Кейт Денвер - Любовь всесильна

Чейз, чуть замявшись, заключил ее в объятия и, весело сверкнув глазами, сказал:

— Я подумываю, не спеть ли тебе серенаду. — И неожиданно для нее разразился песней.

Глория поняла, что он ловко сменил тему, но ее это не волновало, и, оставаясь в хорошем настроении, она хихикала, пока он кружил ее в танце.

— Ты ужасно поешь!

— Я знаю, зато я хорошо делаю кое-что другое… — чувственно протянул он и, опустив руку ей на бедро, крепко прижал к себе.

Оркестр заиграл итальянскую песню о любви, и они медленно закружились в танце, их тела словно слились воедино. Чейз губами щекотал ее ухо, и она упивалась его объятиями.

Глава 10

Наконец толпа поредела, и Глория удовлетворенно вздохнула: вечеринка была чудная. Высвободившись из объятий мужа, она прошептала:

— Мне нужно в дамскую комнату.

Когда она шла через фойе, ее окликнула Анна.

— Глория, ты не хочешь забрать свои кассеты?

— Да, конечно!

Ее любимые записи оставались в комнате Анны еще с тех пор, как они жили вместе. Она поспешила вслед за подругой по коридору в служебные помещения отеля.

Десять минут спустя Глория медленно брела обратно в фойе с коробкой кассет под мышкой. Было грустно расставаться с друзьями, с которыми ее столько связывало. «Райский уголок» навсегда останется у нее в сердце, но в то же время она чувствовала, что самое лучшее еще впереди. Чейз хотел поговорить, и она с нетерпением ждала этого разговора. Она не была уверена, что забеременела, но на всякий случай выпила лишь два бокала шампанского за вечер. Да она и не нуждалась в стимуляторах. Нежный и заботливый Чейз был для нее лучшим лекарством.

Вдруг Глория остановилась в изумлении, широко раскрыв глаза и схватившись одной рукой за сердце в тщетной попытке не дать ему разорваться. В конце коридора она увидела силуэт обнимающейся парочки: мужчина стоял к ней спиной, ошибки быть не могло — это были Чейз и Мэгги. Пока она смотрела, его темноволосая голова склонилась. Глория повернулась и бросилась бежать, ничего не видя от слез.

Она выбежала на улицу и прислонилась к стене, жадно глотая ночной воздух. Сердце ее сильно билось, коробка с кассетами упала на землю, когда она вытирала слезы рукой. Судорожно вздохнув, женщина выпрямилась и удивленно огляделась вокруг. Она находилась на автостоянке для персонала позади отеля.

Ее буквально колотило от дрожи в эту теплую летнюю ночь. Она посмотрела на небо: мириады звезд мерцали и вспыхивали в ночи, наполненной лунным сиянием. Но вся эта красота была для нее потеряна. Это случилось снова. Еще раз она позволила себе поверить, полюбить, пожелать луну с неба! И некоторое время думала, что это — в пределах ее досягаемости. Какая дура! Ее надежды и мечты лопнули, как воздушный шарик.

Глория не знала, сколько времени здесь простояла, пока она наконец не двинулась словно робот, с трудом переставляя ноги, совершенно не понимая, куда идет. Единственно, в чем она была убеждена, что уходить надо немедленно. Неожиданно она увидела свой маленький автомобильчик, который стоял недалеко от выезда со стоянки. Он выглядел заброшенным и никому не нужным, так же как и я, печально подумала Глория. Она машинально потянула за ручку, и дверь открылась. Скользнув на водительское сиденье, женщина нащупала замок зажигания. Ключ был на месте…

Глория завела мотор, выжала сцепление и включила первую передачу. Но дверь вдруг распахнулась, сильная рука потянулась и выключила зажигание, а другая, надавив ей на грудь, затянула ручной тормоз.

— Не надо! — крикнула Глория и, повернув залитое слезами лицо, увидела Чейза. Его глаза сверкали, губы дрожали от гнева.

— Вылезай из машины! — рявкнул он.

— Оставь меня в покое, — сказала она прерывающимся от рыданий голосом, пытаясь убрать его руку со своей груди.

— Бежишь к своему арабскому дружку? — Лицо Чейза исказила гримаса ярости. — Ты дрянь! — Он в бешенстве закусил губу.

Как это на него похоже, подумала Глория, обрушиваться на нее с обвинениями! Настроение у нее резко изменилось, прежнее отчаяние уступило место гневу, и она забилась в его руках, пытаясь высвободиться.

— Пусти меня, не трогай, я ненавижу тебя… — воскликнула она, вкладывая в эти слова всю свою боль и охватившее ее отчаяние и стараясь ослабить ее хватку. — Ты, мерзкая скотина! Пусти меня!.. — кричала она почти в истерике.

— Ни за что, — ответил он сквозь зубы.

Ей чуть было не удалось выскользнуть через другую дверцу, но Чейз молниеносно пресек эту попытку и втащил ее в машину на пассажирское сиденье. Его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее, он задыхался от ярости.

— Попробуй только подойти к этому арабу, я убью тебя, — угрожающе прошипел он и схватил ее за горло.

Бешеный гнев полыхал в его глазах, на скулах вздулись желваки, и в этот момент Глория поверила, что он действительно может убить ее.

— Я не бежала к Али, я бежала от тебя! — жалобно вскрикнула она.

Чейз словно окаменел и постепенно ослабил хватку.

— Что еще за новость?! — прохрипел он.

Она видела, как он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Наконец он пересел на водительское сиденье и, бросив уничтожающий взгляд на помятую фигуру Глории, завел машину.

Она закусила губу.

— Что ты делаешь? Это моя машина. Твой лимузин ждет у входа, — саркастически бросила она.

— Дать тебе шанс снова исчезнуть? Ну уж нет, дорогая.

Она сердито взглянула на него: лицо напряжено, руки вцепились в руль так, будто от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Она открыла было рот, чтобы возразить ему, но в это время машина сорвалась с места, и ее бросило на Чейза.

Глория снова откинулась на сиденье, почувствовав, как напряжение, возникшее между ними, наполняет пространство крохотного автомобиля. Повернув голову, она глянула в боковое окно и поняла, что они мчатся по шоссе со скоростью, которую ее машина еще никогда не развивала. Сердце бешено колотилось, и она сидела молча, застыв от страха.

Господи! Но почему она была так уверена, что ее будущее будет прекрасным? Почему надеялась, что им удастся восстановить их брак? Она не могла ответить на эти вопросы. Но зато окончательно поняла, что это было ее глубоким заблуждением.

Чейз дважды предал ее, разбив ее сердце. Может быть, она сумеет собрать осколки и сложить их вместе. Но если так пойдет и дальше, его измены, особенно с Мэгги, будут унижать ее, бить по ее самолюбию и гордости, и вскоре в ее бедном сердце не останется ничего, кроме горстки пепла. Она не могла этого допустить, да и не хотела.