Сандра Мэй - Весенние мелодии
У него все еще не было случая подумать про оружие, да, по правде сказать, он про оружие и забыл.
Он помнил только одно. Только одно стояло у него перед глазами.
Полуобнаженная, окровавленная Козявка Джеки кричит, выгибается в руках мерзавца.
Он сам выбрал.
Рик обманул Баркли коротким пируэтом, взвился в воздух, в прыжке выбив нож, который заметил еще в первый миг боя. Опустился в мягком полуприседе, тут же отпрыгнул от обмякшего и разом поскучневшего противника, отвернувшись от него…
Уголком глаза уловил слишком знакомое, слишком привычное движение в полумраке сзади, и тут же в мозг ему вонзился вопль Джеки:
– Рик! Сзади!
Время замкнуло круг.
«Рик! Сзади!»
Хрупкая мальчишеская рука, неестественно вывернутая, измазанная кирпичной пылью пополам с кровью. Неправдоподобно большой пистолет рядом со скрюченными детскими пальцами.
«Простить я тебя не прощу, сынок, но и винить не стану. Ты просто выполнял свою работу».
Ты просто убил мальчишку.
С тех пор прошло десять лет. Рик Каллахан так и не смог привыкнуть стрелять в людей. Тех браконьеров он гнал пинками тычками, благо Джонни Ли научил его крайне болезненным штучкам.
А потом раздался выстрел. Папа, как всегда, успел вовремя.
Сэм Каллахан опустил пистолет. Джеки с тихим всхлипом бросилась на шею к его сыну и затихла. Рик тоже затихал. Остывал. Приходил в себя.
Сэм устало посмотрел на пушку. Он всегда хорошо стрелял. Прицельно, навскидку, вслепую. По движущейся мишени, по мишени неподвижной, по нескольким мишеням.
Он умел реагировать на движение, умел упреждать даже снайперский выстрел. Ему до смерти надоело его собственное мастерство.
Джеки с любопытством покосилась на валявшийся на земле пистолет Баркли. БЫВШЕГО Баркли.
– Интересно. Такое ощущение, что ваши пули столкнулись в момент вылета из… как называется эта палка с дыркой?
Рик улыбнулся, баюкая Джеки в своих объятиях.
– Эта палка называется дуло. Называлась. Теперь это просто мусор. Палка с дыркой. Он не успел выстрелить. Папу никто не обгонит.
Джеки вскинула голову, посмотрела на Рика с такой неистовой любовью, что ему сделалось жарко.
– Рик.
– Тихо, маленькая. Сейчас будем выбираться отсюда.
– Рик, я люблю тебя.
– А я – тебя.
– Рик…
– Что?
Он понял. Посмотрел на отца. Сэм Каллахан крякнул и пошел вперед. Что он тут не видел? Как целуются?
Пейдж Бартолби похоронили на городском кладбище Литтл-Уотер-Рок. Шпицев Роби и Тоби забрала к себе рыдающая миссис Ферфакс.
Дейрдре Каллахан, опухшая от слез, непривычно тихая и присмиревшая, окружила Джеки такой нежной заботой, что девушка очень быстро пришла в себя и перестала кричать во сне.
Из Айовы пришел рапорт об обнаружении останков Аделы Баркли, похороненной в большом кожаном чемодане…
А потом пришло время возвращаться в Нью-Йорк.
Джеки О’Брайен и Сэм Каллахан сидели на скамеечке в парке, где всего неделю с небольшим назад их застигла покойная Пейдж Бартолби. На этот раз они почти не говорили. Молчали.
Потом Джеки тоскливо протянула:
– Дядя Сэм… Он даже не хочет со мной разговаривать!
– Ну что ты хочешь? Он вбил себе в голову, что недостоин тебя и все такое. Джеки, ты поезжай и разберись со своими делами. Подай на свою розовую начальницу в суд, приведи в порядок квартиру… Подумай хорошенько, ведь жить с полицейским – это не сахар…
– Дядя Сэм, вам ли это говорить?
– А кому же, как не мне? Я же знаю. Рик ни за что не поедет в большой город. Готова ли ты остаться здесь, в глуши?
– Я действительно так напоминаю дурочку с амбициями?
– Вовсе не напоминаешь. Но ты прожила в большом городе всю свою жизнь. Нелегко бросать то, к чему привык с детства.
– Я люблю его.
– Я лично – рад. Дейрдре тоже. Шончик, судя по всему, женится на юном даровании – это тоже хорошо. Джеки, за вас с Риком это все равно никто не решит. Поезжай. И подумай.
Джеки задумчиво крутила в руках зеленую веточку…
Она уехала через три дня. Рик был на дежурстве – судя по всему, из чистой вредности. Джеки прождала его во дворе, а потом Шон решительно запихал ее в машину.
– Нечего потакать порокам. Пусть он локти кусает, зато ты не опоздаешь на самолет.
В самолете она просто спала без задних ног – и улыбалась во сне. Ей снилась их с Риком свадьба…
В городской квартире Джеки ждал сюрприз в виде красных и смущенных донельзя Энни и Алджи. Везде царил порядок, ничто не напоминало об ужасных событиях недавнего прошлого. Энни и Алджи потели и пугались. Джеки было их жаль.
– Джеки, дорогая… я понимаю, мы не имеем права сюда входить, но…
– Алджи, перестань блеять. Энн, почему ты красная?
– Джеки, мы…
– Вы сделали нормальную и абсолютно естественную вещь. Вы полюбили друг друга и вышли замуж… женились… заключили брак! Ничего ужасного в этом нет. Я вас поздравляю. Будьте счастливы.
Они пили чай с тортом, и Алджи все время ухаживал за Энни, а у Джеки сжималось сердце…
Потом она занималась своими делами, оформляла увольнение, получала компенсации, участвовала в закрытых слушаниях по делу Баркли… В конце мая, сидя дома, Джеки О’Брайен неожиданно поняла, что ее тошнит.
Она пошла на кухню, напилась воды из-под крана, и ее тут же стошнило еще раз. Джеки с облегчением приползла в гостиную и набрала телефон Сары Глоу, своего доктора. Физическая слабость – это единственная реальная неприятность за сегодняшний день, тут все ясно. Она отравилась несвежим йогуртом, и сейчас Сара ей скажет, что нужно выпить…
Ощущение дежавю возникло где-то на подкорке – и исчезло.
Сара задала несколько дурацких вопросов, совершенно не имеющих отношения – на взгляд Джеки – к отравлениям. Когда в последний раз были месячные? Какие ощущения Джеки испытывает по утрам в последнее время? Принимает ли Джеки гормональные препараты? Что вообще принимает Джеки?
В результате Сара посоветовала и вовсе несусветное:
– Что ж, полагаю, дорогая, тебе стоит купить тест и проверить все самой.
– Какой еще тест? На наличие нитратов?
– Не совсем. На наличие беременности.
– Бере… Зачем?
– Ну, видишь ли, ты довольно здоровая девица, и у тебя вполне классический набор симптомов… По идее тебя еще должно тянуть на соленое.
Джеки очнулась и с недоверием уставилась на надкушенную головку маринованного лука, которую она совершенно машинально вытянула из холодильника, куда полезла за сливками для кофе. Потом ее внимание вновь переключилось на Сару.
