Рита Рейнвилл - Вдвоем все же лучше

— И неужели все это…

— Именно так, — поддергивая рукава алого джемпера, с гордостью и удовлетворением сказала Агата. — Все это результат устроенного Кэти комплексного показа «Дома» журналистам. Но к делу. Вот ваш инструмент, — докончила она, протягивая Джаду зеленый пластмассовый шпатель для вскрывания конвертов.

— И что я должен делать? — спросил Джад, забирая охапку писем.

— Делите все на четыре части: первая — конкретные предложения помощи, вторая — предварительные обещания, требующие уточнений, третья — просьба о дополнительной информации, четвертая — всякая чушь.

— А как дела у Кэти? — поднимая глаза от очередного письма, спросил Кевин.

— Она задает вопросы, — ответил Джад и, встретившись с чутко-настороженным взглядом Кевина, невольно улыбнулся.

— Ну, наконец-то. Давно уж пора.

— Вы рассказали ей обо всем этом? — Гордон жестом обвел заваленные письмами столы.

— Даже не заикнулся.

— А что вы ей собираетесь рассказать? — поинтересовалась Агата.

— Ничего, — сказал он, осторожно вскрывая большой коричневый конверт, и, неодобрительно покачав головой, спросил: — Но как вы умудрились до такой степени все запустить?

— То, что вы видите, — только верхушка айсберга, — поморщившись, ответил Кевин. — В кабинете у Кэти стоят еще три таких, — он кивком указал на блестящий мусорный бак.

— И почтальон каждый день приносит полную сумку, — добавил Гордон.

— А день напролет звонит телефон, — с вызовом глядя на Джада, закончила Агата.

— Виноват. — Джад примирительно поднял руку. — Я не хотел наводить критику. Я просто задал вопрос, к тому же глупый.

— Но как же все-таки быть с Кэти? — вернулся к прерванной теме Кевин.

— Что вы имеете в виду?

— Как быть, если она захочет узнать… — озабоченно начала Агата.

— Если захочет, — отрезал, прищурившись, Джад, — то приедет сама и посмотрит.

Кэти трусцой обежала пляж. Бег давался легко: на шаг она перешла только возле дорожки, ведущей к дому.

Считается, что бег равно хорош и для души, и для тела, вдруг вспомнилось ей. Остановившись, она подняла отшлифованный океаном камешек, размахнулась и постаралась «испечь блины». Увы, чуть коснувшись поверхности, круглый камень ушел на дно. Кэти пожала плечами и медленно двинулась дальше.

Считается, что бег прочищает мозги. Помогает решить запутанные проблемы. Снимает тревогу. Дает заряд сил. Так говорилось во всех встречавшихся ей журнальных статьях.

Чушь, подвела итог Кэти. Ничего такого не происходит. От бега только потеешь. Других результатов нет.

Иначе она бы уже давно их почувствовала.

Кэти, Кэтрин, или как там ее теперь называть, сама стала за три недели жизни на острове компетентным специалистом по бегу. Если надо, могла бы написать статью.

Факты свидетельствовали, что бег не помог ей разобраться в своих проблемах. И не принес внезапных озарений. Как ей быть, она понимала сейчас ничуть не лучше, чем в тот день, когда Джек доставил ее на остров, выгрузил замороженные завтраки, обеды и ужины, помахал на прощанье и улетел в яркое кобальтовое небо. С тех пор все осталось как было.

Неправда, внезапно прервала она себя. Кое-что изменилось. После двадцати одного телефонного разговора с Джадом она знает его гораздо лучше, чем знала своего мужа после двух лет брака. Джад всегда идет напрямую, а не пытается очаровывать исподволь, как это делает Кевин; ему свойственно навязывать свою волю, но он способен и на глубокую нежность. Теперь, приезжая к родителям, он ласков с матерью, подумала она с довольной усмешкой, отирая пот со лба.

Он хорошо умеет слушать. Может быть, даже слишком хорошо? Слышит то, чего и не говорят. Вчера она пожаловалась, что утратила свой энтузиазм, что, наверно, никогда уже больше не сможет заботиться о других. И что он сказал на это? Четыре коротких слова: я люблю тебя, Кэти.

Она прерывисто вздохнула, вспоминая, каким властным мужским тоном были произнесены эти ласковые слова. В последнее время он часто повторял эти четыре коротких слова. И ведь он никогда не отступает от правды, напомнила она себе, взбегая по ступенькам террасы. Раз он так говорит, значит, он это чувствует. И все равно его слова пугают. Да, он способен любить, и он даже доказал это. Но в то же время он так нуждается в том, чтоб его любили. Ему было недодано любви в детстве, и он хочет получить компенсацию.

Он нежный, в нем много тепла и чувственности, он так мягко поддразнивает, он возбуждает. Может быть, его будет легко любить, но вот сможет ли она дать ему все, что ему нужно? Пока ей страшно даже попробовать.

Конечно, он никогда не будет вампиром, подумала она, пройдя через веранду и опускаясь в свой любимый шезлонг. Он уже столько раз показывал, что готов и умеет щедро давать. И у него нет предрассудков по поводу «чисто женской работы». В те две недели, что он ежевечерне кормил ее ужинами, Джад приготовил больше еды и вымыл больше посуды, чем она за весь предыдущий год.

Внезапно появившийся на веранде Драч посмотрел на нее с явным осуждением.

— Знаю, — вздохнула она, — сегодня тебе не удалось поживиться. Но на то есть причина, мой милый друг. Дело в том, что сегодня я даже не прикоснулась ни к одному из замороженных пакетов. Не смогла. Мне вдруг показалось, что все они одинаковы на вид и на вкус. И что я больше не в состоянии их есть. А кроме того… — припомнила она, сдвинув брови, — кроме того, я, кажется, решила сбежать от всякой ответственности, а значит, не заводить и домашнюю живность.

Драч, застыв в неподвижности, напряженно сверлил ее холодными глазками.

— Нет-нет, не подумай, что я считаю тебя домашним животным, — торопливо пояснила Кэти. — Но дело в том, что я попросту не могу, да и не хочу заботиться ни о ком. А посему пойди-ка и вылови себе на обед рыбку или прогуляйся по берегу: может, кто-нибудь из друзей угостит тебя частью своей добычи.

Их взгляды скрестились, словно клинки. Кто победит? Прошло полминуты, и Драч, неторопливо взмахнув крыльями, полетел прочь.

А Кэти с явно проснувшимся желанием похозяйничать отправилась в кухню и в первый раз внимательно ее оглядела. Раньше в этом не было надобности. Еда как бы сама собой попадала из морозильника в микроволновую печь, а оттуда в желудок.

Вдруг мне повезет, вдруг прежний хозяин оставил хоть одну-две банки консервированной фасоли, думала Кэти, открывая одну за другой блестящие, отделанные под дуб дверцы кухонных шкафов. Обойдя все помещение, она добралась до какой-то двери возле холодильника и, толкнув ее, замерла в удивлении. Кладовка размером с ее спальню была сплошь забита продуктами, один вид которых способен был соблазнить даже постящегося святого.