привели сюда какие-то дела?

— Да, — ответил он и, внезапно подойдя к ней почти вплотную, изменившимся голосом произнес: — Мне необходимо поговорить с тобой, Лаванда. Наедине.

Ей хотелось отделаться от него какой-нибудь шуткой. Но что-то, что Лаванда прочла в устремленных на нее глазах Николаса, заставило ее передумать.

— Хорошо, — тихо и быстро прошептала она. — Через некоторое время я отправлюсь домой. Ты можешь подождать меня на улице и проводить до отеля.

Николас едва заметно кивнул и отошел в сторону, растворившись среди гостей, словно его и не было.

Лаванда отправилась на поиски сэра Роберта, чтобы сообщить ему о своем уходе. Ее мысли неустанно вертелись вокруг неожиданного появления Николаса и сказанных им слов. Все это выглядело весьма странно, если учитывать обстоятельства их последней встречи, когда он обвинил ее в лицемерии и лжи.

После безуспешных попыток отыскать дядю Роберта Лаванда попросила хозяйку приема передать ему, что у нее разболелась голова и она едет домой. Затем поспешила к выходу…

Завернувшись в палантин из серебристой норки, она прошла несколько шагов по улице, прежде чем перед ней затормозил красный спортивный автомобиль и оказавшийся за рулем Николас распахнул дверцу, приглашая ее сесть. Как только Лаванда заняла место рядом с ним, автомобиль сорвался с места в направлении Гинзы.

— Ты хотел о чем-то поговорить со мной…

Молодая женщина напомнила Николасу его слова. Она поспешила завязать беседу, прежде чем возникнет обычное в таких случаях неловкое молчание, когда каждый рассчитывает на инициативу собеседника.

— Для начала я отвечу на твой вопрос, Лаванда, о том, что привело меня в Токио.

Николас вырулил к набережной и сбавил скорость, чтобы можно было насладиться видом сверкающей ночными огнями Гинзы.

— Наверное, очередной интерес к какой-нибудь гейше, — предположила Лаванда, стремясь скрыть за язвительной фразой свое волнение.

Однако Николас отреагировал на ее слова совсем не так, как она рассчитывала. Он не выказал ни малейшего раздражения, а, наоборот, устремил на нее взгляд, исполненный нежности, и произнес:

— Это ты, Лаванда. Любовь к тебе лишила меня покоя и заставила последовать за тобой сюда.

— Нет! — воскликнула женщина.

Она оказалась не готова к подобному признанию. Ее испугало собственное сердце, отозвавшееся на речь Николаса учащенным биением.

Резко ударив по тормозам, Николас остановил машину. Воспользовавшись этим, Лаванда открыла дверцу и бросилась бежать, не обращая внимания на летящие вслед крики:

— Лаванда, постой! Куда ты?..

Она зацепилась ногой за камень, упала, поднялась и продолжила бегство, одержимая единственной мыслью оказаться как можно дальше от Николаса Ридли.

Лаванда боялась вновь попасть в зависимость, от которой с таким трудом пыталась освободиться, стараясь забыть о нем. По крайней мере, ей так казалось…

— Постой же, Лаванда!

Николас нагонял ее, он явно не собирался сдаваться. В какой-то момент он схватил беглянку за плечи и рванул на себя. Лаванда попыталась вырваться, но Николас крепко сжал свою добычу в объятиях.

— Отпусти меня! — потребовала молодая женщина, не оставляя надежды обрести свободу.

Она вздернула подбородок, и ее лицо внезапно оказалось в опасной близости от губ Николаса, возрождающих воспоминания о его поцелуях.

— Выслушай же меня, Лаванда, черт тебя побери!

Потеряв терпение, Николас с силой тряхнул пленницу, заставив умолкнуть срывающиеся с ее уст гневные возгласы.

— Что с тобой происходит? Объясни!

— Ты жаждешь знать правду? — спросила Лаванда. — Пожалуйста! Только какой в этом смысл? Прошлый раз, когда я открылась перед тобой, ты окатил меня презрением и сбежал как последний трус, не дав мне ни единого шанса объясниться.

Николас, поняв, что она не станет убегать, отпустил ее. Лаванда отошла от него к реке и, устремив взгляд на темную воду, тихо заговорила:

— Я приехала в Токио и постаралась забыть о твоем существовании. Но ты явился следом и твердишь о своей любви. Меня мучает один вопрос, Николас. Один маленький пустячный вопрос. Кому предназначены эти слова?

— Тебе, — произнес Николас, но Лаванда вскинула руки в протестующем жесте.

— Лжешь! Ты говоришь их своей Лотос. В тебе все еще живет надежда вернуть ту, что стала воплощением твоих идеалов о женщине. Но я не она! Пойми, твои грезы о цветах на песке — это иллюзия…

Николас стоял, ошеломленный. Горечь, звучащая в голосе Лаванды, поразила и одновременно обрадовала его. Значит, она все же думала о нем.

Его собеседница истолковала его молчание по-своему. Ей показалось уместным оставить Николаса в одиночестве, поэтому она подошла, чтобы проститься с ним.

— Мне жаль. С самого начала наши отношения были обречены. Настоящая любовь не может вырасти на лжи и притворстве.

Окончив, Лаванда повернулась в сторону дороги, собираясь поймать попутную машину, но Николас остановил ее.