Диана Стоун - Пропавшее колье

– Ты действительно так думаешь?

– Уверена. А сейчас поедем к нам домой, и вы с Альбертом расскажете нам с мамой обо всем подробно и по порядку. Мне не терпится услышать эту историю.

Реакция матери была именно такой, как и предсказывала Паула, хотя она немного волновалась, а на Дэвиде так просто лица не было.

– Мальчик мой милый! – По лицу миссис Макмайер потекли слезы, когда Паула сказала, кем на самом деле является Дэвид-Винченцо. – Что же ты молчал так долго? Почему сразу не сказал? Мы столько времени потеряли впустую!

Паула не выдержала и тоже разревелась.

– Мы с Шоном всегда хотели иметь сына. Жаль, что он не дожил до этого мгновения. Он был бы счастлив, как счастлива сейчас я.

Дэвид был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Даже Альберт почувствовал, что в горле стал ком размером с футбольный мяч.

Когда страсти немного улеглись, все успокоились и сели пить чай, Дэвид начал свой рассказ:

– Когда я познакомился с леди Вероникой (я называл ее так, потому что мама и папа для меня те люди, которые меня вырастили), она рассказала мне, с чего началась вся эта история. Тридцать лет назад Вероника Каннингхем была девушкой красивой и довольно ветреной. Ей нравилось, чтобы все мужчины вокруг восхищались ею и падали к ее ногам. Все именно так и было, но только один парень, Шон Макмайер, не обращал на нее никакого внимания. Задетая его равнодушием к ее красоте, она решила во что бы то ни стало влюбить его в себя. К каким уловкам она только ни прибегала, но все было напрасно. Тогда она пошла на хитрость: на одной вечеринке подсыпала ему что-то такое в бокал с выпивкой, в результате чего он быстро опьянел и расслабился и ей удалось его соблазнить. Нельзя сказать, чтобы она сильно любила его, просто не могла смириться, что он не поддается ее чарам. Ее воображение рисовало ей вожделенную картину: Шон, без памяти влюбленный, умоляет ее на коленях выйти за него, а она ему отказывает.

Все, однако, вышло совсем не так, как надеялась Вероника. Шон на следующий день ничего не помнил и не поверил ей, что они были близки. Он разгадал ее игру и отказывался с ней разговаривать, а вскоре и вовсе уехал в Лондон учиться. Вероника позлилась немного, что ее план не удался, но потом утешилась тем, что ей сделал предложение тридцатисемилетний лорд Беллинджер, богатый человек и успешный бизнесмен. Правда, он был вдовцом и у него был восьмилетний сын от первой жены, но зато брак с ним сулил Веронике шикарную жизнь.

Очень скоро Вероника поняла, что беременна, и вынуждена была признаться Беллинджеру. Тот не отказался от своих намерений, а лишь ускорил дату свадьбы. После бракосочетания он сразу же увез жену в далекий шотландский замок, доставшийся ему в наследство по материнской линии, и там продержал ее практически взаперти до самых родов.

Когда Вероника родила мальчика, он сообщил родственникам и знакомым, что у его жены выкидыш, а ей пригрозил, что, если она не откажется от ребенка, он упрячет ее в сумасшедший дом, а от мальчишки избавится. Вряд ли он поступил бы так, но после тяжелых родов Вероника плохо соображала и, испугавшись, согласилась.

– Тебя отдали на усыновление бездетной супружеской паре, и они уехали в другой город, но леди Беллинджер заставила их поклясться, что, когда тебе исполнится двадцать пять лет, они все тебе расскажут, – мягко проговорила Паула. – Правильно?

– Абсолютно, – грустно улыбнулся Дэвид. – Об этом ты узнала из письма моих приемных родителей, верно?

Паула кивнула и, заметив недоуменный взгляд матери, вкратце рассказала о том, как совершенно случайно нашла копию этого письма, которую дядя Шеймус спрятал в альбом.

– Мои приемные родители погибли в автокатастрофе, – продолжил Дэвид, – когда мне было двадцать четыре. Они были очень добрыми людьми. Не очень состоятельными, но трудолюбивыми и честными. Им и в голову не приходило, что они могут нарушить клятву, данную моей матери. Чтобы подстраховаться, если с ними вдруг что-то случится, они оставили для меня письмо в адвокатской конторе. Так и произошло: они погибли, когда возвращались на машине от друзей. А через год, когда мне исполнилось двадцать пять, я получил их письмо, в котором они рассказывали мне правду: они приемные родители, а моих настоящих отца с матерью зовут Вероника Каннингхем Беллинджер и мистер Шон Макмайер.

– Детектив, которого я нанял, выяснил все основные факты биографии Дэвида, – вставил Альберт. – Он закончил Академию искусств в Бирмингеме и работал школьным учителем рисования сначала в Бирмингеме, потом в Плимуте. Кроме того, детективу удалось установить, что Дэвид Райдер и художник Винченцо Кантильо – одно лицо и он действительно внебрачный сын леди Беллинджер. Отца, правда, детективу установить так и не удалось, и об этом мне рассказал уже сам Дэвид.

Дэвид улыбнулся.

– Что касается Академии, то я с раннего детства любил рисовать все, что видел вокруг, и родители всячески поощряли во мне эту любовь. Став старше, я побеждал во всех художественных конкурсах школы, города и даже графства, и департамент образования Бирмингема предложил оплатить мое обучение в Академии. После ее окончания я пошел работать учителем рисования в школу, но мечтал о собственной студии, персональных выставках, славе. Потом погибли родители, и о своих честолюбивых замыслах пришлось на время забыть. Зарплаты учителя не хватало на оплату дома, и я переехал в небольшую квартиру. Узнав правду о своем происхождении, я вначале хотел оставить все как есть, но желание посмотреть на своих биологических родителей было сильнее меня и я решил попробовать их разыскать. Мне как раз предложили место школьного учителя в Плимуте, и я перебрался туда. Из газетных статей мне удалось узнать, что леди Вероника Беллинджер овдовела и вернулась из Шотландии к себе на родину в Кливленд. – От волнения в горле у Дэвида пересохло, и он сделал глоток чая.

Все молча слушали его затаив дыхание.

– Почему-то мною овладела неуверенность, я все никак не мог решиться встретиться с ней. Один раз я даже набрал номер Каннингхем-Хилла и попросил Веронику к телефону, но, едва услышав ее голос, бросил трубку.

Может, я так бы и не набрался смелости, не знаю, но помог случай. Однажды, сидя в пабе, я познакомился с немолодым мужчиной, который много лет прослужил на гражданском флоте и только что вышел на пенсию. Представляете мое потрясение, когда он сказал, что его зовут Шеймус Макмайер и у него есть родной брат Шон, который живет в Кливленде. Я понял, что судьба свела меня с родным дядей, и все ему рассказал. Он сразу и безоговорочно поверил мне, потому что ему с первых минут знакомства показалось, что я ужасно похож на Шона в молодости. Шеймус во всем винил леди Веронику и не мог поверить, что за двадцать пять лет она не предприняла ни одной попытки разыскать своего сына, тем более что ее мужа уже несколько лет не было в живых. Поэтому он написал ей довольно резкое письмо, и мы договорились, что как только он вернется из Шотландии, где собирался навестить каких-то дальних родственников, то сразу же познакомит меня с родителями. – Дэвид вздохнул. – К сожалению, пока Шеймус гостил в Шотландии, ваш муж, миссис Макмайер, умер и я так и не смог увидеться с ним.