Тереза Карпентер - Мелодрама по-голливудски
– Неужели тебе наскучил медовый месяц?
– Уф, я бы так не сказала. Франция просто великолепна. В последний день перед отъездом мы обедали на вершине Эйфелевой башни. Аж дух захватывало.
– Могу сказать то же самое о короне статуи Свободы. Обязательно съездите туда, если останется время.
– Так ты расскажешь мне про Рея?
– О, Тори. Я так по тебе скучаю. Но у тебя медовый месяц, не хочется мешать.
– Единственное, чем ты можешь мне помешать, – будешь тянуть резину.
– Я серьезно.
– Я тоже. Гаррет в тренажерном зале, и у меня есть немного времени. Давай выкладывай.
Лорен рассказала обо всем. Тори слушала не перебивая, если не считать радостного вопля после известия о двойне.
– Ты столько всего пережила. Мне не послышалось, ты упомянула о любви. Я понимаю, тебе обидно, что он отстраняется, но скажи честно: ты любишь Рея?
– Да. Нет. Люблю, но…
– Никаких но. Да или нет?
– Все не так просто. Однажды я тоже так думала, но обманулась.
– В любви не все просто. Я чуть не потеряла Гаррета из-за страха поверить ему, себе. Едва не позволила прошлому вмешаться в настоящее. Нужно было заставить себя открыть глаза и сердце, чтобы сделать решающий шаг.
Лорен помнит, как страдала сестра, а она ничем не могла помочь. Но ее ситуация другая.
– Ты не понимаешь. Мои чувства к Рею гораздо сильнее, чем к Брэду. И его отстраненность меня ранит. Не хочу отношений, где я люблю больше, чем любят меня. Если с Реем ничего не получится, не знаю, что со мной будет.
– Ты сильнее, чем думаешь. Брэду удавалось подавлять, потому что тебе казалось, будто ты его любишь. Да, хотела угодить любимому человеку, не понимая, что он может пользоваться этим. Сейчас ты все знаешь и должна доверять себе и Рею.
– Не знаю, что из этого выйдет. Он мастер манипуляций и гнет свою линию.
– Как любой мужчина. Он когда-нибудь пытался заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь? – Она порой возражала против его планов, но Рей относился с пониманием. – Вот-вот. Помнишь, после нашей помолвки с Гарретом ты сказала, будто сразу поняла, что мы созданы друг для друга.
– Помню. Я видела, что он тебе нравится, но не хотела давить на тебя. Хотя, если бы ты продолжала упрямиться, наверное, в конце концов, сказала бы тебе об этом.
– Рада слышать это от тебя. А ведь я чувствую то же самое в отношении вас с Реем.
– Ты так говоришь, чтобы заставить меня действовать.
– Возможно, но это правда. И не пытайся отмахнуться.
– Он уже вернулся в Голливуд. Знаешь, еще до того как я сказала про беременность, он просил меня пойти с ним на вручение премий.
Последние полтора часа Рей каждые пятнадцать минут звонил ей и слал эсэмэски. Теперь он хотел поговорить. В конце концов, Лорен сослалась на занятость, предлагая встретиться в понедельник. Рей написал, что оставит ей пригласительный билет.
– Bay. Ты должна пойти. Это здорово. Мы обе там будем. Потом можем вместе поехать на вечеринку «Обсидиан».
– У меня уйма дел и непростые отношения с Реем.
– Да ладно, пройдет. Вы созданы друг для друга. Лорен, подумай о том, что я сказала. Верь себе, девочка. Игра стоит свеч.
Счастье, звеневшее в голосе сестры, добавляло весомости совету. Лорен есть о чем подумать.
– Ладно, не волнуйся обо мне. Займись мужем.
– Я так и сделаю. Скоро увидимся. И знаешь, Лорен, если не позволишь себе полюбить снова, это будет означать, что Брэд по-прежнему имеет власть над твоей жизнью. И это очень печально.
«Если не позволишь себе полюбить снова, это будет означать, что Брэд по-прежнему имеет власть над твоей жизнью».
Слова Тори снова и снова вертелись в голове. Мысль о том, что Брэд до сих пор подавляет ее, действовала как скрип железа по стеклу. И совсем не понравился намек, будто она стремится взять верх над Реем. Лорен похолодела. Неужели у кого-то сложилось такое впечатление о ней? Особенно у сестры?
Отчаянным усилием воли Лорен заставила себя закончить работу.
Они обе будут на вечеринке, так Тори сможет спокойно развлекаться. А она будет держать руку на пульсе. Прошлогодняя вечеринка «Обсидиан» стала событием, которое невозможно пропустить. Да и для «Бай эрренжмент» – вершина достижений. Предстоящая вечеринка должна стать олицетворением всего, чего они добились. И у нее нет причин отказываться сопровождать Рея на вручение премий. Это ее день, ее успех. Нельзя устраняться. Лорен помнила свой восторг, когда Рей пригласил ее на церемонию. Очень хотелось пойти, поддержать его. Его талант заслуживал награды. Лорен инстинктивно чувствовала, что должна быть рядом. Хотя, конечно, этот день должен стать и ее днем. Означает ли это, что она снова ставит желания мужчины выше собственных?
Ах да, ее считают невестой Рея. Как она сможет пройти по красной дорожке, делая вид, что они неразлучны, если на деле отдалились друг от друга, как никогда?
К утру воскресенья Лорен так ничего и не решила. Настроение было как кабинка на американских горках: то вверх, то вниз. Она металась между желанием поддержать Рея и потребностью быть оцененной по достоинству. Если откажется, не сможет показать свои возможности в полной мере. А именно этого она боялась больше всего.
Рей, конечно, не обратил внимания на ее попытку отложить разговор с ним до понедельника. В десять утра курьер вручил ей пригласительный билет на церемонию и записку.
«Здесь будет страшная давка. Я решил избавить тебя от лишних хлопот и посылаю билет. Надеюсь, ты не откажешься стать моим счастливым талисманом.
Рей».Стать его талисманом. Он не пытается давить, не обманывает. У Лорен не осталось предлогов отказаться. Да, это сработало. Но вместе с раздражением она почувствовала легкий трепет восторга. Ему нет необходимости брать ее с собой. Он всегда шел по красной дорожке один. Ее присутствие привлечет внимание публики не к достоинствам его фильма, а к их фальшивой помолвке. Она в буквальном смысле отвлечет свет софитов на себя.
Через час явился другой курьер с тремя большими коробками, перевязанными широкой красной лентой и увенчанными огромным бантом.
– Н. Е. Т. Я это не приму. Отвезите назад.
– Простите, мэм.
Мэм? Это он серьезно? Она слишком молода, чтобы ее называли «мэм».
– Возврат не предусмотрен. Я не имею права забрать это назад. Я получил очень хорошие чаевые. Всего доброго.
Он бросился прочь почти бегом. Очевидно, торопился потратить «очень хорошие» чаевые.
Лорен смотрела на коробки и вздыхала. Пальцы тянулись развязать ленту и посмотреть, что внутри. Наверняка платье и, возможно, туфли. Ее слабость. Если их увидит, она их захочет. Рей снова манипулирует ею. Соблазняет красивыми, изысканными вещами.
