Пенни Маккаскер - И жили долго и счастливо

Он коснулся кончиком языка ее уха и погружался все глубже, пока Джо не задрожала и ее дыхание не стало порывистым. Теплые пальцы забрались под ее легкую ночную рубашку, ласкали ее живот и пробуждали искры желания в ее теле.

Его большие пальцы коснулись ее напрягшихся сосков. Джо замерла в беспомощном порыве, который был так знаком Чейзу. Желание разгоралось в ее теле, как костер, раздуваемый порывами ветра. Она пошевелилась, чтобы почувствовать огонь в его мышцах, который проникал через его легкую футболку, и истому, возникшую между бедрами.

Чейз нервно рассмеялся:

— Я думал, ты всю ночь работала над сюжетами, которые требует от тебя Джордж.

Опьяненная желанием, которое проникло во все ее существо, Джо пробормотала что-то нечленораздельное.

Он расстегнул мелкие пуговки ее рубашки и положил голову ей на грудь.

Она обхватила его голову руками, глядя, как он ласкает ее разгоряченное тело, пока наконец не застонала от желания почувствовать его тело так же, как он чувствовал ее сердце и душу. Дрожащими руками она коснулась его талии, потом нащупала возбужденную горячую плоть.

— Господи, Джози, если ты не остановишься, мы не успеем добраться до постели, — выдохнул Чейз.

— Зачем нам постель, — сказала она сдавленным голосом, когда его мягкие губы коснулись ее груди. — Мне всегда хотелось заняться любовью в кресле.

Чейз резко остановился, внимательно посмотрел в ее блестящие глаза. Джо встала, сбросив ночную рубашку. Потом намеренно медленно она подняла руки, наслаждаясь его безумным взглядом, который ласкал ее грудь, затем опустился ниже.

— Ты меня убиваешь, — застонал он.

Джо рассмеялась. Дрожащими пальцами она развязала ленточку, которой завязывала на ночь волосы, чтобы они не спутались. Тяжелые локоны волнами заструились по ее спине и груди.

Когда Чейз потянулся к ней, вечная женская страстность наполнила ее тело. Она увернулась и опустилась перед ним на колени. Она провела руками по его торсу от шеи до талии, наслаждаясь тем, как он вздрагивал от ее прикосновений. Страсть змейкой оплела ее тело, когда она прижалась к его горячей груди, вдохнула его мужской запах.

Джо поняла, что больше не может сдерживаться, и начала стягивать его белое нижнее белье. Он приподнялся, чтобы помочь ей, и его твердая, полная страсти плоть легко освободилась от оков. Она с интересом посмотрела на него, придвинулась поближе, и ее волосы защекотали его бедра. Ей захотелось взять его в рот, почувствовать его, как он пробовал ее на вкус в темные ночи страсти…

— Господи, Джози, я больше не могу сдерживаться.

Он подхватил ее за руки и посадил к себе на колени.

— Чем дольше ожидание, тем слаще будет потом.

— Я могу с этим согласиться, — хрипло ответил Чейз, — иногда я могу сдерживать свои эмоции. Я все время стараюсь растянуть удовольствие, но у меня не хватает терпения. Почему, Джози?

Он прижал ее к себе, его дыхание стало прерывистым, когда он ее рукой надевал презерватив.

Наконец она опустилась на его спеленутую резиной плоть. На глаза навернулись слезы, когда она услышала тихое отчаяние в его голосе, в то время как новое ощущение на грани боли и оргазма захватило все ее тело. Они уносились прочь от реальности в мир бешеного ритма, захлебывающихся вздохов и ослабевающего оргазма, которого Джо показалось мало.

— Больше никакой работы сегодня, — произнес Чейз.

Джо хотелось возразить против такой наглости, но ее остановил предупреждающий блеск в его глазах. Он приходил в ярость и закрывался при одном упоминании о ее карьере, о ее жизни в Нью-Йорке. Она видела, какая борьба шла в его сердце, хотя он отчаянно пытался ее скрыть. Он не хотел ее отпускать, но и попросить ее остаться было выше его сил.

Она придумала, как разрешить эту дилемму. Джо собиралась просто уехать, резко и жестоко оборвав их роман: тогда раны заживут быстрее.

Но когда он отнес ее на постель, когда она снова и снова плыла по волнам страсти, которые уносили ее на вершину блаженства, она поняла, что не сможет добровольно отказаться хотя бы от одного лишнего мгновения, проведенного с ним.

Когда Чейз наблюдал за Джо, он начинал понимать, что значит поэзия в движении. Чистила ли она конюшни или готовила завтрак, она делала это с такой грацией и сдержанной чувственностью, что ему приходилось отворачиваться, чтобы не дать страсти захватить его. То, что она даже не подозревала, какое впечатление на него производила, возбуждало его еще больше.

Как он может позволить ей уехать? Как попросить ее остаться, посвятить ему свою жизнь? Что, если она откажет ему?

Если бы только он мог ее как-то удержать…

— Попозируй мне.

— Что? — Она повернулась с тарелкой в руках, в ее глазах и голосе было нескрываемое удивление.

— Попозируй мне, Джози. — Идея захватила Чейза, она так ему понравилась, что он никак не мог понять, почему это не пришло ему в голову раньше. Она была прекрасна, обворожительна. И сейчас она принадлежала ему. — Позволь мне нарисовать тебя. Я хочу запечатлеть то, как ты смотрела на меня прошлой ночью.

Джо вспыхнула и дрожащими руками поставила перед ним тарелку с омлетом.

— У меня сегодня много работы, Чейз.

Он посадил ее к себе на колени. На этом стуле они занимались любовью прошлой ночью. Джо тоже подумала об этом, она покраснела еще больше и попыталась вырваться, но он крепко держал ее, мягко поглаживая по спине, пока она не успокоилась в его объятиях.

— Мне действительно нужно поработать, — пробормотала она. — Джордж ждет трилогии к концу следующей недели, а у меня сделано только два сюжета.

— Поработаешь днем, — прошептал Чейз, его губы были совсем близко от ее рта. Он не сдержался, легко поцеловал ее пухлые губки и улыбнулся, когда она потянулась за продолжением.

Чейз отклонился, не продолжив поцелуя. Он хотел убедиться в том, что мог отказаться от этого.

Джо вздохнула и прижалась к нему бедрами, заставив его застонать.

— Мне нужно съездить в город сегодня днем, Чейз.

— Съездишь завтра, — отрезал он, все больше раздражаясь оттого, что она готова была найти любой предлог, только бы не остаться с ним.

Джо услышала злые нотки в его голосе.

— Ты сам виноват в том, что мне надо ехать сегодня, — сказала она, лаская его шею. — Я была слишком занята, чтобы подумать о еде, а у нас кончились почти все запасы. — Она на мгновение замолчала. — Что же касается моей карьеры, Джордж дал мне отпуск впервые, несмотря на то что я очень молода. Он хочет, чтобы я писала лучше, по-новому. Я никогда не подводила его, всегда сдавала работу вовремя, и на этот раз будет так же. Для меня это важно.