Джоан Пикарт - Поездка в Техас

— Да. Я готова… ехать.

Трейси с трудом смогла бы вспомнить дорогу домой. Дасти снял ее с Мейбл, приподнял шляпу, вспрыгнул на седло и ускакал, поднимая за собой облако пыли.

Винди посмотрел на бледное, грустное лицо Трейси и ничего не сказал. Он немного постоял, чтобы убедиться, что Трейси не собирается обсуждать с ним то, что ее волновало. Она повернулась и пошла к дому тяжелыми, шаркающими шагами. К счастью, Элси не было на кухне, и Трейси поспешила к себе в комнату, закрыла дверь и бросилась на кровать.

Слезы хлынули ручьем. Рыдания сотрясали ее тело и выматывали ее душу. Она так больше не могла. «Рокочущее «Р»» вновь вырвало Мэтта из ее объятий и на этот раз навсегда. Битва закончилась, эта земля победила.

Трейси не сомневалась, что Мэтт любит ее, но на ранчо он будет один, без нее. И она, в свою очередь, будет такой одинокой, что не сможет оставаться одна. Умный набор диких фраз, констатация ужасной реальности.

Итак, что теперь? Может быть, сбежать, оставив залитую слезами записку, в которой еще раз объявить ему о своей любви, но в то же время объяснить, что жизнь вместе просто невозможна? Нет, это трусливо и недостойно.

Она еще раз попытается объяснить все Мэтту в спокойной и вежливой манере. Он же будет рвать и метать, объясняя ей, что она так и не дала ему шанса доказать, что они могли быть счастливы на ранчо. Он попросит ее задержаться, пока она не закончит задание, и не избегать его в те часы, которые он оставит для доказательства своей преданности ей. Эти сильные руки найдут ее, эти чувственные губы будут целовать ее, и она вновь отдастся его желаниям. Она опять забудет обо всем и будет любить его преданно и самозабвенно.

Трейси заставила себя встать с кровати и выглянула в окно. Она металась и не знала, что делать. Логическое решение — покинуть это место как можно быстрее. Любящая же ее душа хотела остаться до последнего момента и насладиться каждой оставшейся драгоценной секундой с Мэттом. Что же более справедливо по отношению к нему? Ничего. Он хотел, чтобы она осталась здесь навсегда, и боль его не уменьшится, если она покинет его под благовидным предлогом.

Она не могла прийти ни к какому решению. Наконец, решила все делать последовательно. Сегодня вечером будет вечеринка с танцами, и она пойдет на нее с Мэттом и вдоволь повеселится. Она скажет Мэтту о своем решении вернуться в Детройт после того, как выполнит редакционное задание. Она сделает это позже, когда будет в силах взять себя в руки и не валяться у него в ногах, задыхаясь от рыданий, не в силах произнести членораздельных звуков. Пока он ничего не должен подозревать, не должен чувствовать ни малейшего изменения ее настроения. Она будет принимать его в своей постели, а плакать будет в часы одиночества. У нее было достаточно сил, чтобы разбить его сердце, но эта мысль была ей ненавистна. Мэтт разрешил ей войти внутрь своей души, снял все перегородки, отделявшие их, а она предаст его?

Трейси вымыла лицо и отправилась на кухню. Элси была там, наполняя деревянную корзину едой, она суетилась и что-то приговаривала.

— На соседнем ранчо родились детки, и я ношу им туда гостинцы. Понимаешь, какая радость? У Петси Хант родились близнецы.

— Как здорово, — улыбнулась Трейси.

— Ленч в холодильнике. Лестер везет мистера Рамсея в город на очередной осмотр, поэтому я оставляю дом на тебя и Мэтта.

— Нет, Элси, я буду одна. Мэтта позвали к лошади, которая поранилась и очень страдает.

— Я уверена, что ты найдешь себе занятие. Я пошла, буду через несколько часов.

— Пока, Элси. Приятно тебе провести время.

— Я всегда счастлива, когда могу прикоснуться к ребенку, а у Петси, хвала Богу, их целых двое. Вот что нужно нашему ранчо — новое поколение Рамсеев.

Боже, подумала Трейси, вот о чем ей совершенно противопоказано думать — об их возможных с Мэттом детях. Начинается тупая боль в сердце от мысли, как Мэтт гордился бы сыном и как он был бы нежен с маленькой дочкой, похожей на Трейси. «Все! Хватит! Иди лучше искупайся», — приказала себе Трейси.

Трейси сняла одежду и направилась к бассейну в голубом бикини. Вода была прохладной и хорошо освежала. Сажень за саженью проплывала она, стараясь отогнать мысли о Мэтте. Потом она позагорала, стараясь не обжигать свою нежную кожу, а когда ей опять стало жарко, вновь вошла в воду. Так ей удалось скоротать время до полудня. Наконец, она отправилась назад, к дому, стараясь весело улыбаться Элси, которая уже была на кухне.

— Ну, и как малыши?

— Милые кнопочки. Ну, ладно, нужно подумать об обеде. Вы с Мэттом не будете обедать дома, поэтому…

— Не будем?

— Ну, конечно же, нет. Марта Велш наготовит столько еды, что можно будет накормить половину голодных ковбоев Техаса!

— Никто мне об этом не говорил. У меня нет ни малейшего представления, что надевать. Конечно, мы поедем туда, если предположить, что Мэтт вернется домой вовремя.

— Он еще никогда не пропускал вечеринки с танцами у Марты Велш. Нет, беру свои слова обратно. Однажды у него заболело много телок и ему пришлось быть с ними. Пойдем-ка, посмотрим твои наряды, и я помогу тебе выбрать подходящий наряд.

Все было превосходно, решила Элси. Голубая юбка с вышитой оборкой и белая блуза с бантом на шее прекрасно гармонировали с нарядными туфлями, и все вместе очень шло Трейси.

— Пойду, приму душ, — сказала Трейси.

— Тебе следует пойти на танцы в бикини. Тебя сразу же выберут королевой вечера.

— Или арестуют.

Мэтт не вернулся к тому времени, когда она, одетая, ждала его в гостиной. Она приготовила коктейли для себя и мистера Кендала Рамсея. Она даже не упомянула про отсутствие Мэтта и весело болтала, как беззаботная пташка. Позже она решила, что заслужила награду Академии Искусств за такое блестящее представление.

— Ты прекрасна, дочка, — восхитился Кендал. — Ты прямо как с картинки, очень впечатляюще!

— Я купила эту одежду в Детройте, но никому не скажу об этом. Пусть думают, что это из очень модного салона.

— Нужно нечто большее, чем одежда, чтобы очаровать техасца.

— Это, мистер Рамсей, чистая правда.

— А мне коктейль приготовлен? — спросил знакомый голос. — Или с глаз долой — из сердца вон?

— Мэтт! Я не думала, что ты так рано приедешь с ранчо. Как лошадь?

— Я не смог спасти ее.

— Сломала ногу? Колючая проволока? Что? — заволновался Кендал.

— Проволока, — коротко ответил Мэтт, наливая себе выпить. — Но я не дал ей страдать, отец.

— Я знаю, сын. Итак, Трейси, что ты скажешь о моем сыне, когда он приведет себя в порядок? Красивый дьявол, правда?

Трейси не ожидала, что кто-нибудь заведет разговор о внешности Мэтта, по крайней мере, до тех пор, пока она не придет в себя от замешательства и восторга. Мэтт был великолепен. Прекрасно сшитый костюм подчеркивал ширину его плеч. Белоснежная рубашка была оттенена галстуком серебристого цвета, и он гармонировал с кушаком такого же цвета, повязанным на талии.