Элизабет Хардвик - Она любит скорость

— Спасибо за доверие, Сэмми, — от души рассмеялась Кэсси. — Это и есть то, что тебя беспокоит, папа? Что отец ребенка — совершенно неподходящая личность?

— Рад, что вы все находите это смешным, — сердито пробормотал ее отец.

— Да нет же, папа, — сразу посерьезнела Кэсси. — Просто я очень обрадовалась, когда узнала, что у меня все будет хорошо.

— Ну, конечно. — Саманта ободряюще сжала руку сестры и бросила на мужчин укоризненный взгляд. — По-моему, теперь, когда вы убедились в том, что у Кэсси все в порядке, ей надо как следует отдохнуть.

Ее отец с шумом втянул воздух в легкие, как бывало всегда, когда он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. А в данном случае его младшая дочь ясно дала ему понять, что не позволит собой командовать.

— Ты разве не согласен, Кевин? — обратилась к нему Саманта. В конце концов, кто здесь специалист?

— Пусть Кэсси решает сама, — безмятежно отозвался Кевин. — Я уже понял, что женщины семейства Максуэлл сами устанавливают себе законы, и да поможет Бог тому несчастному, кто встанет им поперек дороги!

Саманта наградила его пристальным взглядом. Ей ли было не знать, что это мнение сложилось у Кевина из-за нее! Интересно, он всерьез так считает, или просто намекает на ее роман с Тимом? Неужели он думает, что она настолько бессердечна, чтобы наплевать на то, что у человека есть семья, дети? Что она могла, зная об этом, спокойно завести роман с женатым человеком? Плохо же он на самом деле ее знает, раз может предполагать такое!

— Вы правы, Кевин, — согласился Генри. — Иногда я задумываюсь, где я совершил ошибку…

— Или не совершил, — вставила Саманта, поднимаясь на ноги. На ней уже был не кожаный костюм. Пока Кэсси спала, Сэм успела ненадолго заскочить домой и переодеться в более легкую одежду: красную тенниску и черные хлопковые брюки, гораздо лучше подходившие для теплой клиники. — По-моему, нам пора, — объявила она.

Действительно, у Кэсси уже был такой вид, что стало ясно — для одного вечера с нее более чем достаточно. Да и Саманта чувствовала себя не лучше. День выдался длинный и трудный, и постоянные посещения Кевина не облегчали дела. Саманта не могла дождаться, пока доберется до своей тихой квартиры. Там она и будет в одиночестве зализывать раны.

Наклонившись, она поцеловала сестру в щеку.

— Не волнуйся, — шепнула она. — Я заставлю папу от тебя отвязаться.

— Как? — еле слышно шепнула в ответ Кэсси. Обе слишком хорошо знали, что отец ни за что не захочет остаться в стороне, если речь идет о его дочерях.

— Что-нибудь придумаю, — улыбнулась ей Саманта.

— Желаю удачи. — Кэсси крепко сжала ее руку.

— О чем это вы там шепчетесь? — подозрительно спросил их отец. — Еще совсем девчонками они всегда ухитрялись меня провести, — пожаловался он Кевину. — И я вечно попадал с ними впросак.

— Готов поверить, — сухо отозвался Кевин.

Саманта выпрямилась и смерила его взглядом, ясно говорившим, что его мнение ей совершенно безразлично.

— Могу я с тобой поговорить? — спросил Кевин, когда все трое вышли в коридор.

Саманта не сразу сообразила, что он обращается к ней, но, подняв голову, встретила его невозмутимый взгляд.

— О чем это? — с вызовом спросила она. Ведь у него в распоряжении был полный набор всяких гадостей, которые он о ней насочинял.

— Пожалуй, я поеду, — объявил Генри, вглядевшись в их решительные лица. — Завтра в девять утра будь на ранчо, — велел он дочери.

Саманта даже не повернула головы, так она была поглощена молчаливым сражением с Кевином. Их взгляды скрестились, и ни один не желал отвести глаза первым.

— Я буду, — коротко ответила она отцу.

— Отлично. Спасибо за все, Кевин, — сказал Генри и, видя, что двое противников не обращают на него внимания, повернулся и зашагал по коридору.

Противники! Неужели до этого дошло? Похоже, что так, ибо Саманта была непримирима, а глаза Кевина смотрели жестко, и рот его был плотно сжат.

— По-моему, ты расстроила отца, — произнес Кевин.

— Переживет, — отмахнулась Саманта. — Ты, кажется, хотел со мной поговорить?

— Пойдем в мой кабинет, — Кевин уже готов был взять ее за руку, но передумал, и его рука бессильно повисла. — Сюда, пожалуйста. — И он зашагал по коридору.

Саманте все это не нравилось, но ведь существовала отдаленная возможность того, что речь все-таки пойдет о Кэсси. Сомнительно, конечно, ну да ладно, она все равно готова была его выслушать. И дать отпор.

В строгом костюме и при галстуке Кевин казался более далеким и отчужденным, чем когда-либо, а благоговейное почтение, с которым относился к нему персонал клиники, говорил о его высоком авторитете. Впрочем, для Саманты эта отчужденность была даже удобнее. Она не хотела вспоминать, что с этим мужчиной готова была заняться любовью всего два дня назад.

Без сомнения, Кевин был профессионалом высокого класса, и почтительное отношение к нему сотрудников было вполне заслуженным. Только вот сегодня он казался не человеком, а каким-то роботом.

Кабинет Кевина, в котором он, судя по всему, также принимал пациентов, был таким же роскошным, как и вся клиника, но Саманта почти не обратила внимания на интерьер. Кевин предложил ей сесть в кресло напротив него, но она отказалась. В конце концов, она не его подчиненная и не пациентка.

— Ты не мог бы побыстрее? Мне еще надо быть в одном месте. — Девушка намеренно повторила слова, сказанные им, когда они попрощались утром.

Ей показалось или он действительно слегка напрягся? Похоже, так оно и было. Черт бы побрал этого мужика! Он что, считает, что она по-прежнему встречается с Тимом или еще с кем-нибудь? Она же сказала, что у нее никого нет! В последние два года Саманта на мужчин вообще не смотрела. Слишком глубокую рану нанес ей Тим, и у нее не было ни малейшего желания снова оказаться в такой ситуации. Поэтому-то Саманта и была так потрясена, обнаружив, что ее влечет к Кевину, да еще с такой силой, что она позволила ему пробиться за свои заградительные редуты. И вот к чему это привело!

— Я тебя не задержу, — сквозь зубы произнес Кевин. — Просто ты сегодня кое-что сказала, и мне бы хотелось получить объяснение. — Он слегка прищурил глаза.

— Ну и? — спросила Саманта. Она сегодня столько ему наговорила, что теперь понятия не имела, какое из ее саркастических замечаний он имел в виду.

— Насчет того, что ты не доставишь мне удовольствия, сломав себе шею.

Господи, да это же было еще утром! Неужели он весь день ждал, чтобы спросить ее об этом? Просто невероятно! Может, это все-таки просто предлог, чтобы задержать ее?