Двойня в подарок-2. Семья - Виктория Волкова
— Да кому мы нужны! — отмахивается Лера.
— Как это кому? — рыкаю я негодующе. — Мне!
Глава 31
Тимофей
— У нас Надя уходит, — заявляет мне в понедельник за завтраком Лера. — Говорит, чтобы искали замену. Еще месяц поработает максимум.
— С какого лешего, Щербинина? — перевожу я взгляд на расстроенную одноклассницу. — Ты можешь объяснить, что происходит?
Надежда виновато пожимает плечами. Отставляет в сторону банку с детским питанием и, усевшись напротив, вздыхает горестно.
— Мне надо уехать, Тима. Не могу тут оставаться. У Торганова новая любовь. Только ленивый не сообщил.
— А ты? — спрашиваю я, скрепя сердце. Мне искренне жалко Надюху.
Торганов, блин, конь с яйцами! Как в раж входит, ни о чем не думает.
— Мне больно, Тима, — всхлипывая, признается расстроенная и бледная Щербинина. Интересно, которые сутки не спит? — Я ему уже один раз поверила. А зря.
— Да козел он, — признаюсь я честно. — Как друг обалденный, а вот к женщинам своим относится как козлина последняя…
— Да к каким женщинам? — вспыхивает Надя. — Он только об меня ноги вытирает…
Беспомощно разводит руками и смотрит умоляюще:
— Только ему ничего не говори, пожалуйста!
— Ладно, — вздыхаю я тяжко. Взглянув на часы, быстро откусываю полбутера, на ходу запиваю чаем. — Я сейчас опаздываю, Надь. Вечером поговорим…
— Да тут и так все понятно, — мотает она головой. — Я решила ехать.
— Когда? Куда? — роняю я отрывисто.
Сейчас не время за Торгановым разбирать. Через десять минут совещание с коммунальщиками. А мне еще доехать надо.
Ищу взглядом портфель. Вроде стоял на диванчике.
— Лера, ты не видела… — не успеваю я даже продолжить, как жена откликается на автомате.
— В коридоре на полке.
— Умница! — Подойдя сзади, на короткий миг утыкаюсь в макушку. — Всегда знаешь, о чем я думаю…
Повернувшись, жена крепко целует в губы и поправляет воротник рубашки.
— Иди, Морозов, в мэрию. А то опоздаешь…
— А где мой телефон? — вспоминаю я, оглядывая стол. — Вроде лежал на столе.
— На диване, — кивает на гобеленовую подушку Лера.
Схватив айфон, направляюсь к выходу. И лишь на секунду задерживаюсь в дверях.
— Надь, у меня к тебе такое предложение. Давай, ты с нами остаешься до конца года. А я тебе хорошую работу найду. Договорились?
— Нет, Тима, — коротко, но твердо, заявляет она. — Я уже решила. И работа у меня есть. Там люди ждут. Место держат. Чем раньше отпустишь, тем лучше.
— Ну дела-а, — замечаю я мрачно. — Какого ты его на себе не женила, Щербинина? Сейчас бы и горя не знали…
— Такие не женятся, — криво усмехается Надежда.
— Все. Ну вас! — отмахиваюсь я раздраженно.
Выскочив за дверь, чуть не сшибаю с ног водителя.
— Едем, Тимофей Сергеевич? — спрашивает он улыбаясь.
— Да, опаздываем, — киваю я на ходу.
И усевшись в машину, лихорадочно раздумываю, как поступить.
Предупредить этого обормота? Или ну его на фиг? Пусть сам разгребает свое говнище. Но как-то намекнуть надо. Вот только Витя сейчас не поймет. Если у него гон, то о вменяемости Торганова на время можно забыть.
И что прикажете делать, гребаные поросята!
Трубка в кармане пиджака взрывается трелью.
Ну кто там еще?
Хорошая мода была ставить разные мелодии на входящие. Жаль, прошла. Да и выставлять музычку лень.
Достав айфон, усмехаюсь довольно. На ловца и зверь бежит.
Торганов собственной персоной.
— Да, Витя, слушаю тебя, — говорю я спокойно. Мысленно приказываю себе держать язык за зубами. Пусть первый начнет. А там и я намекну. Или прямым текстом врежу.
Дураком будешь, если потеряешь Надю!
— Тебе хорошую новость или плохую? — не здороваясь, интересуется Торганов.
Сердце обмирает, стоит только подумать о Дане. Вот уже вторые сутки идут после пожара, а Столетов так в сознание и не пришел.
— Данька очнулся, — радостно возвещает Витя.
Смаргиваю слезы.
— Зашибись новости, братан. Просто отличные! Говори, что из лекарств надо, я своих ребят отправлю. Все привезут.
— Да там, по-моему, пока полный фарш. Ты же уже все купил вроде. А что понадобится, нам скажут.
— Тогда переходим к плохому, — усмехаюсь я легкомысленно.
— Придется, Тима.
Витя вздыхает тяжко. Мнется, подбирая слова. А я жду. Не подгоняю. Но и помогать не намерен.
— У нас проблемы, Фей, — роняет коротко Торганов и врезает без всяких предисловий: — Против тебя начинается кампания. Инфа из проверенного источника. Готовятся публикации в СМИ. Плюс кто-то из доброхотов подал заявление в СК…
— Тебе оттуда нашептали? — морщусь я раздраженно.
Вот только этого мне сейчас и не хватает. Богдан в реанимации, погорельцев размещать надо, Надежда уходит… И еще кто-то против меня козни строит.
— С какой стороны хоть прилетит? — усмехаюсь я, стараясь не выдать волнения.
— Комбинат, Фей… Ну я предупредил. Если помощь нужна, звони. Плечо подставлю. К людям обращусь, пока во мне заинтересованы.
— Может, вечером заскочишь, перетрем? — спрашиваю я, расставляя брачные ловушки.
— Не сейчас, — тянет устало Торганов. — У тебя там Щербинина окопалась. А мне с ней видеться неохота.
— Что так?
— Да ну ее…
— Потом сам бегать будешь…
— Посмотрим.
И только тут до меня доходит простая истина. Из-за дурацкого обещания, данного Щербининой, я теперь и словом не могу обмолвиться Торганову. А уж попросить найти новую няньку тем более.
И что теперь делать?
Выйдя из машины, раздраженно хлопаю дверцей. Няньку найти — это вам не коммунальщиков на планерке выдрать.
Как же быть? Козлики бодливые рогами сцепились, а мне страдай.
Ладно. Еще есть время. Да и по компромату надо будет навести справки.
Поднимаясь по лестнице, мысленно прикидываю, к кому обратиться. Даже не подозреваю, что пальцы неведомого мне кукловода уже разжали закрученную до предела пружину событий. И она, почувствовав свободу, уже сделала первый виток, снося на своем пути правых и виноватых.
Не успеваю войти к себе в кабинет,
