Элен Кэнди - Вся правда о Джеки

Близилось последнее испытание: жених обязан рассказать невесте свою самую страшную тайну, а она должна простить его, после чего святой отец обвенчает всех.

– Лара, я хочу тебе признаться, что я специально взял билет на этот поезд. Я не хотел, чтобы наше расследование закончилось. – Саймон посмотрел мне в глаза. – Я люблю тебя.

– Я тоже очень сильно люблю тебя! – сказала я и крепко его обняла.

И святой отец обвенчал нас…

На следующий вечер мы должны были сесть на автобус и отправиться в Нью-Йорк. Мне так не хотелось покидать этот чудесный городок, где каждый человек был добр и приветлив. Где не запирают двери и всегда ждут гостей. Это город-сказка… Порой мне кажется, что я видела во сне эти красивые улочки, чудесные сады с цветочными ароматами, которые разносит теплый ветерок, небольшую площадь, где я обвенчалась с любимым человеком… Я буду скучать по этому сказочному городку и непременно постараюсь вернуться туда.

Дядюшка Сэм заехал за нами, чтобы отвезти на вокзал. Мадам Роже обняла меня и протянула фотографию города, сделанную с высоты гор. Маленькие домики казались крошечными, улочки – тонкими нитями, а вдали занималась заря…

– Ты видишь на этом снимке всех нас? – спросила мадам Роже.

– Да! Я поняла, что вы имели в виду. Спасибо вам за все! – Я от всего сердца поблагодарила женщину.

Два дня, всего два коротеньких дня полностью поменяли мое отношение ко многим вещам. Я вспомнила тот день, когда водитель Альберта Джерри показывал мне роскошные коттеджи и сады. Но та роскошь была скудна и однообразна, потому что прекрасное не измеряется ни деньгами, ни трудом. Прекрасное творит сама природа и доброта человеческого сердца, когда они сливаются воедино…

Дядюшка Сэм всю дорогу расхваливал праздник и уверял нас, что через несколько недель Питерсоны подадут на развод. Он громко хохотал, рассказывал о своем отце и ругал телевизор.

Когда мы приехали на вокзал, Саймон протянул старичку деньги.

– Не стоит! – отказался тот. – У нас с молодоженов денег не берут. Такова традиция.

Мы помахали ему руками. Неграмотный Санта-Клаус улыбнулся нам и завел свой грузовик.

22

Вокзал Нью-Йорка, казалось, сошел с ума. Люди здесь непрерывно кричали и метались по залам и платформам. От этого шума у меня стало давить в висках, а от мельтешения перед глазами сразу ухудшилось зрение.

Вдруг Саймон дернул меня за руку.

– Держи сумки! – крикнул он и ринулся в толпу.

Я заметила, что невысокий мужчина средних лет, увидев Саймона, побежал от него прочь. Но бегал он куда хуже моего мужа!

Саймон схватил его за шкирку. И мужчина понял, что сопротивляться бесполезно.

Саймон взял его за руку, и они подошли ко мне.

– Дорогая, ты готова выпить кофе в компании этого замечательного человека? Я думаю, он многое нам хочет рассказать!

Через несколько минут мы сидели в кафе возле вокзала. Саймон заказал три чашки кофе и с ухмылкой взглянул на мужчину.

– Лара, познакомься, это Рэй – пилот самолета, потерпевшего крушение над Гудзоном.

Я остолбенела.

– Что с Джеки? – Я схватила мужчину за руку и затрясла. – Что с моей сестрой?

Рэй сконфузился и продолжал молчать.

– Рэй, Альберт догадывается, что Джеки сбежала. Ни к чему играть в молчанку! – Саймон пристально посмотрел Рэю в глаза.

– С миссис Генрид все в порядке. Она жива. Теперь она по-настоящему счастлива… – пролепетал пилот. – Все было подстроено.

– Взрывать частные самолеты над Гудзоном – это не игрушки! – возмутилась я.

– У богатых людей – дорогие и игрушки! – усмехнулся Саймон.

– Альберт не дал бы развода. Представляете, что было бы, если бы пресса узнала, что миссис Генрид ушла к бедному художнику? – проговорился Рэй и закрыл рот ладонью.

– К бедному художнику, говоришь? – Саймон взял меня за руку и подмигнул. – А как его зовут?

– Не знаю. Правду говорю, что не знаю! – затараторил Рэй.

– Теперь хоть что-то прояснилось! – покачала головой я.

Альберт выдохнул с облегчением.

– Слава богу, что Джеки жива. Но почему она мне не сказала? Неужели я похож на тирана? – Альберт взялся за голову.

– Не переживай так! Все наладится! Ты не тиран… Вот только не надо было составлять такой брачный договор. – Саймон похлопал по плечу Альберта.

Я решила оставить Саймона и Альберта, чтобы они могли поговорить наедине, и направилась в спальню Джеки.

И вновь увидела ее портрет.

Эх, Джеки! Наделала же ты шума! Но я искренне рада, что ты теперь счастлива! Ты и мою жизнь в корне изменила. Не знаю, хвалить тебя или ругать за это… Ты забрала у меня монотонного Стива и подарила любящего Саймона. Я потеряла работу и только потом поняла, что это не главное в жизни! Нужно «работать, чтобы жить», а не «жить, чтобы работать». Так сказал один мудрец. Джеки, я поняла, что такое счастье. Богатство и слава – это бессмысленная иллюзия. Спасибо, Джеки, спасибо… Я подошла близко к портрету и захотела дотронуться до пыльной плоскости, но вдруг заметила в углу инициалы «Б. Л.».

– «Б. Л.»… – Я начала перебирать в уме имена из записной книжки. – Ну конечно! Бен Лоренс!

Я побежала вниз по лестнице, чтобы сообщить об этом Саймону.

– Я знаю, с кем убежала Джеки! Бен Лоренс. На портрете его инициалы!

Альберт поведал нам, что портрет был нарисован на Бродвее.

Минут через сорок мы подошли к художникам, которые писали портреты прямо на улице.

– Простите, вы знаете Бена Лоренса? – учтиво спросила я у одного из живописца.

– Бена? Да, знаю.

– А не подскажете нам его адрес? – поинтересовалась я.

Мужчина достал лист бумаги, черкнул на нем что-то карандашом и протянул мне.

Не теряя ни минуты, мы добрались до нужного дома. Саймон позвонил в дверь.

– Открыто! – крикнул кто-то за дверью.

Я толкнула дверь, и она распахнулась.

В небольшой комнате стояли упакованные сумки с вещами. На стенах висели картины. Я заметила замечательный портрет Джеки: моя сестра в прозрачной блузке лежит на постели и смотрит в окно.

– Бен Лоренс? – спросила я и зашла в комнатку.

– Да, – ответил он, продолжая упаковывать вещи в чемоданы.

– Меня зовут Лара Джонсон, я младшая сестра Джеки, – сказала я.

Мужчина замер и повернулся к нам:

– Я так долго ждал вас! – прошептал он и взял меня за руку.

– Ты уже не Джонсон, а Даррел! Пора привыкнуть! – шепнул мне на ухо Саймон.

– Прошу вас! Присаживайтесь! – Бен показал нам на старые, с порванной обшивкой кресла. – Я знаю, у вас очень много ко мне вопросов. Но позвольте, я расскажу все сам…

Я вгляделась в него. Красавцем Бен не был: шатен с голубыми глазами и острым носом. Худощав, немного сутул. С небольшой бородой и усами. Он напоминал отшельника. Что в нем нашла Джеки? Не знаю. Правда, он, несомненно, талантлив…