Ронда Грей - Только один шанс

— Тебе не кажется, что я несколько тороплю события?

— Я… — Дженет в смущении пожала плечами.

— Извини, если это так, — тихо сказал он, убирая волосы с ее лица. — Ты должна простить меня, если я кажусь тебе слишком нетерпеливым… Просто я так долго ждал этого.

Она судорожно вздохнула.

— Мне с трудом верится в это, — сказала она с дрожью в голосе. — Особенно учитывая, что в твоей жизни было столько красивых женщин. — Странно, но она до сих пор чувствовала неуверенность в себе и болезненную ревность при мысли о других женщинах.

— Но ни одна из них не затронула меня так сильно, как ты. — Он нежно улыбнулся.

— Это… это потому, что ты думал, что не можешь обладать мной? — Задавая вопрос, Дженет не осмелилась посмотреть ему в глаза, но она должна была спросить Луиса об этом.

Он медлил с ответом, и каждая секунда его молчания болью отзывалась в ее сердце.

— Никто и никогда не лишал меня покоя и сна ночью, ни о ком я не мог думать в течение всего дня. — Он покачал головой. — И никому еще я так не хотел сделать предложение…

— Предложение? Какое?

— Но перед тем, как я скажу… — Он кинул быстрый взгляд на постель. — Ответь, есть ли у меня шанс, что и ты ко мне не равнодушна?

Она помедлила, но потом будто бесенок заставил ее поддразнить Луиса:

— Может быть… и есть небольшой шанс.

На мгновение он помрачнел, но потом вдруг сказал:

— Мне кажется, что ты мучаешь меня просто из желания отомстить. — И с этими словами крепко обнял и поцеловал ее.

Луис снова и снова целовал ее лицо, шею, а его руки ласкали ее шелковистую кожу. Когда их губы соединились в поцелуе еще раз, Дженет была уже почти вне себя от желания.

— А теперь скажи, любишь ли ты меня? — спросил он счастливо улыбаясь.

— Да, да, да! Я люблю тебя, Луис. — От этих слов его глаза стали еще темнее и глубже. — Я делала все, чтобы подавить в себе это чувство. Даже сейчас мне страшно, что оно вырвалось наружу. Я боюсь, что ты просто играешь со мной, а потом мне будет очень-очень больно…

— Не волнуйся, дорогая, тебе больше никогда не будет больно. Я позабочусь об этом.

— О, любимый… — Дженет то ли плакала, то ли смеялась. — Если только… — Но тут другая мысль пришла ей в голову. — А Натали и Катрин? Они знают правду обо мне?

— Росс рассказал всем нам.

— А как они восприняли все это? — спросила Дженет с жадным любопытством.

— Были поражены так же, как и я. Но оттого, что они узнали, их отношение ни к тебе, ни к Россу не изменилось. Они хотят видеть тебя.

Дженет со вздохом облегчения положила голову ему на грудь, блаженно вдыхая терпкий запах его одеколона.

— Я так боялась, что они расстроятся, узнав все.

Луис ласково поцеловал Дженет в затылок, а потом поднял ее лицо и приник к губам. Через некоторое время он тихо сказал:

— Моя дорогая, ты дочь Росса, и я надеюсь, что ты согласишься стать невесткой Натали.

— Луис! — Она в полном недоумении отпрянула от него. — Неужели ты…

Но он остановил ее.

— Я люблю тебя всем сердцем, и я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы ты согласилась стать моей женой.

Слезы затуманили ей глаза.

— Неужели это правда? А ведь я думала, что ты любишь Ингрид Хоффман, я думала…

Он отрицательно покачал головой.

— Поверь, я никогда не испытывал к ней серьезных чувств. И порвал с ней еще до встречи с тобой. Ко мне в офис она пришла, сославшись на то, что отец послал ее обсудить со мной кое-какие дела. Но при встрече я понял, что это — ложь. И потом сам Хоффман подтвердил, что не давал дочери такого поручения.

Все сомнения Дженет были развеяны, и в следующую секунду ее губы страстно отвечали на поцелуй Луиса. Она и не подозревала, что может так любить и так желать.

— Джен, положи конец моим мукам, скажи, что ты согласна.

Улыбаясь, она погрузила свои пальцы в мягкие густые волосы Луиса.

— Луис Гранеро, я очень люблю тебя и, если бы могла, то вышла бы за тебя замуж прямо сегодня.

Прошло немало времени, прежде чем он смог прошептать ей на ухо:

— Я обязательно получу специальное разрешение, хотя все же сомневаюсь, что мы сможем обвенчаться прямо сегодня. А пока, я надеюсь, ты не будешь возражать, если я предложу переместиться вон на ту кровать, которая, кажется, уже заждалась нас?