Ююко Такэмия - ТораДора!

«…!»

Рюдзи не мог не зажмуриться при виде этой невероятной сцены и не открывал глаза, пока не услышал тяжёлый удар от падения на землю. Тогда он подбежал к Айсаке, приземлившейся на задницу рядом со столбом.

— «Дура! Твоя нога…»

— «… Рюдзи, смотри!»

— «Хм-м?»

Айсака указала на столб, торчавщий в небо. Что с ним такое? Рюдзи опять повернулся к Айсаке и увидел, что она торжествующе улыбается.

— «Тебе не кажется, что он наклонился?»

— «Что?! Быть не может! Как он может наклониться, если кто-то его просто пнул…»

Рюдзи взглянул на колючую проволоку поверху забора, и его быстро охватил ужас.

— «… Чёрт, он и правда наклонен!»

— «А я что говорю!»

Да! Победила! Айсака улыбнулась. Конечно, вполне возможно, что столб с самого начала был наклонен; или, может быть, колючая проволока уже была изогнута. Эти две версии выглядели более правдоподобно, чем предположение, что это Айсака выбила столб из равновесия.

Но Рюдзи ей поверил…

Он поверил, что столб был действительно согнут Айсакой, Карманным Тигром.

Ведь она всё-таки улыбалась.

— «… Блин, это полицейский?»

Может быть, это случилось из-за того, что они слишком шумели, так как они увидели силуэт на велосипеде, который направлялся в их сторону. Это и в самом деле был полицейский в униформе. Рюдзи взволновано повернулся к Айсаке.

— «Худо дело, давай выбираться отсюда! А… что такое? Ты как?!»

Рюдзи смотрел на дурочку, которая просто сидела, не двигаясь.

— «Болит…»

— «Ну вот, на тебе!»

Айсака всё ещё выглядела очень взбудораженной после атаки на столб. Сейчас она сидела с разметавшейся по земле юбкой, потирая маленькой рукой правое колено. Она безнадёжно взглянула на Рюдзи.

— «По-моему, я что-то себе повредила во время прыжка… Ох!»

Уголки её рта опустились. О, боже! Рюдзи поскрёб голову.

— «А разве и так не ясно?! Ну вот… похоже, распухло…»

Рюдзи стал на колени, чтобы рассмотреть получше и нахмурил брови. В тусклом свете фонаря он мог отчётливо видеть на белой коже крошечной ноги красную припухлость.

— «… Столб, должно быть, очень твёрдый… Ой…!»

— «Ну естественно! В самом деле…»

Рюдзи шумно вздохнул. Ты безнадёжна. Потом он сел на колени спиной к ней… Полагаю, это и называют рыцарством. Кажется, он наслаждался этим ощущением.

— «Забирайся, я тебя понесу. Эй, погоди… УМФ!»

Ему очень хотелось понести её, но он забыл одну вещь: она всё-таки была Карманным Тигром. Несмотря на боль в ноге, она всё же смогла мощно подскочить и обрушиться на спину Рюдзи. И ещё она крепко уцепилась за его шею, из-за чего он чуть не задохнулся.

— «Я… Я не могу… вздохнуть…»

Рюдзи отчаянно шлёпал Айсаку по руке, сжимавшей ему горло и артерию, пытаясь сообщить ей, что его жизнь в опасности.

— «О нет, Рюдзи! Это не полицейский? Нам надо смываться!»

А я разве не подметил это минуту назад?!… Так как его горло было передавлено, и он не мог говорить, у Рюдзи не было выбора, кроме как начать бежать.

Делая крюк через тихую аллею, Рюдзи безмолвно бежал в темноте. Аллея, в которую они попали, совершенно не освещалась. В нереальной тишине никто из них не произнёс ни слова. Ощущая тепло друг друга, они даже не переговаривались о том, насколько были напуганы.

Рюдзи действительно нёс Айсаку у себя на спине.

Подбородок Айсаки мягко тёрся о нервно бьющуюся жилку на шее Рюдзи.

Не говоря ни слова, она просто указала вперёд, в сторону огней шоссе, которое едва виднелось в конце аллеи…

— «АЙ!»

Бам-м! Послышался низкий вибрирующий звон; Айсака взвизгнула.

— «Что? Что случилось?!»

Рюдзи быстро остановился и повернулся, чтобы взглянуть на Айсаку у себя на спине. Он чувствовал очень близко её дыхание, они обменялись взглядами в темноте.

— «П-похоже, тут оказался дорожный знак… и я въехала в него лбом».

— «Чего?! Почему ты не уклонилась?!»

— «Это было слишком неожиданно! И я в этих потёмках ничего не вижу! Ты же тоже ничего не заметил?!… Ай, вот же…»

— «Где ты ударилась? Здесь?»

Рюдзи вытянул руку и потрогал горячий лоб Айсаки — всё равно смотреть в такой темноте было бесполезно.

— «… Крови, кажется, нет, и шишки тоже… Думаю, с тобой всё будет нормально».

— «Вот невезуха».

— «Удача здесь ни при чём, ты просто слишком бестолковая».

— «Что ты сказал?!» Рюдзи подхватил Айсаку, которая упиралась и сопела, и снова побежал. Как только они доберутся до шоссе, до дома будет уже недалеко.

— «… Хорошо, что ты не поранилась».

Так как свисток полицейского ещё был слышен невдалеке, пассажир, едущий на спине Рюдзи, наверное, не мог слышать его невнятных слов.

— «Тебе завтра нужно идти признаваться в своих чувствах. Нехорошо получится, если оцарапаешь лицо… так что всё в порядке!»

Айсака ничего не сказала.

Хорошо…

Он чувствовал, как Айсака мягкой щекой прижимается к его шее… путешествуя на его спине невредимой. Хорошо… Пока она остаётся там, всё будет отлично.

Убедившись, что полицейский на велосипеде не гонится за ними, они, наконец, выбрались из маленькой аллеи и вернулись к ослепительному свету фонарей на шоссе. По дороге они встречали жителей пригородов, возвращающихся домой после работы, а также старушек, выгуливающих собак. Все были заняты своими делами и не прерывались, чтобы посмотреть на Рюдзи и Айсаку. Люди из пригородов, рабочие фабрик, старушки или старые хрычи — у всех был свой собственный враг, с которым нужно было бороться, и, возможно, все они хотели, чтобы у них тоже была такая ночь, когда можно со всей дури попинать фонарный столб. Хотя они не делали этого, потому что были взрослыми.

Вдруг представив, как все эти люди вымещают свою неудовлетворённость на столбе, Рюдзи не мог сдержать смеха. Айсака это заметила и спросила:

— «Над чем ты смеёшься?»

Айсака высунула голову вперёд, дыша Рюдзи прямо в щёку.

— «Ничего… так, всякая ерунда».

— «Э?! Что это? Давай же! Скажи мне!»

«УХ-Х!»

Его душили за шею.

— «Т-ты что…»

— «А мне любопытно! Над чем ты смеёшься?»

— «… Я ж говорю, ничего важного, так что не беспокойся… Мне… Мне трудно дышать!»

— «Если не хочешь говорить, тогда я позабочусь, чтобы ты не смог сказать всю оставшуюся жизнь».

Серьёзно… как могут на свете существовать такие люди? — думал Рюдзи, сражаясь за глоток воздуха, чтобы он мог спорить с ней. Она своенравная, эгоистичная и несносная, эта тигрица-деспот. Сколько же раз я пострадал только потому, что проводило время с ней? И тогда, и там, и тут…