Трейси Синклер - Звонок из Франции
— Я сожалею, что это такое суровое испытание для тебя, — сказал Филип. — Мы уедем сразу же после того, как закончится обед.
— Ты ошибаешься, — поспешно сказала она.
— Будь искренна со мной. Я слишком хорошо тебя теперь знаю.
— Разве мужчина и женщина могут когда-нибудь по-настоящему узнать друг друга?
— У людей больше возможностей лучше узнать друг друга, когда они все обсуждают, вместо того чтобы ругаться, — сказал Филип. — Я говорю о себе.
Она не смогла сдержать улыбки.
— У меня у самой довольно неровный характер.
— Видишь? У нас много общего. — Его смех стих, когда он сказал: — Я много думал о нас с тобой, пока был один в Париже. Мы… — Он замолчал, потому что Клодин, сидевшая с другой стороны стола, помахала рукой, чтобы привлечь их внимание. — Потом договорим, — произнес Филип, обращаясь к Николь.
После обеда гости разбрелись по красивому парку, пока приводились в порядок столы. План Филипа уехать пораньше сорвался из-за хозяйки дома.
— Скоро начнется развлекательная программа, — сообщила она. — Вам понравится фокусник, которого я пригласила.
— По крайней мере мы двое не намерены торчать тут, чтобы убедиться в этом, — пробормотал Филип.
— Нельзя быть таким невежливым, — упрекнула его Николь. — Моник так старалась ради нас. Мы не можем сейчас уехать.
— Наверно, ты права. — Он взял ее за руку и отвел в сторонку, к деревьям, которые окружали лужайку. — Тем не менее я хотел бы как можно скорее поговорить с тобой начистоту. Сожалею о нашей ссоре, которая произошла той ночью. Я наговорил много лишнего.
— Люди часто говорят правду, когда разозлятся, — сказала Николь спокойно.
— Единственная правда заключается в том, что я был потрясен, узнав, что ты считаешь меня своим врагом. Поэтому я не сдержался. Ты должна знать, что я никогда не буду пытаться оторвать тебя от Робера, независимо от того, какой поворот примут наши личные отношения. — Он нежно погладил ее по волосам. — Даже если мы и не любовники, то можем оставаться друзьями.
Николь старалась не поддаться обаянию Филипа.
— Друзья не используют секс в корыстных интересах, — сказала она строго. — Ты сам говорил, что это для тебя возможный способ достижения цели.
— Мало ли какие еще глупости я тебе наговорил. — Он взял ее лицо в ладони и пристально посмотрел ей в глаза. — Ты должна знать, как желанна для меня, дорогая. Неужели ты и в самом деле полагаешь, что, когда я целую тебя и прикасаюсь к твоему дивному телу, я думаю о чем-то, кроме благословенного мига близости с тобой?
Сердце Николь бешено заколотилось, когда она вспомнила, что творилось с ней от прикосновения его рук.
— У нас много разногласий, но они не непреодолимы. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы восстановить наши отношения. Я хочу, чтобы ты была такой же счастливой, каким стал я после того, как ты вошла в мою жизнь, — сказал он севшим голосом.
Она недоверчиво смотрела на него. Ей хотелось верить, но она боялась снова почувствовать боль.
— Как только наши отношения налаживаются, обязательно происходит что-то такое, что портит их.
— Большинство браков не очень стабильны поначалу, дорогая. Это вполне естественно, когда двое прежде независимых людей начинают жить вместе. Но у нас есть особая причина стремиться к тому, чтобы наш брак стал удачным. Мы растим вместе ребенка, маленького мальчика, которого оба любим.
Николь больше не сомневалась в его искренности. Многообещающее счастье начало расцветать в ее душе, как прекрасный цветок.
— Я хочу сделать новую попытку, если ты поступишь так же, — сказала она с улыбкой.
— Моя дорогая женушка!
Филип заключил ее в объятия, скорее нежные, чем страстные.
Только Николь прильнула к нему, как они услышали вдали голос Моник:
— Представление начнется минут через десять.
Николь и Филип нехотя отстранились друг от друга. Когда они пошли обратно, Николь заметила Клодин, стоявшую на краю лужайки и пристально наблюдавшую за ними. Было что-то неприятное в ее взгляде. Николь собиралась сказать об этом Филипу, но их остановил один из гостей, который хотел поговорить с ним.
Они стояли на лужайке. Внезапный порыв ветра взъерошил волосы Николь. Отводя прядь со щеки, она обнаружила, что потеряла одну серьгу. Возможно, эта серьга упала, когда Филип взял ее голову в ладони, подумала она и улыбнулась при этом воспоминании. Пробормотав извинения, она оставила мужчин и вернулась к рощице.
Эти серьги не имели большой ценности, но это был дорогой ей подарок от друзей. Николь не хотелось его потерять. После того как поиски на тропинке оказались безуспешными, она вошла в густой подлесок. Нагнувшись, она исследовала покрытую опавшими листьями землю, когда услышала голоса, сначала Клодин, а потом Филипа.
Николь не собиралась подслушивать. Во всяком случае, сознательно. Но первые же их слова ошеломили ее.
— Разве нельзя подождать? — спросил Филип немного раздраженно.
— Как ты можешь быть таким бесчувственным? — воскликнула Клодин. — Разве ты не заметил, в каком ужасном состоянии я нахожусь весь день?
— Извини, дорогая, — сказал он мягко. — Я знаю, что ты переживаешь, но все образуется.
— Ты все время это твердишь, но ничего не происходит! Когда я увидела, как ты только что смотрел на Николь, я чуть не разревелась.
— Придет и твое время, — успокаивающе сказал он.
— Когда? Я не хочу провести остаток своей жизни в одиночестве.
— Ты никогда не будешь в одиночестве, моя дорогая. Я всегда буду рядом.
Николь была в шоке. Всего несколько минут назад Филип разыграл сцену примирения с ней тем же севшим голосом.
И она купилась на это! Она поверила ему, когда он сказал, что сделает все ради ее счастья. Конечно, сделает, подумала Николь с горечью. Если он сделает ее счастливой, она будет согласна и дальше жить в браке с ним и не станет отнимать Робби.
И все это время той, о которой он действительно думал, была Клодин. Самое сложное — убедить другую женщину, что терпение — это добродетель. Однако для такого человека, как Филип, это не составляло труда. Он имел завидную способность убеждать женщин.
Но не ее. Больше ни за что! Он в последний раз предал ее. Взгляд Николь помрачнел, когда она представила себе свое будущее без него. Потом она распрямила плечи и высоко подняла подбородок. Она справится.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
После бессонной ночи Николь пришла к окончательному решению. Ей надо вернуться в Сан-Франциско и попытаться собрать по осколкам свою жизнь. Ее сердце разрывалось при мысли о том, что ей придется оставить здесь Робби, но ему будет лучше во Франции. Может быть, Филип не любил ни одной женщины, но он любил своего племянника. И мальчик уже успел полюбить его. Филип может очаровать самого дьявола.
