Агата Мур - Сердце в огне

А может, просто встать сейчас, собрать вещи в чемодан и навсегда покинуть этот дом, который так и не стал для нее родным. И никогда больше не возвращаться в эту жизнь. Уехать далеко-далеко отсюда, так чтобы ее невозможно было найти. Например, можно отплыть или улететь вслед за отцом в Австралию и начать по его примеру новую жизнь на этом полупустынном экзотическом континенте. Интересно, чем она сможет там заняться? Пасти страусов и овец? Или учить детей аборигенов в школе? А Кристиан О'Нил никогда не увидит своего ребенка. Это будет для него самым действенным наказанием, сильнее, чем пуля. Пусть живет и страдает до конца дней своих, думая о том, что он потерял, на что променял свою прекрасную жену и свое будущее.

Телефон в изголовье зазвонил резко и неожиданно. Она взяла трубку и услышала злорадный голос разлучницы:

— Не волнуйтесь, дорогая, за мужа. Возвращаю его вам. Он скоро будет дома. Я за вас беспокоюсь. Мы все-таки, в некотором роде, не совсем чужие люди. Мужчины никогда не думают о наших женских переживаниях. Так что решила сама проявить инициативу. Взяла на себя заботу о вас. — В трубке щелкнуло, и связь оборвалась.

Вот ублюдок! Оба они ублюдки. Один хуже другого. Ее даже затрясло от ненависти и презрения. Она выключила свет и села в кровати, закутавшись в одеяло и бездумно глядя перед собой, в темноту. Лишь иногда с языка срывались проклятья. Да над ней просто надругались. Сполна насладились ее унижением. Можно сказать, что она подверглась психологическому изнасилованию в особо жестокой и изуверской форме.

11

Она услышала, как слегка щелкнула ручка двери при повороте. Он вошел почти неслышно и не стал зажигать свет. В темноте Рейчел услышала шелест снимаемой одежды. Скорее всего, пиджак и галстук он снял еще на лестнице, а сейчас продолжил исполнять свой эротический этюд. Проникающий снаружи, сквозь шторы, лунный свет рельефно выделил его высокую мускулистую фигуру. Однако и в темноте она могла бы легко нарисовать по памяти все его физические достопримечательности. Тем временем объект скрытых наблюдений расстегнул рубашку, вытащил ее из брюк и швырнул на кресло. Вслед за ней быстро проследовали брюки, затем носки. Мужской силуэт с широкими плечами и узкой талией теперь дополняли только трусы, которые должны были пополнить скопление предыдущих предметов туалета. В воздухе струились сексуальные мужские ароматы.

Рейчел представила себе это тело, которое, может быть, всего полчаса назад находилось в объятиях другой женщины. По этому телу ползали похотливые губы и потные, жадные пальцы. У нее невольно сжались кулаки, когда обнаженный силуэт приблизился к постели. Она мысленно уже успела проиграть несколько сценариев возможных действий в этой ситуации.

Закатить ему самый обычный бабий скандал, выкрикивая во всю мощь своих голосовых связок разные обвинения и угрозы, со швырянием в него различных предметов и требованиями убраться подальше с ее глаз, насовсем, к этой шлюхе. Или, скажем, притвориться спящей, а утром подвергнуть его полному презрению и отлучению от общения с собой? Красноречиво, с холодной надменностью молчать и демонстративно отворачиваться при его появлении.

А может быть, просто включить свет, посмотреть прямо в эти лживые глаза, кратко пояснить, что ей все известно, и ровным, выдержанным тоном попросить избрать себе другое место пребывания до утра. А утром столь же спокойно и хладнокровно предложить начать оформление развода?

Каждый вариант был приемлем и по-своему хорош. Конечно, для разрядки нервной системы наиболее оптимальным был первый вариант, со спонтанной реакцией оскорбленной в своих лучших чувствах женщины. С другой стороны, моментальная разрядка помешала бы выбрать более оптимальное решение для последующих действий.

Однако она несколько запоздала с ответной реакцией, взвешивая и анализируя по последствиям свой выбор. Ибо мужской силуэт уже переместился на кровать, прогибая ее своей тяжестью, затем распластался ничком и затих.

Рейчел тоже тихо перевела дыхание и решила, что лучше всего в данной ситуации оставаться спящей, выигрывая время на серьезное продумывание проблемы и тщательную подготовку плана последующих действий. Гнев и ярость в этом плане плохие помощники.

Однако она опять просчиталась, на этот раз в своих возможностях контролировать эмоции. Лежащий рядом мужчина коснулся ее своим бедром, а затем его рука поползла к ее груди, видимо, по привычке. Он и раньше любил засыпать, пристроившись так, чтобы обхватывать одной ладонью ее грудь, а другую конечность расположив на пушистой поверхности ее лона. Это усиливало ощущение собственника и обладателя столь прекрасного и послушного ему женского тела. Правда, и она, в свою очередь, не пренебрегала его достоинствами, и столь же мирно и безмятежно засыпала, удерживая несомненную мужскую гордость мужа в своих пальцах.

На этот раз такого рода действия моментально вызвали совершенно обратную и вполне понятную реакцию. Не задумываясь уже о последствиях, она со всей силы ударила его локтем, попав куда-то под свод грудной клетки. Ей даже послышалось, что там что-то хрустнуло, а жертва внезапного нападения громко охнула от боли и неожиданности. Во всяком случае, удар достиг цели, продемонстрировав решительность намерений нападающей стороны. На всякий случай, для большей стрессовой разрядки, она еще и лягнула его ногой. Хорошо бы было еще ударить со всей силы коленом по известному месту, но перед этим она как раз повернулась спиной к лежащему мужчине, чтобы не видеть перед собой это противное создание. Так что подобный удар не получался по чисто техническим причинам. А жаль. Он его больше всего заслужил.

Резкие движения руками и ногами сопровождались возмущенным, звенящим от негодования голосом:

— Не смей меня трогать! — Она тут же была вынуждена добавить: — Отпусти меня немедленно, ты, развратник!

Ибо Крис тут же вошел, как говорят боксеры, в клинч, пойдя на максимальное сближение и обхватив ее плотно руками, для блокирования болезненных и сильных ударов. Он был слишком силен и ловок, слишком натренирован и опытен в рукопашном бою, чтобы она могла справиться с этим чудовищем и пробиться сквозь эффективную систему его защиты. Не удалась даже попытка ударить его затылком в подбородок или вцепиться зубами в ладонь. Он просто использовал борцовский прием, взяв ее «на растяжку», потом перекатился на спину, прихватив ее с собой и удерживая сверху на собственном теле. Затем включил свет.

— Какая муха тебя укусила? Что случилось? Я не грабитель, я твой муж. Пришел к себе в спальню.