Очень (не) обычная история - Марина Вуд
— Совсем берега попутала? — гремлю в ответ. — Садись в машину и поезжай туда, откуда приехала.
Чувствую, как внутри поднимается давление, от того, что сдерживаю свои эмоции. Воевать с женщиной унизительно. Десять, девять, восемь… пытаюсь успокоиться, совладать с собой.
— Мне вас жалко Валерия Андреевна, — девушка делает шаг вперед. — Все эти гадости вы сейчас говорите мне от одиночества. Я знаю это чувство. Поверьте, — и совершенно неожиданно для меня, да и для самой Валерии, Анна подходит еще ближе и обнимает ее.
И тут мой мозг ломается, потому что Лера начинает рыдать на Анином плече. Твою мать! Что происходит? Ничего не понимаю в этой жизни. Не хватало еще чтобы эти женщины объединились против меня и создали коалицию. Я требую политического убежища! И что мне делать, наблюдать за этим бабскими рыданиями? Ну не растягивать же их в разные углы, ей Богу. Взрослый мужик… Дожил! В руке снова вибрирует телефон. Черт! Олег. Я совсем уже забыл о нем.
— Да! Слушаю, — отхожу в сторону от этих рыдающих женщин.
Женская, млять, солидарность!
— Доброе утро шеф! С наступившим! — быстро говорит охранник.
— И тебя. Как там мой клиент? — спрашиваю, а сам время от времени поглядываю украдкой на этих двоих.
Поди разбери, что у этих двоих в голове.
— Домой провели, как вы и приказали. Но вот проводили его не только мы. Его вел черный Лексус — стекла тонированные, номер в базе не бьется. Мы проверили.
Оперативно ребята работаю. Не зря свой хлеб едят.
— Я пока человека одного оставил присматривать за Котовым. Я так понимаю, что он кому-то конкретно перешёл. Так что прикажите шеф? Продолжать аккуратно наблюдать?
— Пока да. Докладывать о любых изменениях в ситуации, — снова поворачиваю голову и вижу, как Валерия вытирая слезы шагает к автомобилю.
— Понял, — отвечает Олег.
— На связи, — сбрасываю вызов и подхожу к Ане, которая наблюдает за отъезжающей машиной. — Что ты ей сказала? — улыбаясь пытаюсь разрядить накаленную обстановку.
Фух! Давно я так сильно не нервничал.
— Ничего. Совершенно, — отвечает спокойным голосом. — Я просто обняла ее. А это больше, чем слова, — она разворачивается ко мне и смотрит прямо в глаз. — Егор, скажи, у тебя и вправду так много женщин? А я сейчас одна из них?
Приехали.
Анна
Внутренне замираю, ожидая его ответа.
— Господи, как же я устал от этих объяснений, — Громов проводит рукой по волосам, поднимая их от корней. — Нет у меня никого! НИКОГО! — пытается дотронуться, но я обижено отхожу в сторону.
— Как-то верится в это уже с трудом, — учитывая вчерашних куриц, девицу из магазина, Валерию, а еще эту… которая была в клубе, когда я их застукала.
Может я, конечно, не права. И мне совершенно не стоит докапываться, до того, что было «до». Меня это касаться не должно. Но при этом, это самое «до» из раза в раз само трогает меня. Как я должна реагировать? Молчать в тряпочку? Нет. Не буду. Не умею. И каждый раз подставлять другую щеку, когда меня бьют по первой, я тоже не могу.
— Что ты мне предлагаешь? Мне тебе на крови поклясться? Или что сделать? Объясни, — психует он. — И вообще, какой смысл мне тебе врать?
Еще немного и мне кажется, что Егор пятнами сейчас пойдет. Даже становится немножко жалко его. И правда, врать смысла никакого. Я уже сама не понимаю, что от него хочу. Но то, что хочу — это факт, как и то, что мне обидно тоже факт.
— Сколько у тебя было женщин с того дня, когда мы сидели в подвале? — спрашиваю упрямо.
Заткните меня кто-нибудь! Какая мне разница? А никакой! Просто мне плюнули в лицо несколько раз. А еще я ревную и от этого мерзко на душе.
На мгновенье Громов задумывается.
Угу. Считает. Значит все-таки много было. Злость практически застилает мой разум. Я, наверное, сейчас больше похожа на боевого хомяка, нежели на разъярённую львицу, но мне на это плевать.
Затем мужчина молча подходит ко мне и просто обнимает. Вот так, без объяснений.
— Что ты делаешь? — возмущаюсь от неожиданности и развожу руки в стороны, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Пусти меня, — шиплю словно змея ему в лицо.
Устаю барахтаться руками в воздухе. Это же не мужик! Это медведь какой-то!
— Объятья сильнее любых слов. Сама только что говорила, — он с силой прижимает меня к себе.
Я понимаю, что если сейчас успокоюсь, то признаю, что он прав. И я не могу все время вспоминать ему прошлое. А он не должен все время передо мной оправдываться.
— Ты не ответил, — также я понимаю, что противоречу сама себе, но мой упрямый характер не дает мне остановится.
— Ни одной. Вот реально, — говорит он и еще сильнее сжимает меня в кольце своих рук. — Можешь не верить, но я правду говорю.
— Я ревную, — сдаюсь первой от его напора и устало закрыв глаза утыкаюсь лбом в мужскую грудь.
Громов ослабляет свой захват и его руки опускаются на мою талию.
— Наконец-то ты признала это в слух, — его горячее дыхание обжигает мое ухо. — Поверь, у тебя нет причины меня ревновать.
— Мне кажется, что ты обязательно рано или поздно захочешь другую женщину. Более опытную чем я. Эффектную… — я, наверное, выгляжу сейчас дурой. Да и веду себя соответствующе.
Обвиваю руками мужскую шею и полностью расслабляюсь в его руках.
— Анюта… девочка моя… как писал Чарли Чаплин: «Я не был ангелом, но всегда
