Энн Вулф - Так не бывает

– Пойдешь со мной в кафе? – подыграл он, желая сделать ей приятное.

– Ну что-о-о ж… – манерно протянула она. – Почему бы и нет?

Они зашли в небольшой кафетерий, расположенный рядом с парком. Пит заказал Дженни кофе с мороженым и пирожок с вишней, а себе – папины любимые пончики с клубничным джемом.

Дженни выбрала самый неуютный столик – в центре кафе – и присела за него с видом коронованной особы. Пит заметил, что ей нравится ловить взгляды сидящих вокруг людей и она всячески пытается привлечь их внимание. Его же, напротив, бесило это людное место и столик, который она выбрала. Он предпочел бы сесть около окна.

– Расскажи мне о себе, – предложил он, чтобы как-то начать разговор.

– Что значит: расскажи о себе? – недоуменно поинтересовалась Дженнифер.

– Что тебе нравится, чем ты увлекаешься, как ты любишь проводить выходные, – перечислил Пит. – Да все, что угодно. Мы же почти ничего друг о друге не знаем.

– Разве? – удивилась Дженни. – Но мы учимся в одном классе…

– Что с того? Я знаю о тебе только то, что ты – самая красивая девочка. А ты – только то, что меня вечно колотят Лиланд и Пэйн. Ну скажи хотя бы, почему ты решила со мной встретиться?

Дженни смутилась, и Пит с удивлением обнаружил, что она смущена гораздо сильнее, чем он сам.

– Ну… я… Ты нравишься Колючке, а мы с ней – соперницы, – торопливо объяснила она. – Разве я должна ей уступать?

– Чего-чего? – опешил от таких откровений Пит. – Во-первых, Триш – моя подруга. Во-вторых, у нее есть парень. В-третьих, никакие вы не соперницы. Вы настолько разные, что вас невозможно сравнивать. К тому же в классе ее не любит никто, кроме нас с Рупертом.

– Зато уважают, – серьезно заметила Дженни. – А это подрывает мою репутацию самой значительной девочки в классе.

– Что за бред? – расхохотался Пит. – Как ты можешь дергаться из-за таких нелепых вещей? – Он был уверен, что Колючка никогда не думает о подобных глупостях.

Дженни не на шутку обиделась.

– Ничего и не бред, – скривила она кукольное личико. – Это очень важно. Ты, Мышонок, видно слишком маленький, чтобы это понять.

– Наверное, – кивнул Пит, чтобы не злить ее еще больше. – Но, может, ты все-таки расскажешь о себе? – напомнил он.

– С удовольствием, – просияла Дженни.

Оказалось, что больше всего она любит говорить о себе. За полчаса, которые они просидели в кафе, Пит услышал подробный рассказ о том, как она ходит с матерью за покупками, как ей купили новый сотовый, как она любит красивую одежду, как ей нравится сидеть в кафе, как мальчишки ее боготворят, как Лиланд замучил ее ухаживанием, как ей нравятся пирожки с вишней… Она могла бы продолжать этот рассказ до бесконечности, если бы Пит ее не остановил:

– Ну а… что тебе нравится читать? Ты любишь стихи?

– Стихи… – Дженни равнодушно повела плечами. – Не знаю ничего глупее. Мама говорит, что стихи пишут только неудачники. Которым больше нечем заняться.

Прекрасно… – подумал Пит. А я и не догадывался, что Катулл, Петрарка и Данте – всего лишь кучка неудачников, у которых не было других дел… Кстати, и он тоже… Раз писал стихи, посвященные его горячему чувству к Дженнифер Китс.

Она продолжала трещать о своих пустяковых заботах, мелких интересах и скучных делах, но Пит почти не слушал ее. Ему казалось, если он пропустит этот длинный и бестолковый монолог, то ничего не потеряет. Терять было нечего – Дженнифер оказалась пустышкой, глупенькой самовлюбленной девочкой, которую в нем интересовало только то, что он якобы нравится ее воображаемой сопернице.

Пит чувствовал себя обманутым. Он так долго мечтал об этом свидании, что успел придумать много вариантов его развития, начиная с того, что он не понравится Дженнифер, заканчивая тем, что она отнесется к нему, как к другу. Но Пит не мог даже представить, что это ему не понравится Дженнифер.

Кое-как высидев в кафе еще четверть часа, Пит намекнул Дженни, что дома их ждут родители. Это ей не очень понравилось, но она смягчилась, когда Пит сказал, что проводит ее до дома.

Расплачиваясь за кофе и пирожки, Пит нащупал в кармане коробочку с браслетом. «Отдай его девочке, которая тебе нравится», – вновь вспомнились ему слова миссис Пирс. Но теперь-то он был уверен: Дженни вовсе не та девочка, которая ему нужна. И он не влюблен в нее так сильно, как думал раньше. Пожалуй, он вообще не влюблен в нее. Та Дженни, которая ему нравилась, была мечтой, сказкой. А эта – совсем другой девчонкой, не имеющей к мечте ни малейшего отношения.

И все же, чтобы не обидеть ее, он взял руку, которую она протянула. Они вышли из кафе и пошли по улице, ведущей вдоль парка.

Было уже темно, но в желтом свете фонарей Пит разглядел знакомую худенькую фигурку: навстречу им шла Колючка. Бог знает почему, но Пит почувствовал себя смущенным. Ему захотелось вырвать свою руку из влажной ладони Дженни, но та, как назло, вцепилась в него мертвой хваткой. Пит решил пренебречь приличиями и все-таки вырвал свою руку.

– Триш! – позвал он Колючку, но та прошла мимо, сделав вид, что не заметила ни его, ни Дженни. – Триш! – еще громче крикнул он, но она не отзывалась. – Колючка!

Невзирая на протесты Дженни, он бросился вдогонку за Триш, которая продолжала быстро идти, не оглядываясь назад.

– Триш! – Пит наконец догнал ее и тронул за плечо. – В чем дело? Бежишь как ошпаренная. Не здороваешься…

Она обернулась. Ежевичные глаза были темными и мрачными. Питу показалось, что она смотрит не на него, а на совершенно другого человека.

– Что с тобой, Триш? – Он легонько взял ее за локоть. – Что случилось?

Колючка оттолкнула его руку так резко, что Пит пошатнулся. Из кармана вылетела бархатная коробочка. Глухо стукнувшись об асфальт, она раскрылась. Пит бросился ее поднимать, но Триш успела увидеть, что в ней лежит браслет. Она холодно усмехнулась.

– Это для сладенькой Дженни? Что ж, Пит, желаю удачи.

Маленькие каблучки на фиолетовых сапожках зацокали по асфальту. Пит оторопело посмотрел вначале ей вслед, а потом – на браслет, тонкой змейкой обвившийся вокруг его пальцев. Он вдруг понял, что девчонка, которой он с радостью вручил бы браслет, это Триш. Но она вряд ли захочет принять от него подарок…

Билли Шейн посмотрел на Робина такими глазами, будто впервые его увидел. Стакан с пивом все еще стоял на столе нетронутым – Билли не смог сделать ни глотка.

В последнее время Робин словно задался целью всех удивлять, и Билли казалось, что он уже исчерпал свой лимит удивления. Но пересмотр концепции рекламного проекта был, пожалуй, круче всего, что случилось в последнее время. Робин изменил свою позицию на триста шестьдесят градусов: вместо того чтобы сделать акцент на мужчин, он сделал его на женщин.