Айрис Оллби - Лицом к лицу

Но сейчас Стефани понимала, что не доверится человеку, который безжалостно обошелся с ней. Марко уже использовал ее один раз и может использовать снова, если узнает, что у него есть на это серьезные основания.

— И что же я? — повторил Марко, видя ее нерешительность.

— Что ты чудовище и грубиян! — выпалила Стефани. — «Неотесанный дикарь» — дословная характеристика Филипа и, я считаю, верная.

Голова Марко дернулась, как от удара. Его глаза превратились в острые бритвы, а губы вытянулись в ехидную линию.

— Значит, чудовище и грубиян?

Он забыл, что Стефани может быть надменной и пренебрежительной. Может смотреть на него так, словно он комок грязи, прилипший к подошве ее туфельки. Эта заносчивая красотка раздражала его с самого начала, и Марко почувствовал, что неприятие вернулось к нему снова. И ему не становилось легче оттого, что, когда Стефани смотрела на него с презрением, он думал лишь о том, какая она красивая.

Марко чувствовал, как вибрирует каждая его клетка от биотоков, идущих от Стефани. Ее стройную высокую фигурку облегало тонкое хлопчатобумажное платье нежно-голубого цвета. Низкий вырез открывал мягкие линии ее шеи, а короткие рукава — длинные руки красивой формы.

— Неотесанный дикарь?

Сейчас Марко действительно чувствовал себя дикарем. Стефани и в гневе была так хороша, что он едва сдерживался, чтобы не наброситься на нее с поцелуями. Марко с большим удовольствием подхватил бы ее сейчас на руки, отнес в соседнюю гостиную, положил на широкий кожаный диван и осыпал поцелуями и ласками до тех пор, пока оба не забыли бы о своих обидах.

Но мечтать об этом все равно, что хотеть достать с неба Луну. Стефани сейчас в таком воинственном настроении, что к ней не подступишься. Может даже ударить. Ну и пусть, подумал Марко, чувствовавший себя вулканом на грани извержения. Достаточно было малейшего слова или жеста, чтобы он перешел от мыслей к действию. В течение трех дней Марко наблюдал, как Стефани ходит по дому, был рядом с ее великолепным телом и не имел возможности дотронуться до него. Три мучительных дня Марко ждал, что Стефани придет к нему, и в то же время понимал, что этого не случится.

— Когда я увез тебя, я причинил тебе какой-нибудь вред? Обидел или, может, напугал, угрожал чем? Все то время, что мы находимся в этом доме, ты хоть раз чувствовала, что находишься в опасности, ощущала какое-нибудь беспокойство?

— Нет, — нехотя призналась Стефани. Вначале она, конечно, побаивалась Марко.

Но, оглядываясь назад, понимала, что ее пугал не он, а ситуация, в которой она оказалась.

— Я хотя бы раз дотронулся до тебя пальцем, кроме тех случаев, когда ты сама хотела этого?

Стефани опустила глаза, ее щеки залила краска смущения. Она не могла смотреть Марко в глаза и при этом вспоминать, как он ласкал ее обнаженное тело. И она не только не возражала, а была даже счастлива.

— Ты похитил меня, — буркнула она.

Марко шумно втянул воздух.

— Я уже объяснил тебе почему. От этого зависело счастье моей сестры, а может, и ее жизнь.

У Стефани от боли защемило сердце. Она все отдала бы, чтобы Марко относился к ней так же, как к Сильване. Пустые мечты! Ей отведена роль пешки в хладнокровно просчитанной игре, которую он вел. И партнерши в постели. Неужели это тоже было предусмотрено заранее?

— Твоя сестра! Только и можешь говорить о своей сестре! Ты хотя бы из вежливости извинился за то, что похитил меня.

Неожиданно Марко рассмеялся. Но смех его был невеселым.

— Извинился! — с сарказмом повторил он. — Ты хочешь, чтобы я извинился за то, что увез тебя от свадьбы, на которую ты не хотела ехать? За то, что помешал выйти замуж за человека, которого ты не любила?

Стефани искала слова для достойного ответа, но в голову ничего не приходило.

— Или ты предпочла бы остаться с Янгом?

И никогда не встретиться с тобой, мысленно добавила она.

— Нет.

— В таком случае я не собираюсь извиняться, — решительно отрезал Марко. — Не за что.

Как он мог покаяться в том, благодаря чему в его жизни появилась эта женщина? Даже если он больше никогда не увидит Стефани, он не пожалеет ни об одной секунде, которую провел с ней. Она скрашивала каждый день его жизни одним своим присутствием. Она мучила его, бесила, сводила с ума. Но Марко все это устраивало, он не хотел бы изменить что-либо.

— И я нисколько не сожалею об этом, — добавил он.

Стефани вскинула голову.

— А я сожалею, и очень сильно! Сожалею, что встретила тебя! Я даже не могу находиться с тобой в одной комнате! Если бы у меня была возможность, которую ты беспардонно отнял у меня, я предпочла бы выйти замуж за Филипа. Мне остается только сожалеть о том, что этого не произошло.

Оскорбления сильнее Стефани не могла бы нанести. Марко показалось, что земля уходит у него из-под ног.

— Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни и оставил меня в покое! — выкрикнула она.

— В данный момент я разделяю твое желание. — К удивлению Марко, горечь, которую он ощущал сейчас, не прозвучала в его голосе. Тон его был холодным, отрывистым и сдержанным, как будто он был не способен что-то чувствовать. — Но я могу облегчить тебе жизнь, — добавил он.

Стефани, приготовившаяся бросить ему в лицо очередной поток обидных слов, застыла с открытым ртом.

— Я сейчас выйду из дома и оставлю тебя одну. А то мы наговорим друг другу такого, о чем потом будем сожалеть.

Стефани уже сожалела, что не сдержалась. Она с радостью вернула бы свои слова, но было поздно. Судя по каменному выражению лица Марко, она скорее достучалась бы до гранитной статуи, чем до него.

Вся злость Стефани испарилась в одно мгновение. Осталась только тяжесть, которая сковала горло, лишив ее возможности произнести хотя бы звук.

— Пока меня не будет, ты можешь собрать свои вещи. Когда я вернусь, отдам распоряжение, чтобы тебя отвезли в аэропорт. Сегодня вечером ты уже будешь подлетать к Бостону.

Но я не хочу возвращаться домой! — кричало ее сердце. Однако к тому времени, когда Стефани обрела голос, Марко с шумом захлопнул за собой дверь.

— Я не хочу домой, — жалобно сказала она, зная, что ее никто не слышит. — Я хочу остаться с Марко.

13

Не прошло и пяти минут после ухода Марко, как разразилась страшная гроза. Стефани поднялась в спальню, но не могла заставить себя собрать чемодан, потому что не хотела уезжать отсюда. И в то же время она со страхом ждала возвращения Марко, который увидит, что она не выполнила его указание.

По мере того как гроза набирала силу, беспокойство Стефани нарастало. В окна хлестал дождь, грохотал гром, сверкали молнии, освещая все вокруг по-дневному ярким светом.