Патриция Хорст - Судьба на ладони

Ей это удавалось, когда она завтракала с Элен и ее родителями. За едой они хвалили платье дочери, которое та надела для последней примерки. Платье действительно было замечательное. Карина тоже болтала и веселилась вовсю. В то же время она знала, что на этом наигранном, искусственном подъеме далеко не уедешь, и с ужасом ждала начала церемонии, до которой оставался всего час.

Перед парадным входом в замок на лужайке толпились несколько сотен людей. Смех, остроты, комплименты звенели в воздухе. Карина стояла в толпе и восторгалась вместе с какой-то английской знаменитостью красотой здешних пейзажей. Но вот все умолкли и посмотрели направо: подъезжали две роскошные, богато украшенные кареты. Из окна одной из них, отогнув занавеску, нетерпеливо выглянул Джейми, но, испугавшись такого количества народа, тут же спрятался обратно. Все заулыбались. И тогда секунд через десять из-за той же занавески показалась маленькая ладошка и робко помахала собравшимся. Общий смех был ему ответом. Карина не могла и мечтать о лучшем начале празднества.

Распорядитель церемонии объявил, что сейчас все сядут в машины и поедут в церковь, что под Брюстером. Карина старалась совладать со слезами и с мыслью, что завтра утром попрощается с Килчерном… и Аланом навсегда. Залитый луной пляж, ночное ожидание в темной комнате, шорох его шагов и горячие поцелуи — все это сразу, рывком уйдет в прошлое. Она вернется в Нью-Йорк и заживет своей прежней жизнью. Впрочем, нет, поняла вдруг Карина, прежней жизнью она уже не заживет. Она вернется не модной преуспевающей молодой художницей, но разочарованной женщиной с разбитым — кто знает, не навсегда ли? — сердцем.

Сотни местных жителей выстроились вдоль дороги, чтобы посмотреть на кортеж. И это того стоило: разукрашенные старинные экипажи, за ними следом три десятка современных лимузинов. Карина сидела в карете вместе с Элен и Джейми.

— Можно сказать тебе кое-что на ушко? — спросил ее мальчик. — Ты самая красивая, ты красивее, чем Элен, и я люблю тебя.

Сердце молодой женщины забилось сильнее, и глаза чуть увлажнились от нахлынувшей нежности.

— А ты самый красивый молодой человек, какого я знаю, — шепнула она ему в ответ, надеясь, что он не распознает дрожи в ее голосе. И действительно, Джейми заулыбался и спрятал лицо в бледном аквамарине ее платья. Я должна выдержать, повторила себе Карина. Должна!

В начале церемонии венчания она держалась молодцом. Вслушивалась и пыталась понять древние тексты молитв, произносимые добродушным седовласым священником, смысл которых раньше от нее ускользал. Вглядывалась в темные церковные своды, точно специально по этому случаю сошедшиеся над головами собравшихся. Любовалась платьем Элен и радовалась за подругу. Но под конец, когда изучила все вокруг себя и невольно обратила взгляд на стоящего рядом Алана Редфорда, все внутри нее словно оборвалось. Он посмотрел на нее, улыбнулся и протянул руку. Хор в этот момент запел громче.

— Потерпи еще чуть-чуть, — мягко шепнул Алан, сжав ее пальцы. — Осталось совсем не много.

Все, однако, только начиналось. Карине предстояло еще срочно выдумать и произнести тост в честь новобрачных, а также выслушать тост Алана, ни одному слову которого она отныне не верили. А тост был обращен к ней, к Карине. Алан заверил всех, что она и только она обеспечила успех праздничным торжествам. Какой бред, думала она, скромно улыбаясь и благодаря за комплимент. Потом ей пришлось тысячу раз сфотографироваться с Аланом и гостями, морщась и вздрагивая при каждой вспышке. И сопровождать его во время светского променада по саду, шутить и отвечать на вопросы любопытных, будто ее глаза влажны оттого, что она слишком много сегодня смеялась. И когда Алан, желая дать ей минуту отдыха от бесед о погоде и о новобрачных, пригласил ее на танец, Карина уже валилась с ног от усталости.

— Я сильно подведу тебя, если вдруг упаду замертво?

— Совсем не подведешь. Нет, правда, тебе так плохо?

— Не думаю, что смогу вынести все это еще долгое время.

— Под «этим» ты подразумеваешь меня?

— Под «этим» я подразумеваю нас.

— Никакого «мы» уже давно нет, и ты это знаешь. Ты сейчас танцуешь со свидетелем жениха твоей подруги. Близкое родство, не правда ли?

— Нет, неправда. — всхлипнула Карина, чувствуя, как непослушные слезы начинают течь по щекам. — Неужели тебе недостаточно было лгать мне? И теперь ты унижаешь меня просто так, напоследок?

— Понимай, как хочешь. Не буду тебя разубеждать, — произнес он, смутившись от вида ее слез и протягивая носовой платок. — Бери, не бойся. Он чистый.

Как она завидовала ему, с его вечной непробиваемой броней хладнокровия и выдержки!

— Элен собирается бросать букет, — сказал Алан. — Беги ловить его.

— Нет, — покачала она головой, чувствуя неприятный холодок там, где только что была его рука.

— Да. Все ждут тебя.

— Хорошо, но это последний раз, когда я иду на поводу у твоих и всеобщих ожиданий.

И Карина специально встала в стороне от готовящихся ловить букет подружек невесты. Надо же уродиться такими дурочками! — удивлялась она, глядя на восковый восторг, застывший на их лицах. Но то ли Элен собралась подшутить над ней, то ли внезапный порыв ветра решил сделать то же самое, но букет взлетел высоко над головами девушек и устремился прямиком к тому месту, где стояла Карина. Она оказалась перед дилеммой: либо поймать чертов букет, либо позволить ему ударить ее по лицу, и машинально схватила его, чем вызвала бурю восторгов и аплодисментов. Поморгав после очередной серии фотовспышек, она подарила букет Джейми, поцеловала его в лоб и ушла к себе.

15

В десять утра Карина уже стояла в дверях своей комнаты с непомерно большим чемоданом в правой руке и коротким прощальным письмом в левой. Она чувствовала, как ее сердце разрывается на куски при одной мысли о том, что, возможно, увидит Джоан и Джейми в последний раз в жизни. Про Алана она старалась не думать вообще. Он такой один, больше на свете нет никого, кто был бы способен заменить его.

Желая оттянуть момент прощания, Карина поставила вещи в угол комнаты и решила в последний раз прогуляться по знакомым дорожкам.

Вот место, где они с Аланом когда-то впервые целовались — под дождем, на ветру. А вот и пляж, на котором уже не осталось их следов, давно занесенных песком. Она уже никогда не увидит этих цветов, этих деревьев, этой сочной зеленой травы. Она уже никогда не увидит этих людей. Приехать к Алану в качестве гостьи? Об этом не могло быть и речи!

Борясь со слезами, Карина почти бегом вернулась в замок и приготовилась прощаться с Джоан, которая, как всегда в это время суток, сидела в своем любимом кресле в гостиной с эркером.