Кэтрин Арчер - Лорд Грешник
Что ж! Ей еще раз напомнили о ее же собственной глупости — сама виновата. Ничто не заполнило и не заполнит пустоту в ее душе. И с каждым новым оскорблением мужа эта пустота становилась все мучительнее.
Йэн бежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Сегодня утром, глядя на спящую Мэри, он вдруг почувствовал к ней такую нежность… ничего общего с той страстью, что охватила их ночью. Он ощущал себя счастливым, просто лежа рядом с ней.
Он хотел разбудить ее и сказать об этом, но она спала так крепко!..
Йэн решил навестить своего белого жеребца, а к его возвращению жена наверняка проснется. Однако белый жеребец в этот раз не получил полной доли хозяйского внимания. Йэн повернул назад, стремясь побыстрее вновь увидеть Мэри.
На мгновение он замешкался перед ее дверью, раздумывая, должен ли постучать. Из комнаты не доносилось ни звука. Йэн покачал головой. Нет, он просто тихо проскользнет внутрь на тот случай, если Мэри еще спит. Он осторожно открыл дверь, его пылкий взгляд упал на кровать. Пусто. Одеяла отброшены.
Йэн быстро обвел взглядом комнату и увидел перед распахнутыми дверцами гардероба Мэри. Очень хмурую Мэри.
— Убирайся! — выкрикнула она.
— Что?
Мэри уперла руки в стройные бедра и высоко задрала дерзкий носик.
— Я же сказала, сэр, я хочу, чтобы вы ушли!
Йэн вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Разве она не обязана объяснить причину своей ярости? Если думает, что он просто уберется без всяких объяснений, поджав хвост, то жестоко ошибается!
Мэри следила за ним, задыхаясь от возмущения.
— Как ты смеешь? Я не хочу видеть тебя здесь!
— А я не уйду без объяснений. Какой дьявол в тебя вселился на этот раз?
— Какой дьявол?! — Мэри откинула за плечо длинные волосы. — Как будто сам не знаешь!
Йэн оцепенел.
— Мэри, я пытался доказать тебе, как сожалею об этом. Больше всего на свете я хотел бы забрать назад все, что сделал, но это невозможно. В моих силах — лишь вести себя честно сейчас и в будущем.
Холодный огонь загорелся в ее золотых глазах.
— Ты хочешь сказать, что был честен со мной?
Господи! Неужели они обречены бесконечно пережевывать одно и то же?
— Да, полагаю, я был честен. Я думал, что мы больше не будем вспоминать о старом. Мэри, я признал свою неправоту. Неужели ты не можешь найти в себе силы простить меня больше чем на несколько часов?
Не сумев подавить слезы, Мэри повернулась к мужу спиной.
— Я хотела бы простить тебя за старое и попытаться построить с тобой жизнь, если бы ты был честен со мной. Но ты не был!..
Никогда в жизни Йэн не испытывал подобного замешательства. О чем она говорит?
— Мэри! — Йэн попытался скрыть свое раздражение. — Пожалуйста, расскажи, что случилось. Последние слова, которыми мы обменялись, были далеко не гневными.
— Я не могу, Йэн, потому что ты все равно станешь отрицать. И даже если бы не было той неразрешимой проблемы, есть другие трудности, которые невозможно преодолеть.
— И каковы же эти непреодолимые трудности?
— Ты никогда не будешь считать меня равной себе, — ответила Мэри, не глядя на него. — Я навсегда останусь дочерью викария, а ты — графским сыном. Я поняла это в тот день, когда сажала розы, и ты накинулся на меня в саду. Конечно, более знатная женщина не стала бы возиться в земле, как крестьянка.
Йэн стоял буквально в нескольких сантиметрах от нее и страстно хотел протянуть руку, провести ладонью по спутанным золотым волосам. Даже в гневе он испытывал нежность к этой женщине.
— Мэри, я не лгал тебе!
— Ты лгал мне! Прошлой ночью ты сказал, что был в своей комнате и думал обо мне. Но я узнала, что это неправда!
Йэн покачал головой, еще более сбитый с толку, чем раньше.
— О чем ты говоришь?
— Ты был не один в своей комнате прошлой ночью! — отчеканила она.
Йэн ударил кулаком по ладони другой руки.
— Полная чушь! Кто рассказал тебе эту нелепую сказку?
— Йэн, ты знаешь это так же хорошо, как и я… нет, ты знаешь это лучше меня! Я не стану опускаться до омерзительных деталей.
— Почему ты не можешь просто поверить мне?
— А почему я должна верить тебе, если ты сам не веришь моим словам? Прошлой ночью ты не поверил, когда я сказала, что меня толкнули.
— Мэри, это какое-то испытание? Мое согласие докажет, что я уважаю тебя? То есть я должен поверить, что тебя хотели сбросить с лестницы? Но ведь за то короткое время, что ты живешь здесь, все полюбили тебя! Даже мой отец! — Как он ни старался сдержаться, в его последних словах прозвучали грустные нотки. — И как нападавший смог бы, проскочить мимо меня, Барбары и моего отца?
— Это я не могу объяснить, но я точно знаю, что произошло со мной!
Йэну показалось, что его сердце вот-вот перестанет биться.
— Как мне переубедить тебя, Мэри?
— Ты ждешь доверия от меня, докажи и мне свое доверие! Расскажи о своих секретах.
— Каких секретах? — спросил он очень тихо.
— Ты знаешь! Ты сам говорил мне, что отец имеет свое мнение о смерти твоего брата. Что случилось в тот день?
Почему она бередит его старые раны? В конце концов, он может ей рассказать, хотя это ничего и не решит. Его холодные глаза встретились с решительными глазами жены.
— Мой отец считает, что это я управлял экипажем, когда тот перевернулся, но он ошибается. Я действительно просил Малькольма дать мне поуправлять новым фаэтоном, и отец знал об этом, но Малькольм не уступил. Мой брат сам погнал экипаж слишком быстро. Ошибка стоила ему жизни.
Глаза Мэри округлились от ужаса.
— И ты позволил отцу считать, что это был ты?..
— Я два дня не приходил в сознание, а когда очнулся, отец уже поверил в худшее. Я был признан виновным без суда и следствия.
— Ты должен рассказать ему правду! Он жестоко и несправедливо обошелся с тобой!
Йэн покачал головой.
— Я не могу… и не расскажу… никогда… Мэри, ты хочешь, чтобы тебе верили? Почему я должен желать меньшего? Ты хочешь, чтобы я верил тебе, когда никто не верит мне?!
Не добавив больше ни слова, Йэн развернулся и покинул комнату.
Как-то утром Малькольм Синклер остановил сына, когда тот собирался на верховую прогулку.
— Ты не мог бы пройти со мной в библиотеку, Йэн? На минуту? — как бы, между прочим, спросил граф.
Йэн заколебался. Он не хотел спорить с отцом. Малькольм смотрел на сына в упор.
— Как я и сказал, всего лишь на минуту.
— Конечно. — Йэн пожал плечами и последовал за отцом в библиотеку.
Малькольм обошел огромный стол орехового дерева, сел. Йэн опустился в красное кожаное кресло.
