Всё, Рыжая! Доигралась! (СИ) - Цай Ольга

— Я думаю, это у него психическое. Может, где-то увидел кого-то помоложе, покрасивее — вот и зацепило. Все мы с возрастом не становимся стройнее и красивее. Алекс, может у тебя психолог какой хороший есть, помоги другу самооценку вернуть на должный уровень, — вмешалась в разговор я. — Или этим психиатры занимаются? — невинно хлопая глазами, посмотрела на Олега.

— Ну у меня есть знакомый хороший… — начал Алекс.

— Так, все, хватит! — громко сказал Борисов. — Нет у меня никакой проблемы.

— Олег, отрицание проблемы — это не выход, — продолжала допекать его я.

— Вот именно, госпожа Филиппова, отрицание — не выход, как и побег от проблемы — тоже не выход, — сказал, пристально посмотрев через стол на меня.

— Что-то мне подсказывает, что вы сейчас не об ожирении говорите, — вопросительно разглядывая нас, сказал Адамиди.

Олег перевел взгляд на Алекса.

— Марина просто не так поняла нашу сегодняшнюю беседу и решила, что у меня проблемы. Но ты ж меня знаешь, не в моих правилах оставлять нерешенные вопросы в стороне, — и вновь пристально посмотрел на меня.

— О, это да! Когда мы учились в университете, этот уникум умудрялся одновременно решать миллиард поставленных задач. Как он это делал никому не известно, но факт остается фактом.

— Дай-ка угадаю: и всегда справлялся на отлично? — предположила Соня.

— Всегда, — спокойно ответил Олег Соне, при этом не отводя своих глаз от моих.

— Прям Фигаро тут, Фигаро там, — не удержалась и подколола я.

В статусе тихого перемирия со счетом один — ноль в мою пользу завершили обед. Соня и Алекс направились в свою комнату. Я же чувствовала себя нашкодившим ребенком, которому может в скором времени достаться от родителей за проделку, а потому быстро ретировалась к себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍26

— Собираешься? — спросила Соня, заходя ко мне спустя несколько часов.

— Пытаюсь, — улыбнулась я, нанося тушь на ресницы.

Соня вдруг засмеялась и покачала головой.

— Что такое? — посмотрела на нее в отражение.

— Ну ты и выдала фентель с ожирением Борисова.

— Сам виноват. Но разговор об этом у нас действительно был, — ответила и вернулась к нанесению макияжа.

— Да? Только вот, что-то мне подсказывает, что формат разговора был совсем иным.

— Немного, — пожала я плечами.

— Любопытно узнать.

Я закончила наносить тушь, повернулась к Соне и рассказала про нашу «милую» беседу с Борисовым в воде.

— Ох! Мать, ну ты его уделала. Только вот боюсь, что он не останется в долгу, — смеясь, покачала головой подруга.

— А чего бояться? Я тебе и так скажу, что не останется. Пусть изобретает велосипед, мне-то что? У меня вон, вообще, свидание.

Встала, достала из шкафа и надела сарафан темно-оранжевого цвета с вплетенными золотистыми нитями, бретельки, заплетенные на манер канатов, придавали наряду греческий национальный колорит. Глубокий вырез и собранный под грудью материал выгодно подчеркивал ту самую грудь, а мягкая ткань, свободно спадающая вниз до колен, при каждом шаге очерчивала красивый силуэт. Я-то конечно считала, что там до идеала еще пыхтеть и пыхтеть, но моя подружка настаивала на исключительности моей фигуры. Собрала волосы в низкий большой пучок, выпустив по бокам лица пару прядей. Вдела маленькие золотые сережки.

— Ну как я тебе?

— Маринка, ты у меня красавица, — с улыбкой приобняла подругу. — Не оставишь бедному Лео ни единого шанса на спасение.

— Ой, скажешь тоже. Но да. Я сама себе сегодня нравлюсь.

— Он через двадцать минут приедет уже.

— Пошли вниз. Я бы лимонада выпила холодненького.

Мы спустились вниз, в гостиную, где к моему вещему удивлению уже ожидал Леонидас в компании Олега и Алекса.

— Лео? Ты рано, — улыбнулась Соня и поцеловала мужчину в щеку.

— Да, я чуть раньше приехал. Надо было обсудить детали завтрашнего путешествия.

— Привет, Лео, — прервала я их беседу.

— Привет.

Подошел и поцеловал меня в щеку. Отошел на шаг назад, разглядывая меня.

— Марин, ты…, - чуть откашлялся, — красива. Очень.

Я быстро окинула взглядом всех присутствующих, три пары глаз уставились на меня, что весьма смущало.

— Эм…. Спасибо.

— Ого, да ты сама скромность, — ехидно выдал Олег. Это замечание привело меня в чувство и заставило вновь закрыть забрало и поднять копье.

— Любуйся Борисов, пока я здесь. А то слово «скромность» у твоих белобрысых в словаре отсутствует. Хотя о чем это я? Где словарь и эти штампованные.

— Ммм. Ты бы притормозила. А то еще немного и я начну думать, что ты меня ревнуешь.

— Чем бы ребенок не тешился, лишь бы не плакал. Если тебе это принесет радость, ради Бога. Главное, чтобы ты не уверовал в это, а то перестанешь отличать реальность от вымышленного мира.

— Так. Брейк, — посмеиваясь, сказала Соня.

Леонидас переводил удивленный взгляд то на меня, то на Борисова. Так как вся эта тирада была выдана на русском языке, он ни слова не понял. Но ехидный тон и колючие взгляды он безусловно заметил.

— Что происходит? — спросил он меня.

— Не обращай внимания, — махнула я рукой. — Ну что, пойдем?

— Да.

— Всем хорошего вечера, — пожелала я и развернулась, чтобы проследовать за Лео.

— И вам, — ответила чета Адамиди.

Борисов же молча наблюдал за нашим уходом.

— Куда мы едем? — спросила, когда мы отъехали от дома.

— Это сюрприз. Но я обещаю, тебе понравится. Потрясающее место. Очень вкусная кухня.

Мы ехали около часа. Леонидас рассказывал забавные истории из жизни. Надо отдать должное, он терпеливо объяснял мне английские слова, которые я не знала, или пытался построить фразу по другому, если она была за пределами моего понимания.

— Всё, приехали.

Я вышла из машины и оглянулась вокруг. Мы остановились у резной калитки, увитой цветами.

— Пошли, — пригласил Лео, открывая калитку.

Мы зашли в небольшой дворик, к нам на встречу спешила пожилая женщина с добродушной улыбкой на лице, в цветастом платье и белом фартуке.

— Калиспера*, - приветствовала она нас.

— Калиспера.

Она начала что-то лопатать на греческом, не переставая улыбаться и приглашая нас за столик.

Поднявшись на две ступеньки наверх, мы вышли на небольшую деревянную террасу, всю увитую цветами, на которой располагалось всего четыре столика, один из которых уже был занят парочкой. Вся таверна отделана в национальной бело-синей цветовой гамме. Лео отодвинул стул, я присела, подняла глаза и замерла, от увиденного захватило дух. Заведение располагалось на утёсе, а внизу: безумного цвета море, небольшие белые яхты рассекают водную гладь, пару мелких островков видны на горизонте, и вся эта красота искрится и переливается от лучей заходящего солнца.

— Лео, это… просто слов нет, — завороженно глядя на эту картину, тихо сказала.

— Знаю, — улыбнулся, протянул руку и легонько пожал мою. — Я знал, что тебе понравится. И это ты еще кухню не пробовала местную. Поверь мне, ты будешь покорена.

С этими словами он протянул мне меню. Я покачала головой.

— Закажи на свой вкус. Я тебе доверяю.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Звучит многообещающе.

— Я говорю сейчас только о еде, — засмеялась я, пытаясь разредить вдруг ставшей напряженной атмосферу. Слава Богу, Лео не стал развивать тему.

— Ты как относишься к баклажанам?

— Я всеядна. Но рыбе предпочитаю мясо.

— Понял, — подозвал все ту же женщину и сделал заказ на греческом.

— Что ты заказал?

— Мусаку, греческий салат, долму и меззе. Ну и вино, оно у них тут очень вкусное, домашнее. Это семейный ресторан. Женщина, что нас встречала и заказ принимала — хозяйка заведения. Ее супруг готовит. Еще сын помогает, но сейчас не вижу его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Еда была действительно бесподобна, вино выше всяких похвал, собеседник крайне приятный, а вечер просто потрясающий. Черт! Да, я счастливая женщина, — подумала про себя и улыбнулась. Но следующий вопрос вернул меня с небес на землю.