Измена. Любовь vs ненависть - Бетти Алая
После сладкого утра наступает момент сложных вопросов. Егор убирает посуду, моет. Он не позволяет мне ухаживать за ним. А мне хочется!
— Когда переедешь, купим посудомойку, — заявляет он.
— Егор…
— М?
— Твой отец… ты вчера бормотал и вообще. Он болен, да?
— Смертельно, — коротко отвечает мужчина, — рак у него.
— Понятно.
Эта новость ничего во мне не колышет. Вообще! Вижу, как напрягаются мышцы Егора.
— И он отдал мне компанию, — говорит он после некоторой паузы.
Вот этого я не ожидала совсем! Ведь Олег всегда говорил, что готовит Макса в преемники. А Егор для него — списанный материал. И теперь именно старшему сыну он отдал компанию.
— Неужели на закате жизни в нем проснулась адекватность? — усмехаюсь.
— Он давно уже списал моего брата. По крайней мере, если верить его словам.
— И что ты думаешь делать?
— Мне не нужна империя отца. Я… — он осекается, обдумывает, — должен был уничтожить её.
— Зачем? — не понимаю.
— У меня были договоренности с Исаевым. Определенные. Он помог мне тебя спасти, а я взамен должен убрать его главного конкурента.
— Вот как…
— Не бойся, там нет никакого криминала. Ну если только с подменой трупа и документов. Но купить всё это труда не составило. Исаев уже не бандит, как я понял, от этих дел он отошел.
— И больше ты ничего ему не должен? — взволнованно спрашиваю.
— Нет, наша сделка закроется, когда я передам ему управление компанией. У нас друг на друга нет ничего. Так что разбежимся.
— Это наследие твоего рода, Егор. Уверен, что хочешь его растоптать?
Он усмехается. Подходит сзади и обнимает. Прижимается шершавой щекой.
— Я хочу растоптать всё, что причинило тебе вред, Лиля. Мой отец построил эту империю на костях. Фигурально выражаясь. Скольким людям он жизни сломал — не счесть.
— А как же сотрудники?
Сглатываю образовавшийся в горле ком.
— Твоя мать, брат…
— Маму я заберу. Она сможет до конца своих дней ни в чем себе не отказывать. Брат… он пусть сам свою жизнь строит. Что принадлежит ему, отнимать не стану. Но дальше без поддержки Фадеевых.
— Если ты уверен, — закрываю глаза, — я на твоей стороне.
Дальше наша жизнь течет, как в сказке. Я работаю, набираюсь опыта. Изучаю экологическое законодательство.
Мы с Егором встречаемся. По вечерам ходим в кино, гуляем. Занимаемся любовью везде, где можем, кроме офиса. С огромным трудом держим себя в руках на совещаниях.
Но порой, когда я приношу ему на подпись бумаги, мы целуемся, обнимаемся, ласкаемся. Между нами огромное сексуальное напряжение и мы никак не можем друг другом насытиться.
Так проходит месяц.
Егор регулярно ездит в столицу, чтобы постепенно принимать дела компании. Олег Фадеев сообщил родным о болезни. Естественно, все СМИ просто взрываются. О его трагедии пишут все газеты, журналы. Не только наши, но и иностранные. Мне даже немного жаль старика.
Этим утром я сижу на работе, листаю ленту новостей. Краем уха слышу приближающийся громкий стук каблуков.
— Вот! — передо мной вдруг с грохотом опускается кружка кофе.
— Эм… — поднимаю глаза и вижу Веру.
Она стоит, опершись на мой рабочий стол. В ее глазах, как всегда, недовольство. Делаю глоток. Хороший кофе.
— По какому случаю?
— Я долго думала над твоими словами, — он нагло забирает у Влады, уже ставшей моей подругой, кресло и садится рядом со мной.
— Надо же, — фыркаю.
— И ты права. Я зациклилась на Егоре. Пора заканчивать. Так что… спасибо.
Неужели мои слова возымели эффект?
— Я отдаю его тебе, — заявляет уверенно.
Выгибаю бровь. Так он давно уже мой, Верочка. Делаю ещё глоток кофе, внимательно глядя на эту женщину.
— Ну, я пошла…
— А СТУУУУУЛ?! — стонет ей вслед Влада, затем плюхается рядом, — чего я не знаю, Ксень?
Пожимаю плечами.
— Без понятия.
— Ты сегодня к врачу? Я слышала, ты отпрашивалась.
— Да.
Мне не хочется это обсуждать. Прошел месяц моей новой жизни, и я наконец-то готова идти вперед. И принять тот факт, что никогда не стану матерью детей Егора. Что я могу поделать?
Ненавидеть весь мир? Это не выход. Да, мне до сих пор больно наблюдать за играющими на площадке детишками. Но теперь эта боль не столь острая. Я смирилась и готова строить будущее с учетом того, что не смогу родить.
— Пошли обедать? — зовёт меня Влада, — и ты всё мне расскажешь. Интересно же, чем ты так ведьму нашу осадила.
— Ну пойдем, — беру сумочку, и мы с подругой направляемся в кафе.
— Хм… — осматриваю меню и мне ничего не хочется.
Мало того, любимые блюда вдруг вызывают отвращение. От запаха еды меня уже несколько дней знатно так тошнит. Неужели отравилась?
— Ты чего вся побледнела? — Влада, как всегда, накладывает любимый салат и мясной гуляш.
Но как только запах попадает мне в нос, я зеленею. Выскакиваю из кафе, бегу в туалет. Опустошаю желудок. Господи, за что мне это? Кости ломит, желудок ноет. То ли от голода, то ли от тошноты.
Влада догоняет меня. Кладёт руку мне на лоб.
— Ксень… ты меня прости, но, по-моему, у тебя поднялась температура. Немного, но горячая.
— Ох, — прислоняюсь к раковине, — уже пару дней так.
— Хм, — она прищуривается, — а не беременна ли ты часом?
Мне хочется её ударить. На один короткий миг, но я словно со скалы падаю.
— Я бесплодна, — сдавленно шепчу.
— Ой, прости! Просто эти симптомы… или беременность, или отравление.
— Поеду я, наверное, домой.
Егор всё равно весь день безвылазно на совещаниях. Не буду его беспокоить. Поеду, выпью таблетку и потом позвоню ему.
— Давай. А к врачу? — волнуется Влада.
— Перенесу. Нехорошо мне. Передашь боссу?
— Конечно!
Я иду на выход. На улице становится легче. Живот не так крутит, перед глазами уже не троится. Дыхание выравнивается. Беременна…
Останавливаюсь напротив аптеки. А может ли действительно быть…
— Нет, — одергиваю себя, — я не могу иметь детей. Может, это вообще ложная беременность. Не свихнуться бы на этой почве.
Но сомнение уже завладело мной. Ничего ведь не случится, если я сделаю тест, правда? Ноги сами несут меня в аптеку. Покупаю его и топаю домой. Там долго не могу решиться. Хожу мимо закрытой упаковки, поглядываю на неё. Даже вскрыть воли не хватает.
И ближе к вечеру-таки решаюсь. Иду в туалет и выполняю все манипуляции. Откладываю тест, начинаю заниматься делами по дому, чтобы отвлечься. Но не получается…
Почему я так нервничаю? Не могу ведь… ну не суждено мне стать матерью! Мы и с Максом-то как кролики вечно. Пытались. Долгие годы. А
