Сьюзен Коннелл - Озарившая мглу

— Ты куда меня везешь?

— Недалеко. Вон туда.

И он показал рукой в сторону небольшого островка с песчаным пляжем и пальмовой рощей на берегу. В глубь островка уходила живописная дорога, в конце которой виднелся деревянный коттедж. Это был один из тех островов, которые Брин часто разглядывала в бинокль с террасы пивбара Пэппи, любуясь их красотой. Интересно, как называется этот? Рик посещает его явно не в первый раз… Боже мой, может быть, это и есть тот самый курорт Мун-Ки, куда Рик возил свою Энджи?

— Как называется этот остров? — спросила она.

— У него нет названия, — ответил Рик, опуская якорь.

— Как нет? Неужели на этом побережье еще остались безымянные уголки?

— Как видишь.

У Брин вырвался вздох облегчения. Значит, это не Мун-Ки! Она с улыбкой посмотрела на Рика, но тот понял ее взгляд по-своему и тут же заключил девушку в объятия.

— Мне тебя так не хватало! — Его горячее дыхание, смешивавшееся с морским бризом, пьянило Брин. В какое-то мгновение она готова была забыть о том камне преткновения, который разделял их: она готова была забыть об Энджи. Но уже в следующую секунду Брин держала себя в руках.

— Нет, я не могу так! — И она резким движением оттолкнула его. — Не подходи! Не хочу больше ни твоих поцелуев, ни объятий!

— Неправда!

— Возможно. Но заниматься с тобой любовью я больше не буду.

— Посмотрим!

— Ты становишься просто пошлым! Или ты сексуальный маньяк? Я понимаю, ты привык в конце концов добиваться своего. Но на этот раз будет по-другому! Ты не получишь того, чего хочешь!

— Чего же?

— Меня. Я желаю, чтобы в наших отношениях было нечто большее, а не просто многократные оргазмы.

— Сильно сказано! Продолжай.

— Между нами должны быть честность, откровенность, доверие. Не так ли?

— Согласен.

— Если ты согласен, то почему же не был честен и откровенен со мной? Почему ты не доверился мне, не открыл до конца всю правду?

— О чем?

— О твоей покойной жене. О том, что любишь ее до сих пор и что для меня нет места в твоем сердце!

Помолчав с минуту, Рик сказал глухим чужим голосом:

— Ты спрашиваешь, почему я не рассказал тебе всего? Изволь, отвечу. Потому что тот, кого здесь так гордо называют капитаном Парришем, на самом деле — жалкий человек!

— Пусть так. Но это никак не объясняет твоего упорного молчания по поводу Энджи. И еще. Почему ты так горячо реагировал на мой отказ принять от тебя деньги на покупку «скорой»? Это взаимосвязано, не так ли?

— Да, — кивнул Рик, — взаимосвязано. — Он тяжело вздохнул, как будто ему предстояло взойти на крутую гору. — Брин, когда моя жена умерла, она была беременна. Доктора сказали, что для сохранения беременности ей надо провести последние несколько месяцев в больнице. Энджи очень любила Коконат-Ки и не хотела уезжать отсюда до самого последнего дня, назначенного врачами. И даже тогда она хотела оттянуть всеми возможными способами свой отъезд. Однажды Энджи попросила меня последний раз покатать ее на шхуне. Я не должен был этого делать. Но стоял такой спокойный солнечный день, она хорошо себя чувствовала, и ничто, понимаешь, ничто не предвещало беды. Я согласился. А вечером я должен был отвезти ее прямо в Майами.

Мы поплыли на один из ближайших курортов — маленький и уютный Мун-Ки. Там мы перекусили, полюбовались природой и уже хотели было плыть назад, когда внезапно налетел ураган. Было около двух часов дня. Небо покрылось мглой. Ветер срывал крыши с деревянных домов, валил на землю старые деревья. Моя шхуна была упрятана в бухте, и ураган ее не доставал. С большим трудом мне удалось перенести Энджи в каюту. И тут у нее начались схватки. Я бросился вызывать «скорую помощь». Но радио не работало, а по телефону невозможно было дозвониться. Наконец мне удалось соединиться со «скорой». Но оказалось, что ни одной свободной машины в Мун-Ки не осталось: все они были заняты перевозкой тяжелораненых и пострадавших от урагана.

Я ничего не смог сделать, ничем не мог помочь ей. Энджи умерла очень быстро, родив мертвого ребенка. Это был мальчик. Я держал его на руках…

Рик замолчал. Потрясенная, Брин закрыла лицо руками и несколько минут сидела не двигаясь. Потом встала и взяла его руку. Но, взглянув в лицо Рика, она поняла, что он еще не закончил печальную историю своей жизни.

— Сейчас, — прошептал он одними губами. — Дай перевести дух.

Взяв стакан, он плеснул в него минеральной воды, выпил и заговорил вновь:

— После урагана в Коконат-Ки, который обрушился на город годом позже и о котором тебе рассказывал Пэппи, я воспользовался оставшейся от Энджи страховкой, чтобы помочь твоему дедушке и еще кое-кому ликвидировать последствия этого бедствия. Оставшиеся деньги лежали в банке. И когда неделю назад Лайза сказала, что нам не хватает пяти тысяч долларов для покупки «скорой», я решил взять эту сумму со счета и передать комитету. Мне казалось, что, воспользовавшись деньгами Энджи для такого нужного дела, я сниму с себя часть вины за то, что невольно способствовал ее гибели. Но ты предпочла чек из «Касл Резорт».

Брин была потрясена. Господи, какую пытку пришлось перенести этому человеку! А она, не зная всего этого, еще добавила немало дополнительных хлопот. По щекам ее текли слезы.

— Почему, почему ты не сказал мне об этом раньше? — повторяла она.

— Ты понимаешь, во мне все перемешалось — и чувство вины перед Энджи и нашим несчастным сыном, и ответственность перед комитетом, сопредседателем которого я стал вместе с тобой. А еще меня мучило усиливающееся чувство к тебе. Я пытался убедить себя, что в нем нет и не может быть ничего серьезного. Просто тривиальный секс. То, что ты в конце концов уедешь отсюда, не было для меня секретом. Вот я и думал, что с твоим отъездом все успокоится и пойдет по-прежнему. Но когда я понял, что ты действительно можешь уехать, мне вдруг стало нестерпимо больно. Я стал винить во всем только одного себя.

— И когда же это началось?

— Когда ты пришла ко мне на шхуну и сказала, что твоя идея превратить пивбар Пэппи в роскошный ресторан была ошибкой. Я понял, что значило для тебя это признание. И каким мелочным тогда я показался сам себе со всем этим баром, плетеным креслом, автопроигрывателем… В тот момент я восхищался тобой, обожал тебя.

Он страстно обнял ее. Брин вытерла слезы и положила руку ему на грудь. Рик зашептал ей, нежно целуя в мочку уха:

— Ты озарила мглу в моей душе. Ты дала мне надежду на будущее, которое я хочу разделить с тобой!

— Я надеюсь, мой дорогой капитан Парриш, что вы не пожалеете о тех словах, которые только что сказали?