Ассистентка для похитителя мыслей - Наталия Журавликова
— Встречный иск? — я ошалело на него уставилась, не понимая, что он имеет в виду.
— Значит, нет? — он воспринял мое удивление по-своему. — Что ж, поговорим позже. Только не говори своему волкодаву, что я тут был. Пожалуйста. Он меня за это сгрызет.
— Если ты больше тут не появишься, может и не скажу, — я начинала что-то понимать, — а то мне вдруг показалось, будто ты пытаешься на меня давление оказать.
Базил вскочил и не прощаясь убежал.
Странный он какой-то.
Наверное, представитель Андреаса Угрюмоша, которого он обещал отправить к адвокату Базила, оказался слишком хорош. Такой же хищник, как и наш директор.
Кажется, я могу не волноваться теперь из-за судебных претензий Базила.
Я зашла в свою квартиру и упала на диван, прикрыв глаза. Смесь из острого чувства благодарности и невыносимого чувства вины захлестнула меня горячей волной от макушки до кончиков пальцев ног. Как вести себя с Андреасом?
Принимать его помощь и пытаться отвести от себя подозрения в сговоре с Сумраком?
С другой стороны, даже если Угрюмош не причастен к отравлению премьер-министра, есть дело Эмрона Русто, которого все равно незаконно удерживали на восьмом этаже.
Я с ума сойду!
Решив не отступать от намеченного плана, загрузилась-таки в ванную, полной теплой воды с мыльной пеной.
Стало чуть легче. По крайней мере, минувший день с себя смыть удалось.
ГЛАВА 10. Момент истины
— Вы сегодня какая-то отсутствующая, Мери, — бархатистый голос Андреаса ворвался в мои мысли и будто бы разбудил. Хотя я давно уже бодрствовала. Как-никак, на работу пришла и даже пыталась быть полезной, разбирая очередные старые папки с документами. Мне уже казалось, что их специально по всем этажам собирали и сюда носили, чтоб меня чем-то занять. Потому что большая часть этих бумаг была совершенно ненужной. Древние счета, часть из которых я определила как оставшиеся от прежних владельцев или арендаторов здания.
Меню столовой, какие-то рецепты общеукрепляющих травяных настоев, рекламные проспекты из магазина магической техники.
И это только одно отделение шкафа, стоявшего справа от меня.
— Все хорошо, Андреас, — сказала я, поднимаясь. Его замечание застало меня сидящей на корточках перед открытыми дверцами. Я всматривалась в пыльное нутро, прикидывая, какую стопку папок лучше ухватить.
— А я уж подумал, что у вас новые проблемы с женихом, — мягко сказал Угрюмош.
— О, нет! С ним, кажется, все в порядке! — оживилась я, вспомнив, что не поблагодарила его за чудесное преображение Базила.
— Все в порядке? Вы что, помирились и снова вместе? — на лице Андреаса появилось странное, чуть отстраненное выражение.
— Ни в жизнь! — замотала я головой. — Но он вчера заявился ко мне, как побитая собака. Скулил и просил отозвать своего волкодава. Не знаю, чем его напугал ваш адвокат, но это просто чудесно!
— Иржен Болиголов — признанный мастер, — Андреас вновь улыбнулся, кажется, с облегчением, — он не проиграл ни одного дела. И теперь выигрывает их еще до начала суда. Потому что потенциальные оппоненты, узнав, кто им будет противостоять, просто бегут.
— Да, Базил пожаловался, что его уже бросил законник. А нового он уже не рассчитывает найти. И спрашивал о каком-то встречном иске.
— Он все-таки пошел этим путем! — Угрюмош расхохотался. — Очень не завидую вашему парню.
— Бывшему парню, — поправила я его. Мне это уточнение показалось весьма важным.
— Пусть так. Тем более не завидую. И такой девушки лишился, а скоро и платить придется за глупость и подлость. Ирж от вашего имени выдвинул встречный иск. Господин Базил Громила жил на ваши средства, не оплачивал квартиру… Болиголов раздобыл ваш договор с хозяйкой, так что я это знаю. Так что, ему предстоит возместить половину суммы выплаченной вами аренды. И разумеется, моральный ущерб, который вы получили от факта его измены. Отпираться он не станет. Ирж навестит ту прекрасную особу, с которой вы его застали.
— Андреас! — я выпалила его имя, а потом замерла, не зная, что дальше сказать. Столько мыслей пытались установить очередь, чтобы сойти с моего языка в виде слов.
— Я понимаю, вы удивлены, как можно повернуть любое дело с ног на голову. Обожаю такие игры с восприятием. Кажется, вот только ты летел на дно жизни, и вдруг взмыл ввысь. И оказалось, что до этого находился на качелях-доске. И теперь внизу кто-то другой. Не жалейте его, Мередит. Он поступил с вами совершенно по-скотски. И недостоин зваться мужчиной.
— Спасибо вам за помощь, Андреас.
Я подошла к столу, села в свое кресло, глядя на директора снизу вверх.
— Мне бы хотелось поскорее приступить к допросу Ирдона Весеннего. Мои люди собрали о нем кое-какую информацию. Очень интересный тип. Ваше зелье уже при вас?
Я кивнула.
— Вот и отлично. Тут порядок наведете позже. Нам нужно идти разоблачать врага!
Поднявшись, я поняла, что у меня дрожат колени. Только что этот человек показал, насколько ему небезразлична моя ситуация. Выразил готовность помочь, и это больше, чем обычное вежливое внимание начальника. Он возился со мной. Приставил на решение моей проблемы лучшего специалиста.
— Андреас, — почти простонала я, — вы так добры ко мне. А я не заслуживаю ни вашей помощи, ни вашего доверия.
— Почему? — он посмотрел на меня с интересом.
Нас с Андреасом Угрюмошем разделял мой рабочий стол. Я глядела на этого высокого, мощного мужчину, понимая, что сейчас подпишу себе приговор. Пока не знаю, какой. Но должна это сделать, потому как не могу больше жить в обмане и принимать его помощь и сочувствие. Даже если он сам преступник, стирающий память людям, это не дает мне права играть на два фронта. Я либо в его команде, либо против.
— Карла Сумрака и меня связывают общие дела, — сказала я, глядя прямо в глаза Андреаса.
10.2
— Как интересно, — усмехнулся Угрюмош, — а я все ждал, когда вы признаетесь в том, что же вас так гложет.
— Вы специально велели мне это зелье варить? — спросила я. — Ведь можете и без него снять заклятие, мешающее говорить, и всю правду из Сумрака вытянуть. Вы так с моим братом сделали.
— Могу, — согласился Андреас, — но дать вам шанс сделать верный выбор гораздо интереснее.
— Зачем вам это? — я смотрела на него во все глаза, гадая, что же будет дальше.
— Я менталист и обожаю игры разума, Мередит, — его глаза блеснули,
